Уловка-210: почему так легко попасть в тюрьму за организацию преступного сообщества
Тенденцией последних нескольких лет стало все возрастающее давление на бизнес со стороны правоохранительных органов. Даже человеку, далекому от политики и экономики, сложно не заметить череду новостей об уголовных делах против предпринимателей. Все чаще портреты бизнесменов с обложки Forbes сменяются их же фотографиями за решеткой в зале суда.
Нередко к уже «традиционным» для бизнеса статьям 159 УК РФ («Мошенничество») и 160 УК РФ («Растрата или Присвоение») добавляется статья 210 — «Организованное преступное сообщество». Ситуация развивается по отполированному до блеска сценарию: обязательный арест (по 210 ст. до полутора лет против обычного одного года) и требование признательных показаний с заключением досудебного соглашения.
Сама конструкция статьи в ее сегодняшней редакции позволяет втянуть в уголовный процесс не только владельцев и топ-менеджеров организаций, но и обычных сотрудников или контрагентов. А они, с учетом санкций (ч. 2 ст. 210 — до 10 лет лишения свободы) и близкого к нулю шанса на оправдание, могут дать любые необходимые следствию показания в обмен на домашний арест до суда и другие послабления. В итоге, получив свое, следствие может исключить из окончательного решения обвинение в создании или участии в преступном сообществе.
Такая схема показала свою высокую «эффективность». Каждый год по статье 210 возбуждается несколько сотен уголовных дел. При этом, согласно данным статистики, публикуемой Судебным департаментом при Верховном суде России, с 2015 года по I полугодие 2018 года большинство лиц, которым было предъявлено обвинение по этой статье, были признаны судом виновными и осуждены.
Громкие дела
Фигурантов громких дел, в которых «участвовала» статья 210, можно перечислять довольно долго: бизнесмен и бывший министр открытого правительства Михаил Абызов, предприниматель Дмитрий Михальченко, глава Республики Коми Вячеслав Гайзер, совладелец группы «Сумма» Зиявудин Магомедов, глава британского фонда Hermitage Capital Management Уильям Браудер и многие другие. Президент РФ не раз обращал внимание на злоупотребления с применением статьи 210, отмечая, что недопустима ситуация, когда обвиняемым по ней может стать любой рядовой сотрудник обычной организации. Видимо, в силу остроты проблемы дело не ограничилось ее публичной констатацией — были даны поручения для пресечения этой порочной практики. Жаль только, что поручения даются тем, кто сам эту ситуацию создал и извлекает из нее выгоду. Здесь возникает риск, что кардинально ничего не изменится, а уже отточенный подход будут по-прежнему использовать как инструмент рейдерства и давления на бизнес.
Эту линию, например, можно проследить в громком деле «Тольяттиазота» — предприятия, контроль над которым миноритарные акционеры (компания «Уралхим») пытаются получить уже более 10 лет. На фоне попытки получения контроля появились обвинения в адрес бывшего менеджмента компании в хищении аммиака и организации преступного сообщества. Бывшее руководство якобы похитило у завода товарную продукцию, незаконно продало ее трейдеру и не заплатило налоги. Конфликт продолжается уже несколько лет. Недавно по 210-й статье был арестован председатель правления Тольяттихимбанка Александр Попов. По версии следователей, участие Попова в ОПС заключалось в том, что через Тольяттихимбанк завод проводил платежи за сделки, к которым теперь возникли вопросы. К самому банку никогда не было претензий при проверках Центробанка, а вот теперь внезапно появились у следствия. Если учесть, что «Тольяттиазот» — крупнейшее химическое предприятие в России, то у него, помимо Тольяттихимбанка, есть множество других контрагентов. По логике следственных органов все они, а возможно, и работники предприятия, «вооруженные» ноутбуками и телефонами, — потенциальные участники организованного преступного сообщества.
Мафия или просто семья?
Основной проблемой 210-й статьи являются неудачные формулировки, позволившие в отсутствие полноценного судебного контроля сформироваться искаженной судебной практике. В качестве главного признака преступного сообщества уголовный закон называет «структурированность». Получается, что в качестве преступного сообщества можно рассматривать любую организацию, осуществляющую предпринимательскую деятельность, ведь структура есть у большинства из них. Более того, если посмотреть на ситуацию шире, то можно прийти к выводу, что структура есть не только у юридических лиц, но и у любой семьи как социального института. Как известно, следствие по делу Магомедовых уже заявляло, что «организованное преступное сообщество семьи Магомедовых имеет четко выраженную иерархическую структуру». И это еще одно направление возможных злоупотреблений, когда уже семейные отношения могут рассматриваться под криминальным углом.
Общественный резонанс получают в основном громкие уголовные дела против известных бизнесменов, где есть обвинения по 210-й статье Уголовного кодекса. Но повышенная опасность этой практики состоит именно в том, что налицо тенденция все более широкого применения этой статьи как к предпринимательским делам, так и к сферам, не связанным с бизнесом.
Время действовать
Можно сколько угодно сетовать на злоупотребления в применении статьи 210. Но остается главный вопрос: как можно повлиять на проблему? В Думу уже внесен законопроект, в котором предлагается законодательно закрепить запрет распространять нормы этой статьи на предпринимателей. Но не получится ли, как со ст. 108 УПК РФ, которая прямо запрещает арестовывать предпринимателей по ряду составов преступлений, когда следствие «на голубом глазу» заявляет, что обвиняемый — вовсе не предприниматель? Далеко за примером ходить не надо. Бывший вице-президент «Росгосстраха» Сергей Хачатуров находится под стражей уже более 14 месяцев под тем предлогом, что он не является предпринимателем. Не будет ли и с этой инициативой так же?
Казалось бы, на неправомерное уголовное преследование бизнеса обращали внимание уже на самом высоком уровне. Проблема 210-й статьи была официально признана президентом страны на Петербургском международном экономическом форуме, затем эта тема была продолжена на президентской прямой линии в июне. Тогда Владимир Путин заявил, что сегодня «под преступное сообщество можно подвести совет директоров любой организации, где кто-то из членов этой организации замечен в нарушении закона, и это, конечно, недопустимо». Чиновники, в том числе председатель Счетной палаты Алексей Кудрин, также предложили внести поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы.
Конечно, это серьезные шаги. Уверен, что решить проблему можно только активными действиями. Необходимо поднимать эту тему в профессиональных дискуссиях и на различных площадках. Полезным было бы законодательно закрепить запрет на арест в качестве меры пресечения по статье 210-й по экономическим делам.
Но есть возможность и не ждать годы, когда это все может заработать. Уже сейчас есть примеры, когда очевидно, что налицо явное употребление закона во зло. Даже не несправедливость, а, как сказал президент о деле Ивана Голунова, «явный произвол». Почему прямо сегодня, как и в названном деле, не дать принципиальную оценку нарушениям, применив, в том числе кадровые меры? Такой сигнал сработал бы эффективно и в совокупности с изменением УПК и УК радикально исправил бы ситуацию.