Угадай мелодию: почему инвесторам пора обратить внимание на музыкальные активы
Во вторник, 21 сентября, французский холдинг Vivendi завершил листинг Universal Music Group на бирже Euronext в Амстердаме, который оценили в €45,5 млрд. Стоимость компании по сравнению с предыдущими оценками выросла больше чем на треть. В этом году на IPO также вышел один из крупнейших независимых дистрибьютеров Believe Music, в прошлом году — второй из трех музыкальных мейджоров Warner Music, в 2018 году — стриминговый сервис Spotify, главный драйвер доходов в музыкальной индустрии за последние шесть лет.
Растущий интерес инвесторов к музыкальной индустрии с момента первого локдауна и запретов на концертную деятельность небезосновательно называют золотой лихорадкой.
По своим целям выходы музыкальных компаний на биржу можно разделить на две категории. Для независимых технологических компаний, которые разрушили статус-кво, таких как Spotify и Believe Music, листинг на бирже открывает доступ к капиталу. Believe, например, привлек на IPO €300 млн на сделки в развивающихся странах и апгрейд своей платформы. Для мейджоров вопрос привлечения капитала не так актуален, потому что они уже прибыльны и могут использовать кредиты. Для них выход на IPO — это возможность повысить или зафиксировать доходность инвестиций для акционеров.
В 2011 году Access Industries, принадлежащая миллиардеру Леонарду Блаватнику, купила Warner Music за $3,3 млрд. Инвестор, который когда-то начинал с инвестиций в металлургию и нефть и сделал на этом состояние, обратил внимание на музыкальную индустрию, которая переживала сложные времена. За 10 лет — с 1999 по 2009 год — доходы звукозаписывающей индустрии в Америке упали в два раза, с $14,6 млрд до $6,3 млрд. Но рискованная сделка Access полностью себя оправдала, и в июне 2020 года оценка Warner на IPO составила в пять раз больше, чем цена покупки. На фоне глобальной пандемии это IPO стало крупнейшим с начала года, и Warner Music уже второй раз стала публичной компанией. В случае с Universal Music акционеры Vivendi несколько лет просили менеджмент разместить лейбл на бирже как самостоятельную компанию, стоимость которой выросла в четыре раза за восемь лет.
Первые компании, которые начали зарабатывать на записи музыки, были производителями проигрывателей: они нанимали авторов и исполнителей, полностью выкупали права на музыку и продавали ее на разных носителях. На протяжении 100 лет более крупные компании скупали конкурентов, и из хаотичной инфраструктуры к миллениуму мы получили всего три крупнейших лейбла, которые контролируют 70% музыкального каталога мира.
Самым прибыльным для музыкальной индустрии стал 1999 год, когда продажи CD-дисков достигли пика — общий доход от музыкальных записей достиг $25 млрд. К этому уровню индустрия не вернулась до сих пор. В июне 1999 года все перевернулось с ног на голову: появился Napster (файлообменная пиринговая сеть) и всего за полтора года набрал аудиторию в 80 млн человек, которые нелегально скачивали музыку и обменивались файлами через торренты.
К концу 2001 года в США мейджоры превратились в национальных антигероев, так как принялись вызывать в суды простых пользователей интернета и предъявлять им иски на сотни тысяч долларов. Было подано более 30 000 исков против физических лиц за незаконную пересылку файлов, но это не помогало в борьбе с пиратством. Мейджоры не смогли самостоятельно придумать, как продавать музыку в цифровом мире. Были попытки сделать собственные плееры для прослушивания легального контента, но все они остались невостребованными корпоративными продуктами.
Новую эру в музыкальном потреблении запустил Стив Джобс с новым продуктом Apple — iPod. Корпорация самостоятельно определила цену за скачивание одного трека — 99 центов. В следующее десятилетие Apple стал центральной фигурой в музыкальной сфере.
Пока компания наслаждалась ролью спасителя музыкальной индустрии, поработавший год в μTorrent Даниэль Эк начал развивать конкурента, предложив быстрый и удобный сервис как альтернативу неудобным в использовании файлообменникам. Spotify сначала копировал контент любого пиратского сайта и давал доступ к музыкальному каталогу. С каждым годом бизнес-модель компании менялась: от неограниченного бесплатного доступа к прослушиванию музыки до модели freemium, когда можно слушать музыку бесплатно, но c большим количеством аудиорекламы. Spotify, как и Apple, не только нашли способ монетизировать контент, за который люди уже перестали платить, но и изменили потребительские привычки.
Потрековое скачивание музыки привело к тому, что индустрии, долго выстраивающей бизнес-модель на продаже альбомов, пришлось придумать новые способы заработка на синглах. Spotify создал целый жанр в музыке: ее комфортно слушать фоном, и она никогда не закончится благодаря алгоритмам и бесконечным плейлистам. За 20 лет с момента тотального крушения всех привычных способов монетизации оба музыкальных сервиса смогли повесить ценник на музыку: сначала 99 центов за сингл, затем $9,99 в месяц за безлимитный доступ к музыке со всего мира.
Параллельно мейджоры лоббировали более активную борьбу с нарушением прав на интеллектуальную собственность, и в 1998 году в США был принят DMCA (Digital Millennium Copyright Act) — закон об авторском праве, обновленный с учетом цифровых реалий.
Закон должен был ограничить незаконное распространение любого контента в интернете. Попытки крупнейших звукозаписывающих компаний заблокировать Napster, давление на законодательство для ужесточения мер по запрету распространения нелегального контента и постепенная переоценка стоимости привели к тому, что музыка как актив стала более защищенной и, наконец, перестала быть бесплатной. Оставалось обязать все музыкальные сервисы работать только по лицензии и настроить систему, которая бы автоматически отслеживала нарушение прав и блокировала неправомерно используемый контент. Музыкальные активы стали строго защищать на всех уровнях.
Это не могли не заметить управляющие инвестиционными фондами и музыкальные топ-менеджеры.
В 2018 году Мерк Меркуриадис, бывший менеджер Guns N' Roses и Morrissey, основал Hipgnosis Songs Fund — компанию по управлению инвестициями в музыкальные каталоги. Основываясь на вере в то, что песни, проверенные временем, сравнимы с золотом или нефтью, он купил каталог из 302 песен, которые включали cуперхиты от поп-звезд Джастина Бибера, Бейонсе и Рианны. Массовый переход в онлайн из-за пандемии и острая нехватка офлайн-развлечений привели к тому, что за 2020 год доходы от стриминга у всех мейджоров выросли на 20-30%.
На этом фоне летом 2020 года в разгар пандемии Hipgnosis привлек более 200 млн фунтов дополнительных инвестиций. А через два месяца собрал дополнительно еще 190 млн фунтов всего за 72 часа. За три года Hipgnosis привлек более 1 млрд фунтов для управления музыкальными каталогами — совершенно неожиданный феномен.
Кроме Hipgnosis на рынке инвестиций в музыкальные каталоги появляется все больше игроков. Недавними примерами стали фонд прямых инвестиций KKR и один из крупнейших паблишеров BMG, которые объединили усилия и планируют инвестировать более $1 млрд в музыкальные каталоги.
Universal потратил $300 млн на каталог Боба Дилана, а европейский Pythagoras Music Fund собрал €100 млн на «поиск локальных Боб Диланов». Благодаря растущей конкуренции увеличиваются цены на активы иногда без каких-либо веских на то оснований.
В документах для листинга Universal Music раскрыл, что 75% дохода идет от пяти самых развитых рынков США, Японии, Англии, Германии и Франции, а весь остальной мир приносит 25% дохода. При этом главным будущим драйвером роста компания называет развивающиеся рынки, на которые только начинают приходить легальные способы прослушивания музыки и ее монетизации.
Spotify с 2017 года увеличил количество подписчиков в развитых странах в два раза, до 200 млн человек, в то время как в развивающихся странах их число почти утроилось до 140 млн. В России этот процесс запустился в 2013 году с принятия «антипиратского» закона. Мейджор-лейблы сначала надавили на пользователей «ВКонтакте», которые начали получать требования об удалении музыки. Затем последовали иски и против самой социальной сети.
Несмотря на то что часть исков была отклонена, суды обязали «ВКонтакте» внедрить технологию удаления пиратской музыки. Все это вынудило «ВКонтакте» сесть за стол переговоров с правообладателями и в конечном счете легализовать всю музыку. А сейчас активно внедряется ее монетизация через рекламу и платную подписку.
«Золотая лихорадка», которой многие специалисты называют 2020 год, — это время поиска новых источников заработка на музыкальном рынке, который финансово зависит от концертов. Выступления поп-звезд уровня Тейлор Свифт или Дрейка все еще приносят больше денег, чем стриминг, но за последние 20 лет индустрия оправилась и вернула себе контроль над дистрибуцией музыки и доходами. Монетизировать все, что может представлять интерес, и диверсифицировать бизнес — следующая большая задача.