Выступление Сергея Собянина на Московском урбанистическом форуме вполне можно считать первой заявкой на формулирование его избирательной программы на предстоящих выборах.
В мэрии и Кремле решили провести спокойные выборы без намека на конкуренцию. 9 сентября 2018 года избиратели, пришедшие на участки, увидят одну знакомую фамилию и несколько неизвестных. Причина такого решения, в общем-то, понятна. Как в 2013 году надо было поднимать явку, повышать интерес к голосованию, для чего и создали интригу с Алексеем Навальным, допустив его до участия в кампании, так и сегодня необходимо выборы сделать незаметно будничными.
Лето 2013 года — это эпоха до Крыма и одновременно докризисная эпоха. Только недавно закончились митинги 2011–2012 годов на Болотной площади. В тех условиях устранять всякую конкуренцию было опасно. Могли приключиться как совсем низкая явка (очень неудобный факт для сравнительно недавно на тот момент назначенного Сергея Собянина), так и новое протестное движение на пустом, в общем-то, месте. Власти тогда не были уверены в своих силах и опасались неконтролируемой реакции общественности. Поэтому сторонникам оппозиции предложили «морковку» в виде Навального в списке кандидатов. В результате явка повысилась , в том числе за счет тех, кто пришел и проголосовал за Навального (а это более четверти от всех принявших участие). Они тем самым поддержали Собянина, придав выборам вид конкурентных.
Сегодня ситуация кардинально другая. Во-первых, после 2014 года в России царит послекрымский консенсус. На его волне любые выборы проходят для власти необычайно успешно — что в Думу в 2016 года, что президентские выборы в 2018 году. Нет никаких оснований полагать, что на мэрских выборах власть ждал бы какой-либо сбой. А если так, то какой смысл в привлечении оппозиции в качестве массовки? Имеется в виду, конечно, непарламентская оппозиция.
Кроме того, с учетом московского электората и последних тенденций в политике — в первую очередь планов правительства повысить пенсионный возраст — можно было ожидать ненужного разжигания страстей. То есть Сергей Собянин победил бы в любом случае, но одно дело — тихо и спокойно выиграть, как Владимир Путин в марте. Другое — дать трибуну разного рода «критиканам», как это видится власти.
Так что в качестве спарринг-партнеров мэра выступят совершенно безвредные представители системной оппозиции — от КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России», которые будут решать сугубо личные и партийные задачи. Имена их ни о чем москвичам не говорят, да и говорить не должны по определению, ибо их миссия заключается совсем в другом. Все остальные, кто успел объявить о своем кандидатстве, лишь делали себе пиар, отлично понимая, что у них нет ни малейших шансов пройти муниципальный фильтр. Кампания по выдвижению кандидата привела к острейшему кризису партию «Яблоко» — ее московское отделение теперь де-факто не существует.
Таким образом, это все были априори чрезвычайно слабые соперники для власти. Возьмем пусть того же Максима Каца. В 2013 году он с Алексеем Навальным руководит его штабом, потом они расходятся во мнениях, и теперь это непримиримые враги. В 2016 году Кац — начальник избирательного штаба у Дмитрия Гудкова по одномандатному округу в Москве, в 2017-м вместе руководят кампанией по выборам муниципальным депутатам, сегодня они тоже в конфликтных отношениях. И даже с Яковом Якубовичем, поддержанным им на праймериз «Яблока», он разошелся, разочаровавшись. Но даже с учетом таких слабых конкурентов решили обойтись без них.
Сергей Собянин руководит мегаполисом уже почти восемь лет, срок достаточный, чтобы пусть не подвести итоги, но дать оценку его работе.
Собственно, до ноября 2005-го формально Собянин ничем особенным из других губернаторов не выдавался, но вот Владимир Путин что-то в нем разглядел и назначил главой своей администрации взамен ушедшего в правительство Дмитрия Медведева. Назначение было сенсационным, но тогда все внимание было направлено на фигуру преемника, и потому ажиотажа не вызвало. Сенсационность заключалось в том, что Собянин не входил в ближний круг Путина, работал на периферии, а его сразу поставили во главе московских интриг.
Однако для местных инсайдеров таковое возвышение было закономерным — за 4,5 года губернатору удалось серьезно изменить имидж Тюмени в лучшую сторону в плане дорог и благоустройства, снять остроту проблем в отношениях с автономными округами. Из прежнего проблемного региона, раздираемого противоречиями, область стала одной из самых спокойных в России.
Тем не менее с должностью он справился и пять лет исправно работал сперва в АП, а после как глава аппарата правительства. После скандальной отставки Юрия Лужкова («по утрате доверия») осенью 2010-го Собянин, опять-таки неожиданно, был назначен его преемником. Он был встречен высоколобой московской публикой скорее настороженно-иронично. Все работало против него — и сибирское происхождение, и отсутствие отношения к Москве, и то, что он был назначен от Кремля, да еще на смену популярному Лужкову. Однако Собянин взялся за дело решительно, пообещал разобраться с пробками — его объезды проблемных зон в микроавтобусе, в кожаной куртке показывали федеральные телеканалы.
Также за короткое время он сформировал свою команду, при этом не разгоняя полностью прежнюю. Сегодня можно сказать, что эффективность управления Собянина ничуть не уступает лужковской. Под «эффективностью» мы понимаем в данном случае административный ресурс. Механизм мэрии работает как хорошо смазанные часы. Прилив свежей крови — и в лице Собянина, и в лице его заместителей, приведенных с собой, и руководителей подразделений — сказался скорее плодотворно. Сохранилась лужковская вертикаль (от мэрии до управы), безукоризненность исполнения решений, и прибавилось доверие Кремля. Если Лужков был ситуативным союзником последнего, то Собянин — полностью «свой человек». Эта опора на федеральный ресурс делает нынешнего мэра более мощной фигурой.
Доклад Собянина назывался «Москва как глобальный мегаполис. Результаты изменений и повестка развития». В нем он попытался предстать как мэр нового типа, перехватывающий повестку модернизации у хипстерской публики, точнее, отвечающий на ее запросы. Мэр не случайно напомнил: «В Москве огромные заводы работали в 1980-х годах, и первое, что спрашивали с мэра Москвы, первого секретаря горкома Москвы: «А как развивается промышленность, как работают заводы, сколько чего произвели, сколько выпущено товаров народного потребления, машин, механизмов?» Это был город заводов». Теперь Собянин строит Москву как постиндустриальный город под лозунгом «Мы хотим сделать Москву лучшим городом Земли».
В этом его базовое отличие от Лужкова, который до последнего все пытался сохранить промышленность в столице — вспомним его авантюры с АЗЛК. И дело даже не в хипстерах и в офисном планктоне. Огромное число жителей Москвы работает в торговле, сфере услуг, начиная с рынков и забегаловок там же. Для них заводы — это что-то из далекого прошлого, а для многих, с учетом числа приезжих, они вообще никогда и не существовали.
В плане претензий жителей предъявить Собянину чего-то всерьез не получится. История с реновацией показала, что мэрия способна легко переломить настроения и что москвичи в массе своей настроены вполне патерналистски.
Социальные программы Лужкова сохранены и расширены. Благоустроенность поддерживается на прежнем уровне и даже шагает вперед. Уровень бюрократизма после повсеместного введения МФЦ заметно снизился. Количество станций метрополитена, может быть, и увеличилось еще не настолько, насколько обещал Собянин в 2013 году, но тогда и сроки были определены до 2020-го. Центральное кольцо построено.
Проблема с пробками не решена, но нельзя сказать, что ситуация ухудшилась. Все понимают, что они — следствие жизни в мегаполисе. Наземный общественный транспорт работает вполне эффективно. Вытеснение личного автотранспорта — абсолютно необходимая мера в большом городе — пусть со скрипом, но проходит, и люди уже смирились с мыслью о платных парковках. Расчистка от ларьков, на которой пыталась сыграть оппозиция (мол, не трогайте все эти «шанхаи»-самострои), выявила свою прагматичность. Многие московские улицы и площади заиграли по-новому, когда освободились от убогих халуп. Урбанизм берет свое.
Однако урбанизм Собянина — это модернизация сверху, подобно барону Осману в Париже XIX века. Такой урбанизм не подразумевает настоящего гражданского общества — и в этом заключается основная проблема Москвы сегодня. Те программы, о которых отчитывается мэрия — «Активный гражданин», портал «Наш город», — носят лишь формальный характер. Все принципиальные решения принимаются глубоко внутри бюрократических структур, как решение о той же реновации. Пока главы управ назначаются по адресу Тверская, 13, смешно говорить об участии москвичей в жизни своего города.
Сергей Собянин сказал на форуме о необходимости постройки наземного метро между Москвой и Подмосковьем. Но в условиях нынешней системы такие проекты будут буксовать и давать сбои без постоянного вмешательства сверху. В мире уже давно решено, как поступать в таких случаях и управлять сложными городскими агломерациями, — это так называемое «метро», межмуниципальные органы власти, которые создаются для решения проблем, имеющих отношение как к городу, так и к его пригородам, но имеющих разное подчинение.
Условно говоря, для решения вопросов «Большой Москвы» мэрия столицы и Московская область могли бы учредить совместную комиссию, наделив ее соответствующими полномочиями. И это был бы, кстати сказать, реальный федерализм в действии. Но нет. У нас пошли чисто бюрократическим путем — взяли и отрезали от Московской области территорию в приказном порядке и передали ее Москве.
При всей своей внешней непрезентабельности (на фоне болтливого и суетливого Лужкова) Собянин оказался вполне себе адекватным текущей ситуации мэром. Кто бы чего бы ни говорил, аллергии у населения он не вызывает — это следует прямо признать. Другой вопрос — его политические перспективы. В России мэр столицы по определению имеет амбиции выше мэрских, что и сгубило собянинского предшественника, но что подняло вверх первого секретаря МГК КПСС Бориса Ельцина, такого же выходца с Урала. Через пять лет Собянину будет шестьдесят пять. Поэтому этот срок для него окажется решающим — или он завершает свою политическую биографию в мэрском кресле, либо у него есть шанс подняться еще выше.