Как амбиции и культура Кремниевой долины довели Элизабет Холмс до суда
Элизабет Холмс бросила Стэнфорд в 19 лет и основала компанию, которая должна была сделать трудоемкую и дорогую диагностику здоровья доступной. Она носила черные водолазки (как Стив Джобс), говорила баритоном, почти не моргала и считалась гением и визионером. 8 сентября в Сан-Хосе начнутся слушания по делу основательницы компании Theranos. Присяжные должны будут дать ответ на вопрос, виновата ли она в одной из самых громких мошеннических схем Кремниевой долины.
В 2019 году HBO выпустил о ней документальный фильм «Изобретатель» — в том же году «костюм Элизабет Холмс» стал таким популярным в Хэллоуин, что в американских магазинах образовался дефицит черных водолазок. Прямо сейчас идут съемки мини-сериала о Холмс с Амандой Сейфрид в главной роли, а также экранизация книги «Дурная кровь» Джона Каррейру, где предпринимательницу сыграет Дженнифер Лоуренс. После публикации расследования Каррейру в The Wall Street Journal в 2015 году триумфальная история успеха Элизабет Холмс сменила свой вектор и в итоге стала историей провала.
От кейса Элизабет Холмс косвенно пострадали и другие предприниматели — газета The New York Times рассказывала о молодых основательницах в сфере биотехнологий, которых теперь регулярно сравнивают с Холмс, а одной из них даже рекомендовали перекраситься из блондинки, чтобы избавиться от лишних ассоциаций.
Что помогло Элизабет Холмс привлечь $700 млн от инвесторов, среди которых — легендарный бизнес-ангел Тим Дрейпер, основатель Oracle Ларри Эллисон, медиамагнат Руперт Мердок и мексиканский миллиардер Карлос Слим, и к 2014 году стать самой молодой self-made миллиардершей по оценке Forbes? И что из этого было ложью?
Девушка с обложки
Когда Элизабет Холмс училась на первом курсе Стэнфорда, у нее появилась идея технологии, которая позволила бы делать несколько разных анализов на основе одной капли крови. Вопреки утверждениям некоторых критиков Холмс ничего безумного или антинаучного в этом нет, и стартапы с похожими идеями продолжают успешно привлекать деньги инвесторов.
Не встретив понимания среди стэнфордских профессоров, она в 2003 году бросила учебу и зарегистрировала новую компанию Theranos (ее название составлено из therapy — «терапия» и diagnosis — «диагноз»). За следующие 10 лет она привлекла в общей сложности $700 млн и довела оценку компании до $9 млрд. Ее личное состояние в 2014 году оценивалось Forbes в $4,5 млрд. C 2013 по 2015 год она была любимицей деловых изданий и появилась на обложках Forbes, Inc. New York Times Style Magazine и Fortune. Журнал Time в 2015 году включил ее в список 100 самых влиятельных людей мира.
Потом на нее обратил внимание Джон Каррейру — он подошел к ее истории с большей степенью скептицизма, чем его предшественники. В серии статей в 2015 году Каррейру ставил под сомнение эффективность технологии и разработанного в компании устройства для тестов под названием Edison. Ссылаясь на свидетельства бывших и нынешних сотрудников, он писал, что для демонстрации результатов в компании используют устройства других производителей, таких как Siemens, а результаты их собственных тестов недостаточно точны.
Элизабет Холмс довольно долго сопротивлялась, и у нее было много защитников, в том числе среди инвесторов, несмотря на нарастающий снежный ком критических статей на страницах внезапно разлюбивших ее изданий. По-настоящему непоправимой ситуация стала только в 2018 году, когда Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) обвинила Холмс и экс-президента компании Рамеша Балвани в массовом обмане инвесторов. Холмс в итоге выплатила $500 000 штрафа, лишилась всех акций, ей запретили занимать руководящую должность в публичной компании в течение 10 лет. В СМИ тогда шутили о трудностях Холмс с трудоустройством и рекомендовали ей подумать о смене карьеры.
Ее главный разоблачитель, Джон Каррейру, рассказывал, что даже после этого она искала в Кремниевой долине инвесторов для некоего нового проекта. Но скоро проблемы трудоустройства потеряли для нее актуальность, потому что прокуратура штата подала против нее иск в федеральный суд.
Секс, ложь и венчур
Элизабет Холмс признали виновной по четырем из 11 пунктов обвинения в заговоре и мошенничестве. Прокуратура Северного округа штата Калифорния, выступающая обвинителем по этому делу, утверждает, что Theranos, где Холмс занимала должность CEO, продвигала заведомо неэффективную технологию диагностики на основе анализа крови, вводя в заблуждение как клиентов, так и инвесторов.
Изначально слушания должны были начаться летом 2020 года, но откладывались несколько раз — сначала из-за пандемии, а потом из-за беременности Элизабет Холмс, которая 10 июля родила мальчика. Отец ребенка — Уильям Эванс, наследник сети отелей в Калифорнии. Ее бывший бойфренд, бизнес-партнер и экс-президент Theranos Рамеш Балвани также был признан виновным.
То, что их судят в раздельных заседаниях, обеспечило адвокатам Холмс возможность переложить вину на Балвани, чем они, судя по просочившимся в прессу на прошлой неделе материалам дела, воспользовалась защита.
Из этих документов следует, что Элизабет Холмс намерена была представить доказательства того, что ее бывший гражданский муж Рамеш Балвани ввел ее в заблуждение относительно финансовых успехов компании, а также подвергал ее абьюзу, контролировал диету и финансы и таким образом довел до такого психологического состояния, при котором она лишилась способности принимать адекватные решения. Балвани старше Холмс на 20 лет, а когда они познакомились, ей было 18. Защита Балвани эти обвинения отрицает. Тот факт, что президент компании и ее генеральный директор и основательница состояли в интимных отношениях, не являлся достоянием общественности до разоблачений Каррейру — Холмс и Балвани скрывали это обстоятельство от совета директоров, прессы и сотрудников компании. Защита Элизабет Холмс организовала для нее обследование у психолога, чьей специализацией являются женщины, ставшие жертвами насилия, а сторона обвинения заручилась у судьи Эдварда Давилы одобрением на осмотр у независимых психолога и психиатра.
Изначально адвокаты Холмс рассматривали разные варианты защиты, среди которых было утверждение, что предпринимательница искренне верила в свое изобретение: в интервью с журналистами представители основательницы Theranos указывали, что у всех тестов есть определенный процент ошибок, и для стартапов Кремниевой долины нормально рассказывать не всю правду о внутренних процессах.
Однако в случае с Theranos масштабы обмана все же несколько выходят за рамки той степени преувеличения успехов и выдавания желаемого за действительное, которые можно считать нормой для венчурного комьюнити.
Так, Холмс и Балвани говорили инвесторам, что выручка компании в 2014 году составила больше $100 млн, ожидаемая выручка в 2015 году — около миллиарда, а оборудование их компании может проводить 1000 разных типов тестов. В действительности доход компании за этот период, по данным SEC, был «незначительным», а количество анализов, с которыми справлялась машина Theranos, исчислялось едва ли десятками (при этом Управление по санитарному надзору США одобрило к применению только один диагностический тест — на герпес).
SEC утверждала, что руководители Theranos привлекали деньги инвесторов с помощью преувеличений и прямого обмана относительно технологии, бизнеса и финансовых успехов компании. В частности, в 2014 году компания Theranos сообщила инвесторам, что их технологию использует Министерство обороны США, а выручка от нее составляет $100 млн. В действительности, сообщала комиссия, Министерство обороны никогда не применяло технологию компании, а ее выручка за 2014 год составила немногим больше $100 000.
Пациенты, в свою очередь, начали рассказывать истории о том, как им неправильно диагностировали диабет или раковую опухоль. Против Theranos было подано несколько коллективных исков от пострадавших из-за неправильных диагнозов. Однако по решению судьи в текущем слушании свидетельства врачей и пациентов, чьи медицинские расходы оплачивались по страховке, рассматриваться не будут.
Крупные аптечные сети Safeway и Walgreens, партнерства с которыми декларировал Theranos, тоже выступили против компании — сделка с Safeway так и не была заключена, а Walgreen подала против компании иск на $140 млн. По данным SEC, во время презентации для Walgreens Элизабет Холмс говорила, что тесты делают на оборудовании Edison, а в действительности использовались устройства других компаний. В итоге стороны пришли к соглашению, и Theranos выплатила Walgreens $30 млн.
А что, так можно было?
Возникает закономерный вопрос: как же так вышло, что главы огромных корпораций и умудренные опытом инвесторы, среди которых были Руперт Мердок и владельцы сети супермаркетов Walmart, позволили обвести себя вокруг пальца недоучке из Стэнфорда, которой на момент привлечения первых крупных инвестиций было меньше 30 лет?
По мнению Каррейру, которого точно нельзя отнести к фанатам Элизабет Холмс, все дело в ее патологической склонности ко лжи и социопатии. Но, даже на взгляд беспристрастного наблюдателя, усилия Холмс по выстраиванию имиджа выглядят довольно топорно и наивно. Едва ли можно заподозрить, что люди уровня Руперта Мердока попались на эту удочку.
Венчурный инвестор, специализирующийся на биотехнологиях, Антон Гопка в комментарии для Forbes назвал глубоко ошибочным распространившийся в связи с делом Холмс тезис о том, что в венчуре все делается за счет пиара. «На таком высококонкурентном рынке, как американский, решения принимаются на основе конкретных показателей. Пиар не создает стоимости, это только множитель».
Конкретными показателями в случае с Холмс были в первую очередь контракты с крупными компаниями. Профессор Сколтеха и эксперт по фармацевтическому рынку Дмитрий Кулиш рассказал на своей странице в Facebook о мероприятии с участием менеджеров и инвесторов Theranos, на котором он присутствовал в 2012 году. По его словам, и Холмс, и ее инвесторы отдавали себе отчет в возможных проблемах с операционной моделью лаборатории.
Но Холмс продвигала не только инновационное устройство Edison, которое позволило бы отказаться от трудоемких и дорогих стандартных анализов в обычных лабораториях (с ним, судя по всему, возникли серьезные проблемы), но и новую модель работы, которая была призвана «демократизировать здравоохранение» и сделать лабораторные тесты доступнее. По сути, она строила маркетплейс для лабораторных исследований. И возможность довести эту идею до конца у нее, как считает Антон Гопка, оставалась даже после того, как стало понятно, что оборудование не работает.
В 2018 году Business Insider включил Theranos в список самых перспективных биотехнологических стартапов года, предрекая ему новый скачок с низкой базы. Элизабет Холмс боролась до последнего: в декабре 2017 она привлекла кредит $100 млн от Fortress Investment Group и в письме к акционерам 10 апреля 2018 года писала, что, хотя будущее компании остается неопределенным, новые инвестиции могут позволить продолжить разработку устройства miniLab (другое название для Edison), выражая при этом надежду, что сможет с помощью инвесторов увеличить стоимость компании «в ближайшей перспективе».
По мнению Антона Гопки, главной ошибкой Элизабет Холмс было то, что в момент обнаружения проблем с работой лаборатории она вместо того, чтобы признать этот факт и переформатировать компанию в Uber для исследований, продолжала откровенно врать, чем усугубила свое положение.
Основательница биотех-стартапа Smartomica Валерия Коган считает, что одной из причин того, что история Theranos закончилась так трагично, было то, что Холмс окружила себя людьми, которые недостаточно хорошо разбирались в сложном биотехнологическом продукте. «Если внутри компании ни у кого нет целостного понимания происходящего, а деньги вкладывают исключительно непрофильные инвесторы, это однозначно красные флажки», — говорит она.
Дитя Долины?
«История Theranos — важный урок для Кремниевой долины, — сказала директор офиса SEC в Сан Франциско Джина Чой. — Инноваторы, которые хотят совершать революционные изменения в разных областях, должны говорить инвесторам правду о том, что их технология делает сегодня, а не рассказывать, что она, может быть, будет делать когда-нибудь в будущем».
О том, что с Элизабет Холмс сыграла дурную шутку культура, в которой от основателей стартапов ожидают, что они будут проявлять наглость и напор, обещать невероятное и следовать стратегии Fake it till you make it («Притворяйся, пока это не станет правдой»), написано довольно много.
«История Элизабет Холмс начинается так же, как история Билла Гейтса. Или Стива Джобса. Или Марка Цукерберга, — пишет автор Forbes Роберт Зафт. — Юный гений бросает учебу в элитном заведении, чтобы создать революционную технологию и изменить мир». Когда ставки так высоки, как изменение мира (или создание компаний стоимостью в несколько миллиардов), время от времени приходится срезать углы.
В некоторых погрешностях против истины в свое время были замечены и создатель Twitter Джек Дорси, который признался, что завышал в данных для инвесторов количество пользователей на своей платформе, и Марк Цукерберг, уверявший Конгресс, что Facebook полностью контролирует данные пользователей. Но победителей не судят — судят Элизабет Холмс.
Опрошенные Forbes стартаперы и венчурные инвесторы в основном отрицают, что для Кремниевой долины характерна какая-то особенно высокая толерантность к вранью. Основатель Dbrain Дмитрий Мацкевич говорит, что степень прозрачности и этичности в отношениях между инвесторами и стартаперами там значительно выше, чем в России, Китае, Израиле или даже других регионах США.
«В венчуре ты часто сначала ищешь клиентов и привлекаешь инвестиции, а потом делаешь технологию — это абсолютно нормально, и не надо это путать с враньем, манипуляцией с отчетностью и прямым обманом клиентов. В конкретном случае с Элизабет Холмс она, вероятно, в какой-то момент оказалась заложником обсессивной идеи стать миллиардером и начала манипулировать цифрами и обманывать инвесторов, но это скорее нетипичная история для Кремниевой долины».
Основатель проданного недавно за $500 млн стартапа Ecwid Руслан Фазлыев в комментарии для Forbes сказал, что если и можно извлечь из истории Theranos какие-то уроки, то это уроки того, как продвигать свои продукты: «Стартапам с настоящим здоровым продуктом стоит поучиться у Холмс способности продавать видение и заворачивать компанию. Принцип Fake it till you make it вполне валидный, и инновационные бизнесы всегда стараются строить образ «на вырост», они ведь продают будущее. Однако надо следить, чтобы разрыв между реальностью и планами был не слишком велик. Да, и Tesla, и SpaceX продают то, чего еще нет, — будущие модели электромобилей, будущие полеты в космос, но они продают то, что смогут создать на следующем шаге».
В целом надо отметить, что представители венчурного комьюнити гораздо добрее к Элизабет Холмс, чем журналисты. Практически все сходятся во мнении, что даже слово «мошенница» к ней не вполне применимо — ведь у нее не было интенции создавать пустышку, когда она 10 лет, круглосуточно работая, строила свою компанию, говорит Антон Гопка.
Венчурный инвестор Игорь Шойфот с этим согласен: «Вряд ли Элизабет Холмс ставила перед собой задачу колоссального мошенничества, начиная Theranos. Кто знает, какой выбор сделали бы на ее месте, осознав после 10 лет фантастических усилий, что их продукт дает неверные результаты, такие кумиры, как Марк Цукерберг или Илон Маск. Рискну предположить, что мы все догадываемся какой… Скорее всего, Элизабет Холмс встала на путь обмана шаг за шагом и незаметно не только для инвесторов, клиентов и публики, но и для самой себя. Получись у Theranos преодолеть проблему с плохим качеством результатов теста, возможно, она до сих пор была бы иконой предпринимательства».
По мнению Фазлыева, проблема Холмс в том, что рынок встретил ее идею с таким огромным оптимизмом, что ей было сложно компенсировать разницу между ожиданиями и возможностями: «Это более сложный выбор, чем кажется, — человек испытывает серьезное давление со стороны общества, а не каждый способен сбросить звездный статус добровольно. Потребность соответствовать своему образу в глазах других заставляет основателей уходить от реальности все дальше. А потом крылья общественного восхищения один раз отказывают, а ничего другое не держит — и основатель стремительно разбивается о землю вместе с проектом, сотрудниками и деньгами инвесторов».
По статистике, 90% обвиняемых по уголовным делам в федеральных судах, в отличие от Холмс, признают себя виновными. Из оставшихся 10% оправдательных приговоров добивается всего 1%.
Перед вынесением приговора Холмс в слезах обратилась к залу, извинившись перед пострадавшими и взяв на себя всю ответственность за Theranos, но не признав за собой никаких преступлений. «Я пыталась осуществить свою мечту слишком быстро», — подчеркнула она.