Когда мы говорим об экономических итогах последнего 20-летия, мы должны в первую очередь оценивать принимавшиеся действия и решения. К сожалению, часто действия были непоследовательными и продвижение к цели сводилось на нет разворотом политики. Выделим пять основных направлений экономической политики.
Нефтедоллары
По влиянию на жизнь страны важнейшими нужно признать решения, определявшие использование сверхдоходов от нефтегазового экспорта. Экспорт вырос в 6,5 раза: вместо $30 млрд, ежегодно приходивших в страну в 1990-е, в эпоху Путина продажа углеводородов стала приносить в среднем $200 млрд в год. Вопреки расхожему мнению, эти деньги были распределены достаточно демократично: все социальные и профессиональные группы получили значимую долю нефтяного богатства.
Реальная зарплата уже к 2008 году выросла в 3,5 раза по сравнению с 1999-м (рост охватил и государственный, и частный секторы), средние пенсии в реальном выражении к 2010 году увеличились в четыре с лишним раза. Правда, как только цены на нефть стабилизировались, повышение уровня жизни резко замедлилось, и сегодняшние показатели мало отличаются от достигнутых 8–10 лет назад.
Аналогичную картину можно видеть и в других сферах. Поступления в бюджет от нефти и газа поначалу позволили существенно снизить налоги в несырьевом секторе, однако после 2010 года налоги вновь стали расти. Дополнительные доходы государства пошли на оборону, национальную экономику, социальные программы, но после падения цен на нефть здесь тоже пришлось прибегать к экономии.
Государство и экономика
Программа Грефа, определившая экономическую политику в начале 2000-х, ставила задачу минимизировать прямое участие государства в экономике там, где оно необязательно или неэффективно. Однако фактически государство последовательно наращивало свою роль во всех формах: занимая доминирующие позиции в сырьевых секторах, создавая многочисленные госкорпорации и институты развития, усиливая надзорные и контрольные функции. По оценкам РАНХиГС, удельный вес государства в ВВП вырос с 31% в 2000 году почти до 50%. При этом анализ показывает, что эффективность государственного сектора в целом ниже, чем частного, и не видно перспектив изменения этой ситуации.
Макроэкономическая стабильность
Владимир Путин стал премьер-министром, а затем президентом в постдефолтный период и, судя по всему, твердо осознал, какие экономические и политические риски, какой разрушительный потенциал несут с собой финансовые кризисы. Все 20 лет он поддерживал меры, которые Минфин и ЦБ считали необходимыми для финансовой безопасности, несмотря на крайнюю непопулярность большинства из них. В результате российская экономика прошла кризисы 2008–2009 и 2014–2015 годов без таких потрясений, как в 1998 году, хотя внешние шоки в обоих случаях не уступали тому, который вызвал дефолт. Россия выгодно выделяется среди формирующихся рынков крайне ответственной макроэкономической политикой. Однако нужно признать, что достигнутая стабильность работает лишь на консервацию status quo и не используется по своему основному назначению: как фундамент, необходимая предпосылка успешного экономического роста.
Российская и мировая экономика
Один из не подвергающихся сомнению уроков международного опыта состоит в том, что устойчивое экономическое развитие невозможно без интеграции в мировую экономику. Россия последовательно шла по этому пути, в частности ввела свободное движение капитала в 2006 году, вступила в ВТО в 2012-м и начала работу по присоединению к ОЭСР.
Однако обмен санкциями и контрсанкциями после 2014-го полностью поменял приоритеты, и основные задачи теперь состоят в обеспечении независимости от внешнего мира, что объективно требует все новых шагов в сторону автаркии. Этот подход имеет свою геополитическую логику, однако с экономической точки зрения полностью бесперспективен, фактически ведет в тупик.
Условия для бизнеса
Все программы правительства содержат упоминания важности инвестиционного климата и необходимости благоприятных условий для бизнеса. Серьезным достижением стало резкое улучшение позиций России в составляемом Всемирным банком рейтинге Doing Business, где мы поднялись на 31-е место (по сравнению со 120-м в 2012 году), опередив многие развитые страны, включая Францию, Швейцарию и Японию. Однако это не дало видимых результатов, вероятно, потому что данный рейтинг отражает лишь первичные факторы, например легкость регистрации собственности, но не учитывает барьеры, которые в дальнейшем приходится преодолевать предпринимателям, включая силовое давление на бизнес или риски рейдерского захвата.
Более реалистичное представление об условиях для бизнеса в России дают рейтинги Всемирного экономического форума, в которых наша страна занимает 73-е место по бремени госрегулирования, 92-е по независимости судебной системы и 112-е по защищенности прав собственности. Такие показатели несовместимы с поставленной задачей достижения среднемировых темпов экономического роста, и неудивительно, что прогнозные показатели крайне неутешительны для нас.
МВФ предсказывает рост российской экономики в ближайшие шесть лет в среднем на 1,5% в год, а ОЭСР оценивает средние темпы роста в период до 2030 года всего в 0,5%. Это означает, что Россия в обозримом будущем не будет приближаться к развитым странам, а динамично развивающиеся страны будут догонять и перегонять нас.
Перспективы
В целом у власти есть некоторые достижения за 20 лет (правда, при благоприятнейших внешних условиях). Важно, однако, что перспективы выглядят крайне слабыми и во многом зависят от внешних факторов. Образно говоря, управление кораблем российской экономики было удовлетворительным, пока дул попутный ветер. Однако нам так и не удалось создать двигатель, который позволил бы идти вперед на собственной тяге.
Думаю, необходимо как можно скорее создавать модель «суверенного экономического роста», то есть развития за счет внутренних факторов — во всем мире это предпринимательская инициатива и конкуренция. Следует отбросить идеологические предрассудки (скажем, требования прекратить пагубную либеральную политику) и отказаться от поверхностных мер (таких как денежное и бюджетное стимулирование или создание новых институтов развития).
Противники либеральной экономической политики (которая уже далека от либеральной) должны объяснить себе, почему, чем больше государства и меньше рынка в экономике, тем хуже идут в ней дела. Сторонникам стимулирования следует осознать, что оно имеет лишь краткосрочный эффект. А поклонникам институтов развития необходимо осознать, что, требуя все новых бюджетных вливаний, они пока не демонстрируют серьезных достижений.
Без «суверенного роста» нас ждет длительный застой, выход из которого возможен лишь вверх — за счет нового взлета цен на нефть, либо вниз — в случае их падения. Боюсь, второй вариант более реален, поэтому нужно торопиться.