Самый гуманный суд в мире: за что в Европе сажают в тюрьму бизнеcменов
Прошло одиннадцать лет с того дня, как Дмитрий Медведев, тогда еще в статусе президента России, произнес знаменитые слова «хватить кошмарить бизнес». За это время фраза превратилась в афоризм: ее произносят во время публичных выступлений чиновники разных калибров минимум раз в несколько месяцев, она звучит со страниц главных государственных СМИ. Однако серьезного влияния на процесс гуманизации законодательства в предпринимательской сфере она так и не возымела, как в части присуждения реальных уголовных сроков за экономические преступления, так и в части заключения под стражу бизнесменов на время следствия. Согласно доступной статистике, в России суды удовлетворяют 81–85% ходатайств о заключении под стражу подозреваемых в экономических преступлениях.
Во время встречи с представителями общественности в рамках ВЭФ Владимир Путин пообещал дальнейшую либерализацию уголовных наказаний по экономическим статьям. По словам президента, «нет необходимости по экономическим статьям человека сажать за решетку, выбирать в качестве меры пресечения содержание под стражей. Есть другие формы: это и подписка о невыезде, и домашний арест, и так далее».
Очередная попытка гуманизации законодательства в предпринимательской сфере была предпринята еще месяц назад: 2 августа президент утвердил поправки в УПК, уточняющие условия запрета на арест подозреваемых в преступлениях в сфере предпринимательской деятельности. Теперь следствию придется обосновывать причины, по которым обвиняемый бизнесмен должен содержаться под стражей на этапе досудебного расследования. Предприниматели надеются, что с вступлением в силу новых поправок будет сложнее фабриковать заказные дела, главной целью которых зачастую является отъем бизнеса или устранение конкурента.
В связи с этим интересно обратиться к примеру других стран. Как в Европе наказывают за экономические преступления, как часто предпринимателей помещают за решетку на время расследования и какой максимальный срок можно получить за такое правонарушение?
В странах Европы процесс смягчения законодательства в сфере экономических и финансовых преступлений начался значительно раньше, чем в России, — в конце 90-х годов. За прошедшие 20 лет он принес заметные результаты. Главным драйвером изменений стала очевидная для властей взаимосвязь между громкими уголовными преследованиями отдельных предпринимателей и отрицательной динамикой развития корпоративного сектора: чем больше бизнесменов оказывалось за решеткой по обвинению в экономических преступлениях, тем сильнее лихорадило рынок. К тому же расследования правонарушений в предпринимательской сфере занимало слишком много времени и ресурсов: в таких делах крайне сложно выявить конкретных виновников среди сотрудников компании.
Принципиальным решением проблемы стало введение системы переговоров и досудебного урегулирования между предпринимателем и прокурором: бизнесмен признает свою вину, соглашается выплатить определенную сумму компенсации, а также выполнить ряд других условий. Данное соглашение затем представляется судье для утверждения. Такая практика широко применяется в Великобритании, Швейцарии, Италии, Норвегии.
Кроме того, в странах Европы широко распространена корпоративная и административная ответственность за экономические преступления: обязательные общественные работы, запрет на продолжение предпринимательской деятельности, крупные денежные штрафы — самые распространенные виды наказаний.
Что касается заключения бизнесменов под стражу на время расследования, то такая мера используется крайне редко и только в строго определенных случаях: если есть весомые доказательства того, что есть состав преступления, реальный риск совершения подозреваемым других правонарушений, бегства от правосудия, фальсификации доказательств или создания препятствий для расследования.
В результате таких ограничений количество лиц, заключенных под стражу до суда в связи с подозрением в совершении экономических преступлений, в большинстве стран Европы в среднем составляет несколько сотен человек в год. Например, в Финляндии — 114 человек (общее число заключенных более 2800 человек, население 5,5 млн человек), в Нидерландах — 218 человек (общее число заключенных 10 500 человек, население 17 млн человек), в Великобритании — 1565 человек (общее число заключенных 92 000 человек и население 66 млн человек), в Турции —3710 человек (общее число заключенных 233 000 человек, население 80 млн человек) (данные Международного центра исследования тюрем).
Во Франции досудебное содержание под стражей практически не применяется в рамках дел по экономическим преступлениям и налоговому мошенничеству. Такая мера пресечения чаще избирается в делах, связанных с коррупцией, таможенными преступлениями и злоупотреблением корпоративными активами, — например, в 60% дел по легализации денежных средств.
В Германии досудебное заключение под стражу не может применяться, если такая мера пресечения не пропорциональна важности дела и ожидаемому наказанию.
В Великобритании законом о преступлениях и судах 2013 года предусматривается использование так называемых Соглашений об отсрочке судебного преследования. Это еще одна важная форма урегулирования дел по экономическим и финансовым преступлениям с участием компаний. В соответствии с таким соглашением между прокурором и организацией, которая попала под подозрение в совершении экономического преступления, компания соглашается на ряд условий, а представитель обвинения — на открытие отсроченного уголовного дела по предполагаемому преступлению, давая компании таким образом возможность устранить нарушения. При этом во время действия отсрочки никакой другой орган власти не может выдвигать обвинения против организации за предположительное совершение того же преступления.
Гуманизация законодательства в предпринимательской сфере в ЕС проявляется и в других показателях. Так, например, существуют законодательные ограничения срока досудебного заключения под стражу по экономическим статьям: во Франции — 4 года, Испании — 4 года, Англии — 182 дня, Германии — 6 месяцев.
В результате всех этих мер приговоры по экономическим и финансовым преступлениям с реальными сроками заключения в странах Европы составляют небольшой процент от общего количества. Абсолютный рекордсмен тут Франция: по данным французского Министерства юстиции, лишь 1% от общего количества приговоров, выносимых в стране, связан с преступлениями в сфере предпринимательства.
Примечательно при этом, что в случае доказательства вины и высокой тяжести совершенного преступления тюремный срок для бизнесменов в Европе не принципиально ниже, чем в России. Максимальное наказание в ЕС за нарушения в предпринимательской сфере достигает 10-14 лет.
Очевидно, что в российской практике правоприменения наблюдаются определенные положительные сдвиги, однако одномоментно ситуация не изменится. Возможно, именно сейчас, когда рассматриваются поправки сразу к нескольким предпринимательским статьям, следует внимательнее присмотреться к зарубежному опыту и понять, какие инструменты международной практики могли бы эффективно работать и у нас.