Диктатор и провокатор: на каких условиях смогут помириться США и Северная Корея
Американо-северокорейский саммит состоится этой весной — и похоже, мир все еще не может в это поверить. Стороны долго уклонялись от переговоров, но с наступлением 2018 года пошли на компромиссы.
Особую интригу в подготовку саммита привнесла лидирующая роль специальных служб США, Южной Кореи и КНДР. Разведывательные ведомства трех стран действовали в секретном режиме без уведомления министерств иностранных дел и других национальных ведомств, выяснила газета New York Times.
Крутой разворот событий породил массу вопросов о его причинах новой риторики, повестке ожидаемых переговоров и месте их проведения. Разумеется, каждая сторона дает свою интерпретацию данных событий.
Чего добиваются США и Южная Корея
Вашингтон представляет инициативу Ким Чен Ына как собственную победу, то есть прямой результат жесткого режима санкций и военно-политического давления, которое якобы напугало руководство КНДР и вынудило пойти на капитуляцию. Естественно, Пхеньян объясняет свой шаг по-другому — проявлением доброй воли и искреннего стремления к миру, подкрепленного усилившимся оборонным потенциалом.
В декабре 2017 года, задолго до начала головокружительной дипломатической истории, Северная Корея объявила о завершении намеченных ранее программ создания ракетно-ядерного оружия. Власти КНДР утверждают, что уже сформировали ядерный щит, гарантирующий безопасность государства. Мировые державы не обратили должного внимания на это заявление, представив его как очередной пропагандистский ход Пхеньяна.
На данный момент запросы сторон остаются в целом прежними, а Вашингтон и Сеул стремятся продемонстрировать подчеркнутую жесткость и непоколебимую солидарность собственных действий в отношении КНДР. США и Южная Корея продолжают утверждать, что конечным итогом переговоров может быть только полная ликвидация ядерной программы КНДР.
Более того, западные партнеры выдвигают предварительные требования. Как заявила пресс-секретарь Белого дома Сара Хакаби Сандерс, «президент не будет проводить встречу, пока не увидит конкретных шагов и конкретных действий, предпринятых Северной Кореей таким образом, чтобы президент кое-что получил (до проведения встречи)».
Еще одно требование Вашингтона звучит так: «любое соглашение с КНДР должно сопровождаться обязательным механизмом его верификации, нацеленным на необратимую денуклеаризацию».
При этом ни Дональд Трамп, ни глава Южной Кореи Мун Чжэ Ин не собираются ослаблять санкции против Пхеньяна в период подготовки и проведения саммита. Вместо этого они намерены наращивать давление на Ким Чен Ына, чтобы сделать его более сговорчивым.
Нетрудно заметить, что набор этих требований неоднократно выдвигался США и их союзниками, а северокорейский режим столь же регулярно отвергал предложения западных стран. Пока трудно представить, что на этот раз Ким Чен Ын согласится принять американский ультиматум.
В чем заключается тактика КНДР
В марте этого года я был в командировке в Пхеньяне, где встретился с сотрудниками Министерства иностранных дел северокорейской республики. В тот раз дипломаты из КНДР впервые озвучили обновленный подход к ведению дел с США. По их словам, Северная Корея предлагает такую формулу переговоров, на которых каждая сторона будет иметь возможность поставить на обсуждение любой вопрос.
Это значительно более гибкая позиция по сравнению с той, на которой Пхеньян категорически настаивал до сих пор. Прежде суть заявлений КНДР сводилась к утверждению: «Мы не будем участвовать ни в каких переговорах, в повестку которых может быть включен вопрос о ракетно-ядерный программах Северной Кореи».
Теперь же в КНДР воспользовались посредничеством южнокорейских эмиссаров и передали в Вашингтон, что Ким Чен Ын выразил «приверженность денуклеаризации Корейского полуострова и дал понять, что у него не будет причин для обладания ядерным вооружением в случае отсутствия военных угроз для КНДР и гарантий сохранности северокорейского режима». Действующий глава КНДР также неоднократно вспоминал заветы своего деда, основателя северокорейского государства Ким Ир Сена, который хотел видеть будущее Корейского полуострова в безъядерном статусе.
Под внешними гарантиями своей безопасности Ким Чен Ын подразумевает вывод американских войск из Южной Кореи, изъятие американского ядерного оружия с территорий, примыкающих к КНДР (в первую очередь с острова Гуам и Японии), прекращение регулярных американо-южнокорейских военных учений, снятие международных и односторонних санкций, а также предоставление экономической помощи в качестве компенсации ущерба, причиненного санкциями. Прежде Вашингтон многократно отвергал такие запросы КНДР, но, похоже, в этот раз все может быть по-другому.
Сейчас речь идет о новом, но наиболее серьезном за последние годы раунде дипломатической игры и маневрирования. Сам по себе этот факт, конечно, заслуживает позитивной оценки. Но насколько широки границы подобного маневрирования, можно спорить.
Как на самом деле проходили переговоры
Можно не сомневаться, что спецпредставитель Мун Чжэ Ина в Пхеньяне договорился о чем-то, что осталось за скобками опубликованных материалов. Южнокорейский президент старается быть «настоящим корейцем» для Пхеньяна и надежным союзником для Вашингтона. Совместить это очень сложно.
Можно допустить, что информация и детали договоренностей, которые были реально достигнуты в Пхеньяне, а затем доложены в Вашингтоне, не совпадают и имеют различную тональность. Тогда в случае срыва намечающегося грандиозного проекта и Вашингтон, и Пхеньян смогут сказать, что посредник в лице Южной Кореи их дезинформировал.
С другой стороны, игра уже началась, и с северокорейской стороны она хорошо продумана. Во время Олимпийских игр в Пхенчхане им удалось установить контакты с американскими представителями. При этом Пхеньян исходит из того, что «козырные карты» КНДР усилились.
В Северной Корее считают: США всерьез обеспокоены успехами ракетно-ядерной программы Пхеньяна и верят в способность Ким Чен Ына нанести ядерный удар по континентальной части Америки.
К тому же Вашингтон с разочарованием убедился, что Япония и Южная Корея, главные дальневосточные союзники Соединенных Штатов, категорически отвергают любой вариант военной операции против КНДР. Возможно, Трампу стало ясно: если США проигнорируют жестко негативную позицию союзников и все-таки нанесут военный удар по Северной Корее, то Вашингтон может потерять Токио и Сеул в качестве союзников. Подобная реальность в определенной степени сузила рамки маневрирования администрации Трампа.
Наконец, неожиданно начавшийся вопреки воле Вашингтона и динамично продолжающийся прогресс в межкорейских отношениях в январе-марте 2018 года дал Пхеньяну новый рычаг воздействия на США.
В итоге свобода действий Вашингтона на Корейском полуострове относительно сократилась, а переговорные позиции Пхеньяна сравнительно укрепились. В этих условиях КНДР, видимо, решила перейти в дипломатическое наступление, надеясь на получение ограниченных, но реальных дивидендов.
В качестве разумного жеста доброй воли Северная Корея добровольно пошла на мораторий по ракетно-ядерным испытаниям до проведения двух саммитов. Впрочем, на деле этому может способствовать нынешний технологический цикл развития военных программ, не требующий ракетных запусков в ближайшее время. Естественно, это не помешает Вашингтону трактовать миролюбивый шаг КНДР как проявление слабости и уступку северян под нажимом международного сообщества.
Военные учения против ядерной программы
Если для стран Запада ключевым вопросом в переговорах остается ядерная программа Ким Чен Ына, то для КНДР принципиальную важность имеют совместные военные учения США и Южной Кореи. Эти учения проходят каждый год, но в этот раз кое-что изменилось.
Вопреки неоднократно озвученным утечкам информации о том, что военные маневры «Фоул игл» и «Ки Ризолв» могут отменить, в апреле совместные учения США и Южной Кореи все-таки начались. Прошедшие маневры оказались более масштабными, чем прежде: в 2017 году в учениях участвовало 320 тысяч военнослужащих, включая 15 тысяч американских военных, а в этом году — 323 тысячи солдат, в том числе 23 тысячи представителей Соединенных Штатов.
Одновременно союзники сократили продолжительность маневров, ранее длившихся по два месяца. Сценарий учений стал менее воинственным и более деликатным: в документах более не упоминается цель «обезглавливания», то есть скорейшей ликвидации высшего руководства Северной Кореи. Не случайно южнокорейские и американские СМИ отмечают, что «Ким Чен Ын проявил сдержанную реакцию и неожиданную гибкость к маневрам этого года».
Непредсказуемый фактор Трампа
Предсказывать итоги начавшегося интересного этапа дипломатической борьбы невозможно. Очень многое зависит от соотношения внутриполитических сил в Южной Корее и в США. В Америке позиции «ястребов», то есть сторонников бескомпромиссного подхода к КНДР, сильнее, чем у мирно настроенных «переговорщиков»: весной в Белый дом вернулся Джон Болтон, известный своей жесткой риторикой. Из-за этого начавшийся хрупкий процесс диалога может сорваться в любой момент.
Вместе с тем недавняя история помнит случаи, когда президенты США начинали с жесткой конфронтации с КНДР, а затем резко переходили к конструктивному переговорному процессу. В частности, так поступали Билл Клинтон и Джордж Буш-младший. Подобные дипломатические повороты можно назвать частью американской внешнеполитической традиции. Нельзя недооценивать и «фактор Трампа», который со своей непредсказуемостью способен круто развернуть вектор переговоров в любую сторону.
В последние два месяца на различных международных площадках проводится серия совещаний экспертов высокого уровня с целью прояснения и формирования позиций в преддверии саммита США — КНДР. Американские представители, как всегда, занимают бескомпромиссно наступательную позицию: они акцентируют внимание на известных резолюциях Совета Безопасности ООН и фокусируются на легалистском подходе и требовании немедленной денуклеаризации по формуле CVID (полное проверяемое необратимое уничтожение) без предварительных условий.
Зато позиция северокорейской стороны стала значительно более сдержанной и осторожной. Создалось впечатление, что, уходя от прямых ответов на резко заостренные вопросы американских коллег, северяне хотят довести дело до саммита и озвучить свою реальную позицию уже там. Сама же позиция, судя по всему, заключается во введении поэтапной дорожной карты с взаимными обязательствами сторон.
Зная северокорейскую дипломатию не первое десятилетие, трудно представить, что Пхеньян согласится на формулу CVID без предварительных условий или на полное ракетно-ядерное разоружение по ливийской модели. Эту модель активно продвигает советник Трампа Джон Болтон. Хочется верить, что реализм и прагматизм с обеих сторон проявятся должным образом.