Она стерпела
«Paper: Paging Through History», Mark Kurlansky, W. W. Norton & Company, 2016
Американский производитель бумаги Glatfelter предлагает 78 оттенков белого. Этим фактом Марк Курлански сразу демонстрирует, что книга о столь тривиальной вещи может быть куда более познавательной, чем можно себе представить. Выводить на авансцену что-то одно для автора не впервой: прежде ему удавались бестселлеры о соли, треске и событиях протестного 1968 года. Почему бумага? Потому что записывать что-либо — это уникальная человеческая черта, а бумага подходит для этого как нельзя лучше. Да, она была не единственным пригодным материалом, и рассказ об этом соперничестве позволяет автору делать отступления в области технологий, наук, экономики и истории. О том, как конкретно додумались до изобретения бумаги, история умалчивает, но у других сопутствующих открытий отцов хоть отбавляй — одних только европейских конкурентов первопечатника Гутенберга насчитывается четверо. К слову, именно ручной набор литер позволил бумаге, наконец, отправить пергамент на почетную пенсию (Декларацию независимости США предпочли начертать именно на нем). Впрочем, первенства китайцев в ее изобретении никто не оспаривает, более того, за ними приоритет в изобретении и бумаги туалетной. Вообще бумага, появившаяся в Европе достаточно поздно, породила целый ряд культурных инноваций от игральных карт до современного искусства — делать эскизы на листах-огрызках и дешевле, и удобнее, чем, скажем, на папирусе.
Вселенная вопросов, охватываемая Курлански, поражает разнообразием и хитросплетениями. Речь идет не только о типах бумаги и возникновении основной продукции из нее — книг, прессы, бумажных денег и фотографий, но и обо всем, что бумага вынуждена терпеть. Это каллиграфия, почерк, нотный стан, чернила, алфавиты, шрифты, средства письма, пишущие машинки. Стоит ли волноваться за будущее материала, которому все чаще находят альтернативу — от пластика до электронных экранов? Вряд ли: никуда не денутся подгузники, бумажные пакеты и дорогие канцелярские товары. Более того, цифровая эпоха и онлайн-покупки вдохнули новую жизнь в упаковку и коробки, из-за чего картонная промышленность переживает настоящий ренессанс.
Самое глобальное соревнование
«Почему властвует Запад...», Иэн Моррис, Карьера Пресс, 2016
«Почему Запад получил пулемет «максим», а остальной мир нет?» Рассмотрением этого вопроса стэнфордский профессор Иэн Моррис отвечает на более амбициозный, обозначенный в заглавии книги. Развенчивая по пути теории «давней предопределенности» (так было суждено в силу тех или иных факторов, например географических) и «воли случая», он показывает, что будучи одинаково способными к изобретениям и открытиям, разные части света совершали их не одновременно и не с одинаковой скоростью. По мнению автора, в последние 15 000 лет Восток и Запад менялись местами в гонке за лидерство в мире: так, в 551 году вперед вырвалась Азия, а в 1771 году уже Запад вернул себе первое место. Для определения позиций Моррис вводит любопытный показатель «уровень социального развития», который периодически упирается в «стеклянный потолок», скорость преодоления которого существенно влияет на успешность той или другой части света.
Роль крыш, влияние улиц
«Среда обитания»,Колин Эллард, Альпина Паблишер, 2016
Квартирный вопрос может испортить людей не только морально, как говорил Воланд, но и психологически, что интуитивно понимают покупатели жилья, жаждущие потолков повыше. Среда нашего городского обитания простирается за пределы квартиры, но и там нас поджидают модификаторы настроения и самочувствия. Так, мимо безликих стерильных зданий мы стремимся пройти побыстрее, а тем, кому из окна больницы видны деревья и трава, требуется меньше времени для выздоровления. Колин Эдвард рассказывает, как архитектура воздействует на многие аспекты нашего поведения и как это позволяет объяснить и даже предсказать поведение людей в хаосе повседневной жизни.
Собачий вклад
«Захватчики», Пэт Шипман, Альпина нон-фикшн, 2016
Новый взгляд на один из самых таинственных эпизодов в истории человечества, а именно на обстоятельства исчезновения неандертальцев в Европе. По последним сведениям, сосуществование предков современных людей и их «кузенов» продолжалось значительно меньше, чем считалось прежде, и оттого печальный конец последних выглядит драматичнее. Пережив несколько изменений климата, неандертальцы тем не менее не смогли справиться еще с одним на фоне неостановимого расселения новых гостей. Приводя аналогии из истории вторжений других инвазивных видов, автор заключает, что человек — самый агрессивный вид из всех когда-либо существовавших: помимо крупноголовых конкурентов своим приходом люди смели со сцены целый ряд других животных, соперничавших с ними за пищевые ресурсы. Супергаджетом выступили одомашненные «волкособаки»: успешность охоты увеличилась на 56%, а скорость обнаружения добычи возросла многократно. Противопоставить такой эффективной команде неандертальцам оказалось нечего.