Всем реформам вопреки: почему власть продолжает сажать бизнесменов, как в 2002 году?

С 2002 по 2016 год число дел по «предпринимательской» статье 159 УК РФ («мошенничество») сократилось в два раза — с 60 000 до 30 000. Но на количестве осужденных это не отразилось. Как и в начале 2000-х, по таким делам сейчас наказывают по 10 000 человек в год. Это следует из доклада «Уголовное преследование бизнеса: 10 лет без изменений?», который научный руководитель Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Вадим Волков представил на бизнес-завтраке Forbes в рамках IX Петербургского международного юридического форума.

Максимума число экономических дел достигло в 2009 году, который стал переломным. Тогда президент Дмитрий Медведев провел ряд реформ в силовых ведомствах. Кроме того, по его указанию были внесены поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. «Мы видим, что активность правоохранительных органов с этого [времени] падает, не настолько быстро, как хотелось бы бизнесменам, но сейчас она вернулась на уровень 2003 года»,  — говорит Волков.

Неэффективная реформа

Те меры, которые применялись для защиты бизнеса, оказались не очень эффективны, считает Волков. Он напоминает, что до сих пор нет реальной ответственности правоохранителей. Не дало результатов и введение в Уголовный кодекс специального состава «мошенничество в сфере экономической деятельности» (статья 159.4 Уголовного кодекса). Эта норма предполагала более мягкое наказание для бизнесменов по сравнению с остальными составами мошенничества, но позднее статья была отменена Конституционным судом.

«Реформа в целом сработала, но не для предпринимателей, а для всех экономически активных людей, — подчеркнул Волков. — Хотя в целом доля приговоров и жесткость наказаний начала снижаться».

Директор Института проблем правоприменения Кирилл Титаев предлагает конкретные пути решения проблемы. Во-первых, нужно изменить практику предъявления обвинений бизнесменам и предпринимателям по статье 210 УК  («создание преступного сообщества»). Раньше этот состав вменялся «ворам в законе» и преступным группировкам, обвинявшимся в серии убийств, напомнил Титаев.  Теперь же, по данным Института проблем правоприменения,  половина осужденных – люди с высшим образованием.

«В 67% случаях суды исключают эту статью как излишне вмененную», — сообщил Титаев со ссылкой на данные Судебного департамента при Верховном суде. Статья 210 часто фигурирует в громких делах, в том числе в деле бывшего министра открытого правительства Михаила Абызова. Этот состав также был вменен бывшему главе Коми Вячеславу Гайзеру.

«Этот состав регулярно вменяют бизнесменам: это не фирму он создал, а ОПГ и не коммерческую деятельность вел, дома например строил, а прикрытие обеспечивал», — объясняет Титаев. По его мнению, многие гражданско-правовые споры специально переводятся в разряд уголовных.

Почему продолжают сажать бизнесменов?

«В чем правда жизни? В том, что существуют силовые ведомства — Следственный комитет, прокуратура, которые хотят кушать. И поэтому в уголовных делах есть большая доля политики и коррупции, — считает и известный адвокат Генри Резник. – По моему мнению, проблема заключается в правоприменении».

По мнению экспертов, ситуацию могло улучшить сразу несколько факторов, среди которых более активное применение залога. За последний год, по данным Судебного департамента при Верховном суде, в России он был применен всего в 12 случаях.

«Мы считаем, что нужно ввести институт спецпрокуроров, которые бы надзирали над отдельными категориями дел, — считает Титаев. – Например, за ненасильственными и ненаркотическими преступлениями». Такая практике уже давно есть в Японии, США и Сингапуре, говорил он.

Другим важным фактором могла бы стать более активная позиция Верховного суда. «Нижестоящие суды не боятся постановлений пленума Верховного суда, но они смотрят на отмены конкретных решений»,  — говорил Титаев. Именно через отмену решений следует формировать единообразие практики, считает Титаев. С ним согласен и адвокат Генри Резник. Он отмечает, что если бы суды действительно оперативно отменяли незаконные аресты, это изменило бы ситуацию.

Титаев также предложил обратить внимание на опыт Казахстана. «Там была практика, когда уголовные дела в отношении бизнесменов не возбуждались до тех пор, пока не было решений по гражданским спорам, — говорил Титаев. — Такой механизм мог бы стать эффективным и для России  — когда все гражданско-правовые вопросы сначала бы разбирались в арбитражных судах, а уже потом принималось бы решение, возбуждать уголовное дело или нет».

Решить проблему может и повышение качества самих арбитражных процессов, считает руководитель уголовно-правовой практики адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Виктория Бурковская. «Одна из важных проблем — это раскрытие и получение доказательств в российских судах», — говорит она. По ее словам, как раз для того, чтобы добиться раскрытия доказательств, стороны могут задействовать уголовные инструменты. «А потом они могут вот эти доказательства предъявлять в лондонские суды», — объясняет Бурковская.