О том, что в России буквально два месяца назад проходил чемпионат мира по футболу, никто уже не вспоминает. Страна вернулась в привычное русло, и поводов для гордости и радости стало меньше, а головной боли для руководства — больше. Пиар-пузырь сдулся быстро: ни во внешней, ни во внутренней политике ощутимых дивидендов от мундиаля не последовало. А теперь неприятности одна за другой — убийство главы ДНР Александра Захарченко в Донбассе, автокефалия православной церкви на Украине, сбитый самолет в Сирии, очередные санкции за отравление Скрипалей, и как завершение — неудачная для «партии власти» региональная кампания.
Второй тур выборов оказался не менее интересным, чем первый. Ни один из поддержанных Кремлем кандидатов не победил, более того, двое проиграли с разгромным результатом, третий сам снялся, не имея никаких шансов. Выиграли же два кандидата, которые и в самых смелых мечтах не видели себя главами регионов и не готовились к этому, будучи, в общем-то, маргиналами. Параллели между Владимиром и Хабаровском весьма любопытны. Оба победителя — одного года рождения — 1970-го, так же как и оба проигравших — 1954-го. И Сергей Фургал, и Владимир Сипягин уже участвовали в 2013 году в губернаторских выборах в качестве статистов.
Начнем с Хабаровска. Власть получила звонкую пощечину — сколько она ни вкладывала в Дальний Восток, жители Приморского и Хабаровского краев этого не ценили. Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество или иные громкие проекты никак не повлияли на мнение и самоощущение избирателей — они считают, что живут плохо, и переубедить их в этом невозможно. Площадь Хабаровского края больше территории Франции в 1,5 раза, там расположены огромные минеральные ресурсы, есть крупный авиазавод, важное стратегическое положение и граница с Китаем. Теперь этим активом будет управлять случайный человек, готовившийся властью как технический кандидат, спарринг-партнер для действующего губернатора.
У Сергея Фургала за плечами 11 лет депутатства в Госдуме — присутствует определенный опыт вращения в высших сферах. У Сипягина во Владимирской области нет и этого, бизнес его еще меньше, а политический опыт сводится к депутатству в заксобрании, пусть и в роли председателя аграрного комитета. А ведь его область — одна из крупнейших в Центральном федеральном округе по экономическому потенциалу. Она превосходит и Курскую, и Калужскую, и Костромскую, и Рязанскую, и Тверскую области по размерам ВРП, это регион с высоким уровнем урбанизации, к тому же близкий к Москве.
Потерпевшие поражение кандидаты Светлана Орлова и Вячеслав Шпорт по сути проиграли сами себе. Они не имели сильных конкурентов, выведя их либо посредством муниципального фильтра, либо путем договоренностей. В Хабаровском крае и во Владимирской области перед вторым туром их оппоненты Фургал и Сипягин и вовсе почти завершили избирательную кампанию, на дебаты не ходили, пребывая в растерянности от того, что борьба продолжается, явно не зная, как себя вести. Фургал даже согласился, с оговорками, на предложение Шпорта пойти к нему заместителем. Сипягину бросили кость в виде вице-спикерства. Но сила отрицания действующей власти была столь непреодолима, что произошел парадокс: технические кандидаты выиграли, причем за явным преимуществом.
Любопытны тенденции — Шпорт во втором туре получил на 8% голосов меньше, чем в первом. Светлана Орлова и Андрей Тарасенко в Приморском крае — примерно столько же, сколько и в первом. То есть фактически все голоса уходили к их оппонентам — и это при условии почти полного отсутствия агитации, Жириновский даже не поехал агитировать за своих однопартийцев. Это показывает, насколько население настроено непримиримо в отношении нынешних правящих элит.
Если на улице ЛДПР сегодня праздник и она является формальным бенефициаром выборов, то с КПРФ ситуация сложнее. Ни в одном из регионов — ни в Приморье, ни в Хакасии коммунистической партии не разрешили одержать победу. В Хакасии во всех соцопросах безоговорочно лидировал кандидат от коммунистов Валентин Коновалов. Но в самые последние часы Виктор Зимин, действующий глава, снял свою кандидатуру — пока это можно было сделать законно. Второй тур в итоге перенесен на две недели. Зачем Зимин это сделал, неясно. Перед этим он демонстративно ушел с теледебатов — тщетная попытка переломить симпатии избирателей.
Что же выиграл Кремль? Что было бы, если бы Зимин проиграл, как проиграли Шпорт или Орлова? Хакасия куда менее значимый регион, чем Владимирская область или Хабаровский край. Она — осколок Красноярского края, территория по сибирским меркам крохотная, большая часть ее — горы. Население также невелико. Из значимых активов — алюминиевый завод, Саяно-Шушенская ГЭС и угольные месторождения. Но все эти объекты контролируются и принадлежат хозяевам, находящимся вне республики. Хакасия интенсивно развивалась в 70-80-е годы как часть Саянского территориально-производственного комплекса, но сегодня это скромная сибирская автономия, в которой титульная нация имеет 12% в общем составе населения.
Видимо, цель состояла именно в недопуске коммуниста Зимина к власти — как и в Приморье Андрея Ищенко, по крайней мере прямо сейчас. За остающиеся две недели с ним можно поторговаться, подержать в подвешенном состоянии. Срыв выборов вряд ли возможен — это слишком затратно и в финансовом, и в моральном плане. Так же вряд ли цель заключается в победе кандидата от «Справедливой России», который неожиданно для себя оказался вновь в игре. Думается, Кремль просто не хочет усиления КПРФ, которая хоть и системная партия, но наименее надежная. Если она почувствует свою силу в нынешних обстоятельствах, то может начать создавать много проблем. Но в любом случае ситуация выглядит так, что Зимин ни словом не обмолвился о состоянии здоровья до последнего момента и сорвал подготовительную работу тысяч людей в избирательных комиссиях, поставив их в неудобное положение. Не забудем, что губернаторы во время выборов объявляют, кого они назначат своими представителями в Совет Федерации, так что в итоге решается и судьба кресел в Верхней палате – дополнительная головная боль для АП, ибо от ЛДПР туда попадают какие-то маргиналы, а от КПРФ — слишком непредсказуемые оппозиционеры.
Теперь у Кремля несколько путей возможного реагирования на изменившуюся ситуацию в стране. Во-первых, сделать вид, что ничего не произошло и продолжать работать как прежде. Действительно, если неожиданности на фоне пенсионной реформы произошли только в четырех регионах, а в восемнадцати других — нет, не считая те субъекты, где глав избирают парламенты, то почему надо придавать этому особенное значение? Во-вторых, попытаться изменить политическую систему, сделать ее более гибкой и конкурентной. В-третьих, напротив, зажать процессы, выборы либо отменить, либо сделать окончательно неконкурентными. В условиях геополитического противостояния с Западом в Кремле легко могут пожертвовать условностями демократии, если сочтут, что выгод в таком случае будет больше.
Избрание губернаторов — наследие 90-х годов. После того как в 1991-1996 годах в областях и краях правили назначенцы Бориса Ельцина, Кремль пошел на уступки оппозиции и разрешил глав избирать повсеместно (до этого только республики имели такое право). Формальным основанием для этого было следование конституции. Россия — федерация, а как можно представить себе федерацию, в которой власть в ее субъектах назначается? Но по сути Россия никогда как федерация не строилась. Владимир Путин, еще работая в администрации президента, начал свою деятельность с введения должностей полпредов, а затем провел отмену выборности губернаторов. А вернули ее только на условии априорной победы провластных кандидатов — с помощью муниципального фильтра. Но теперь оказалось, что фильтр не работает. Опасные игроки отсекаются, но все равно побеждают не тот, кто нужен. Модель с техническими кандидатами провисает.
Сегодня лидеры КПРФ и ЛДПР договорились о разделе власти в регионах, а первой ласточкой были новости из Хакасии: там обе партии заключили соглашение о сотрудничестве на региональном уровне против Зимина, хотя на тот момент федеральные вожди враждовали между собой. Так что, почувствовав слабость власти, системная оппозиция моментально начинает давить и с ней торговаться. Поэтому изменения в политической конструкции последуют, иначе через год неприятностей станет еще больше.
Недовольство населения также имеет свою специфику — оно недовольно, но не желает перемен, в этом отличие от времен Горбачева. У электората нет понимания, кого он хочет видеть во власти, зато избиратели точно знают — кого не хотят, потому и голосуют протестно. Голосование в упомянутых четырех регионах было не голосованием «за», а голосованием «против». В этом смысле показательны выборы в Москве и Московской области. Хоть здесь и проживает, как принято считать, самая продвинутая и критически мыслящая публика, именно эти регионы показали в высшей степени конформистское электоральное поведение, дружно поддержав действующую власть. И такой выбор вполне прагматичен — население здесь живет относительно зажиточно и спокойно, и никто не собирается устраивать революцию.