Итоги региональных выборов, состоявшихся 9 сентября, приятно удивили тех, кто давно уже привык не ожидать ничего интересного от избирательных кампаний в России. Оказалось, что возвращаются (далеко не везде!) и интрига, и азарт, и непредсказуемость.
Как ни странно, эта тенденция менее всего касается главного мегаполиса страны — Москвы и Московской области. Здесь все предсказуемо и управляемо. И Сергей Собянин, и Андрей Воробьев победили без проблем с очень высоким результатом. И это несмотря на то, что именно тут сосредоточена большая часть политической тусовки, процент среднего класса выше, чем по стране. Но снобизм столичной публики оказался ни на чем не основанным. Москвичи остаются все теми же конформистами — как и в 1990-е годы при Лужкове. Настоящая политическая жизнь проходит в регионах, где и произошли сенсации.
Главным и самым ощутимым результатом стали вторые туры выборов губернаторов в четырех субъектах федерации — Хакасии, Приморском и Хабаровских краях, Владимирской области, а также результаты выборов в заксобрания и городские думы, на которых «Единая Россия» в ряде мест проиграла, а в других получила результатах гораздо хуже, чем на предыдущих выборах. Напомним, что в законодательных собраниях Хакасии, Ульяновской и Иркутской области коммунисты заняли первое место. Они же победили на выборах в гордумы Новгорода и Тольятти.
Мы уже отвыкли от вторых туров, настолько победа кандидатов-«единоросов» с результатом 70-80, а то и 90% стала само собой разумеющейся, и казус Иркутска-2015, когда там на губернаторских выборах победил коммунист Сергей Левченко, казался исключением, подтверждающим строгое правило. Теперь же президентские назначенцы столкнулись с тем, что в двух регионах они вообще заняли только второе место.
Какие же выводы можно сделать? Во-первых, посткрымский консенсус во внутренней политике более не является решающим фактором.
Во-вторых, в центр внимания на выборах выходят социально-экономические вопросы. Как говорит политтехнолог Илья Паймушкин: «Жители крайне недовольны социальной ситуацией в стране».
В-третьих, правительству и партии власти нечего по этой части предъявить избирателям — страна уже почти десять лет находится в состоянии экономической стагнации, ВВП топчется на месте. Положение людей ухудшается, и непопулярная пенсионная реформа лишь подтверждает это.
В-четвертых, власть готова делиться своими полномочиями только с системной оппозицией.
Остановимся подробнее на последнем тезисе. Завершение посткрымского консенсуса вовсе не означает, что Кремль готов добровольно передать власть в руки тех, за кого проголосует большинство. Если Кремль не будет убежден, что победители намерены до конца отстаивать нынешние геополитические позиции, их просто не допустят до выборов либо аннулируют под любым предлогом неудобные результаты. В этом не должно быть никаких сомнений.
Иными словам, консенсус продолжается в том смысле, что все допущенные к голосованию партии так или иначе (за частичным исключением, быть может, «Яблока») выступают за русский Крым, за продолжение противостояния с Западом, за поддержку ДНР-ЛНР. Другой вопрос, что в нынешних условиях это населению уже малоинтересно и их больше волнуют актуальные вопросы выживания. То есть конкурировать можно, но при условии признания неких догм, как тот же Крым.
И вот здесь перед администрацией президента предстает развилка: как будут истолкованы ею результаты выборов? Легче всего пойти по привычному пути — перекупить на свою сторону победителей, как это было в Волжском или Ангарске, когда большинство мест в муниципальных собраниях получали ЛДПР или КПРФ соответственно, но на следующий день после победы их депутаты либо дружно переходили в «ЕР», либо голосовали, как нужно было губернатору. Тем самым избирателям показывалось - голосуй-не голосуй, а все равно будет «как надо». Либо бросить во втором туре всю мощь административного ресурса на поддержку провластного кандидата и, переломив через колено электорат, избрать на пять лет непопулярного руководителя. В 2003 году в Башкирии вообще поступили просто, заставив вышедшего во второй тур кандидата Сергея Веремеенко свернуть кампанию.
Но этот путь, хотя и самый простой и привычный, в перспективе будет означать тупик. Думается, более «технологичным» путем для администрации президента было бы постепенное перестраивание политической системы по принципу «ненулевой суммы», когда к дележу властного пирога допускались бы и парламентские партии. Иными словами, возможен переход от однопартийной системы к условно многопартийной, при которой все участники политического процесса соблюдают приверженность определенным принципам.
В обозримой перспективе понятно, что у несистемных сил шансов нет, поэтому стоит внимательнее приглядеться к «оппозиции» в лице КПРФ и ЛДПР, нравятся они кому-то или нет. Офисный планктон может сколько угодно восторгаться Навальным, но он не будет допущен до участия в политике, равно как и его антипод Стрелков, их участь — это споры в блогосфере и в Ютьюбе. А вот у «замшелых» Геннадия Зюганова и Владимира Жириновского открывается второй шанс.
Вот как прокомментировал ход кампании Forbes источник из штаба КПРФ в Хакасии, где произошла основная сенсация: 30-летний кандидат коммунистов Валентин Коновалов обошел на 12% главу республики Виктора Зимина в первом туре: за КПРФ «агитировал» сам Зимин своей политикой, неосторожными высказываниями, скандалами в своем окружении. Негатив, связанный с ним, оказался таков, что ни протокольная встреча с Путиным в Ново-Огарево, ни поддержка Шойгу не помогли. Что касается Коновалова, то у него полностью отсутствует антирейтинг, т. е. в этом смысле его неизвестность пошла в плюс. А известность он получал уже на дебатах, во время поездок по региону.
Большое внимание КПРФ уделила работе в соцсетях (ВК и «Одноклассники», Facebook в республике мало популярен), с лояльными интернет-изданиями. Тут проявлялся разнообразный креатив — клип-пародия «Вите надо выйти» активно распространялся и в соцсетях, и в мессенджерах, в Youtube с общим числом просмотров десятки тысяч. В итоге в Коновалове люди увидели альтернативу Зимину и готовы были рискнуть и проголосовать за малоизвестного кандидата. Также помогла скученность в Хакасии электората в городах; напротив, на селе голосовали за кандидата власти. Конечно, нельзя забывать и про пенсионную реформу, которая возмутила людей.
В республике КПРФ получила на выборах в заксобрание столько же кандидатов (восемь), сколько и по одномандатным округам. Это целом нетипично по стране, где единственная надежда оппозиции — именно партийные списки. Нельзя не сказать и про достижения ЛДПР, чей кандидат победил на выборах мэра Саяногорска.
Однако КПРФ вовсе не везде ждал триумф. В Якутии, по словам политтехнолога Ильи Паймушкина, сотрудничавшего на выборах с победителем мэрских выборов в Якутске Сарданой Авксентьевой, с коммунистами власти республики заключили неформальный договор: их пропускают беспрепятственно в Госсове, в обмен на отказ от выдвижения сильного кандидата в мэры столицы республики. По его мнению, все зависит от активности политической силы, в Ульяновской области коммунисты неустанно ставили вопрос о переименовании центральной площади Ленина в Соборную, судьбе градообразующего завода — и потому получили высокий результат. В Якутии, наоборот, протест против «ЕР» не перетекает автоматически в голосование за оппозицию. Тут можно посмотреть на итоги голосования в Кемеровской области или Ростовской, где «ЕР» при всех претензиях к ней удержала высокие позиции.
ЛДПР в эту кампанию смогла вообще выступить хорошо по всей стране. Помимо Хабаровска, она заняла второе место на выборах в заксобрание Архангельской области, например, и в Гордуму Тюмени. По мнению Ильи Паймушкина, ЛДПР могла бы в большем количестве регионов выйти на второе место, если бы за ней не стелился шлейф договорных кампаний. Она представляет интерес для политических инвесторов, на местах у нее много молодых перспективных руководителей отделений. Так что, возможно, воскресный скандал с Жириновским на Пушкинской площади — попытка лишний раз напомнить о себе в день голосования, своего рода скрытый пиар.
Победа Сарданы Авксентьевой в Якутске — тоже интересный случай, показывающий, как делается политика сегодня, в данном случае — беспартийная. Ее победа, по словам Паймушкина, базировалась на следующих факторах. В республике давно уже росло недовольство, выплеснувшееся на президентских выборах в голосование за Павла Грудинина, получившего здесь максимальный результат. Это стало одной из причин снятия старого главы и назначения сравнительно молодого технократа. Люди ожидали, что начнут с ними контактировать, в обществе имелся запрос на коммуникативного лидера, однако власть не баловала сограждан объяснениями своей политики. Более того, был не допущен на выборы мэра популярный местный политик Владимир Федоров, но это, наоборот, привело на избирательные участки недовольных, административный ресурс оказался контрпродуктивен. В итоге глава Якутии Айсен Николаев, желавший оставить удобного для себя преемника и сделавший ставку на малоизвестного кандидата, проиграл.