Российские предприниматели давно спорят о том, стоит ли стартапам, родившимся в стране, стартовать с «родного» рынка или сразу сосредоточить усилия на зарубежных (в первую очередь, на США)? Некоторые участники дискуссии довольно категоричны. Например, часто от венчурных инвесторов и предпринимателей можно услышать, что не стоит даже пытаться привлечь инвестиции от зарубежного венчурного фонда, не находясь с ним в одном городе и не имея возможности встретиться с инвестдиректорами или партнерами фонда лично. С другой стороны, популярна и другая точка зрения: если компания развивает ИТ-стартап и продает интернет-продукты, судьба стартапа не зависит от места расположения офиса.
Попытки развенчать образ США как наиболее привлекательной экосистемы для создания и развития технологических бизнесов, конечно, есть. Например, в отчете Dow Jones «European Venture Capital: Myths and Facts» аналитики выяснили, что американские венчурные инвесторы действительно имели сделки с успешными выходами в 38,8% случаев, а европейские — только в 25,3%. Но если копнуть глубже, оказывается, что такая разница связана не с географией инвестиций, а со сроками проектов, отраслями компаний и стадией стартапа, на которой в него вошел инвестор. Если сравнивать успешность венчурных инвестиций в США и Европе, сделанных в течение одного и того же года, разрыв в доле успешных инвестиций падает с 16,6% до 9,1%. А если сравнивать доходных венчурных инвестиций в США и Европе, закончившихся выходом проинвестированных компаний на IPO, то различия вообще пропадают.
Тем не менее, Кремниевая Долина продолжает притягивать взгляды инвесторов и предпринимателей. По данным Global Startup Ecosystem Ranking, по итогам 2015 года, Кремниевая Долина оказалась на первом месте. Здесь работают от 14 000 до 19 000 стартапов, а число работников, занятых в хай-тек-отрасли, оценивается от 1,7 млн до 2,2 млн человек.
Дискуссии о необходимости сосредоточить внимание на США или даже переехать за океан ведутся не только в России, но и в предпринимательской среде развитых стран. Но с развитием в России по-настоящему сильных стартапов, посвященных технологиям машинного обучения и искусственному интеллекту (AI, artificial intelligence) вопрос «уезжать или оставаться» для отечественных предпринимателей становится все актуальнее.
На недавней панельной дискуссии «Думающие машины», посвященной искусственному интеллекту, один из британских инвесторов, Натан Бинэ, дал такой совет местным предпринимателям: «привлекайте первые инвестиции в Великобритании и отправляйтесь в США». Казалось бы, британцам грех жаловаться: только за неполный 2016 год международные гиганты потратили $800 млн на поглощение трех британских компаний. Microsoft приобрела SwiftKey, разработчика мобильной клавиатуры, в которой технологии машинного обучения помогают лучше предсказывать вводимые слова и фразы. Magic Pony Technology, с технологией моделирования изображений, с опорой на нейросети, была куплена Twitter за $150 млн. Разработчик микропроцессоров ARM при покупке компании Apical, создателя решений на основе машинного обучения в сфере компьютерного зрения, оценила ее в $350 млн.
Совет Натана Бинэ, который может показаться странным стартапам в Великобритании, может заставить задуматься разработчиков в России. Более того, в контексте российской действительности, возможно, для них правильнее задуматься о переезде в США или Европу и до стадии второго раунда инвестиций, который обозначает как «рубеж» британский инвестор.
Для предпринимателей, занимающихся искусственным интеллектом, стратегия выхода на развитые рынки и поиск покупателей продуктов на них особенно важны. Рынки решений в этой сфере только формируются (например, инвестиции в стартапы в этой отрасли пока не превышают 5% от всего объема мировых венчурных инвестиций), отечественные предприниматели имеют все шансы смело заявить о себе в этом сегменте. Все предпосылки для этого есть. Например, россияне — одни из самых преданных пользователей (на 4-м месте) платформы Kaggle, объединяющей энтузиастов в области анализа данных и искусственного интеллекта Более того, наши соотечественники занимают высокие строчки рейтингов в соревнованиях, посвященных работе с данными, на Kaggle.
Выход на развитые рынки для таких компаний связан с несколькими «пробелами» в российской экосистеме инноваций. Во-первых, стратегические инвесторы, покупатели технологий в сфере искусственного интеллекта, пока мало представлены в России, в то время как развитые рынки США и нескольких стран Европы (той же Великобритании) отмечены постоянным вниманием крупнейших технологических компаний. Во-вторых, закрытость отечественных корпораций затрудняет процесс получения данных, необходимых для обучения AI. Во-третьих, быть «на острие» технологий, обсуждая насущные вопросы с ведущими исследователями, тоже проще, живя в Лондоне или в Бостоне, а не в Москве. В-четвертых, переместив офис в одну из европейских столиц, стартап может получить общеевропейский доступ к необходимым кадрам.
О трудностях продажей технологических компаний в России известно давно (в том же рейтинге Global Startup Ecosystem Ranking Москва заняла 17 место среди 20 ведущих экосистем по показателю эффективности инвестиций, во многом из-за дефицита «выходов»). Но продажа компаний, связанных именно с искусственным интеллектом, может в России оказаться еще более сложной задачей, чем продажа традиционных технологических бизнесов.
По мнению Бинэ, например, в Великобритании среди руководителей крупных корпораций всего около 50 человек могут верно оценить качество технологии того или иного AI-стартапа. В США таких людей в десять раз больше, оценивает инвестор. В России же, вероятно, наоборот, их будет в несколько раз меньше. С уменьшением присутствия экспертов в сфере AI среди топ-менеджмента технологических компаний в России, падает и вероятность удачной продажи AI-проекта.
Сказывается и то, что российские корпорации в принципе менее открыты, чем технологические гиганты за рубежом. А значит они не практически не готовы делиться с рынком информацией о том, какие наработки и в каких сферах могут их потенциально заинтересовать. А главное — они не выступают поставщиками данных, жизненно важных для экосистемы AI-стартапов. На Западе именно крупнейшие игроки делают доступными большие объемы данных. Например, Yahoo выложила 13,5 Тб данных о том, как вели себя пользователи на главной странице Yahoo и на страницах отдельных сервисов компании. А компания Criteo, разработчик технологических решений для рекламы, опубликовала 1Тб данных, этот шаг обсуждался как беспрецедентный по своим масштабам. А что в России? «Яндекс» и «Сбербанк» тоже публикуют данные («Яндекс» открывает данные, необходимые компаниям в сфере повышения эффективности рекламы, «Сбербанк» — тем, кто хочет помочь бороться с мошенниками, лучше предсказывать поведение пользователей и лучше рекомендовать им финансовые продукты). Это хороший тренд, но чтобы экосистема AI-стартапов в России набирала обороты, такие действия нужны от куда большего числа игроков, из разных индустрий.
Другой недостаток локальной экосистемы — слишком слабая интеграция России в международный обмен данными и академическое сотрудничество. Ян Лекун, глава лаборатории в сфере AI в Facebook, отмечал, что создание искусственного интеллекта требует «обмена идеями между странами, компаниями, лабораториями и исследователями». Несмотря на то, что в 2009 году российские исследователи представили публикаций в соавторстве с иностранными коллегами, больше, чем американцы (это один из показателей для измерения вовлеченности страны в международное сотрудничество), теперь ситуация меняется. В 2016 году Россия не вошла в число 20 самых продуктивных стран в исследованиях AI за 1990-2014 годы. В целом Россия не была отмечена среди активных участников академического взаимодействия в сфере AI.
Еще одна сложность для стартапов в сфере AI в России — трудности с удержанием высококвалифицированного персонала. О том, как сложно найти и вовлечь в работу специалистов по машинному обучению много говорят эксперты и руководители компанй в США. Кстати, именно высокая оценка умений команды часто становится основой высоких оценков AI-стартапов при их поглощениях. Так, при покупке технологической компании опытный инженер или менеджер по продукту оценивается покупателем в $1-2 млн, а за специалиста в области AI готовы заплатить до $10 млн. Иногда в сделках с AI-проектами ценность команды превышает ценность бизнеса как такового. Конкуренция на рынке инноваций в сфере AI, очевидно, растет, компании во всем мире борются за лучших специалистов. Окажутся ли позиции AI-компаний, базирующихся в России, конкурентоспособными? Боюсь, что вряд ли. Найм зарубежных специалистов с компанией в России непрост, а выезд отечественных талантов за рубеж выглядит еще заманчивее, чем ранее. В этой ситуации открытие зарубежного офиса может стать способом убить одной стрелой двух зайцев — удержать российских специалистов и нанять зарубежных.
Становится ясно, что ограниченный опыт российских корпораций, их слишком небольшая открытость, задержки в интернационализации науки и изолированность рынка труда могут помешать российским предпринимателям с AI-проектами реализовать свой потенциал, масштаб которого не вызывает сомнений.
Прецеденты успешного масштабирования за рубежом уже созданы - предыдущими поколениями русскоговорящих предпринимателей и инвесторов. Например, платформа API.ai, голосовой помощник, была приобретена Google, «умный поисковик» Findo (Findo - портфельный проект Flint Capital — Forbes))от российского предпринимателя Давида Яна привлек стратегического инвестора Foxit (главный поставщик ПО для работы с pdf-документами), AI-стартап для клиентского обслуживания DigitalGenius, с российскими корнями, привлек финансирование от одного из крупнейших венчурных фондов в сфере enterprise-решений в «облаке», Salesforce Ventures.
Венчурные фонды с русскоязычными командами уже работают с заметными международными проектами в сфере AI, и этот опыт может быть полезен их будущим портфельным компаниям. Например, такие компании как Face.com (распознавание лиц), WorkFusion (автоматизация бизнес-процессов) и CyberX (платформа для мониторинга киберугроз) привлекли финансирование от фондов с российскими корнями (CyberX — портфельный проект Flint Capital — Forbes). Опыт фондов дает отечественным предпринимателям возможность привлечь финансирование на ранней стадии в России, а потом, с сетью знакомств инвестора и его репутацией на международном рынке, двинуться на Запад.
Хочется верить, что необходимость в интеграции для AI-стартапов не перерастет в необходимость иммиграции. Для этого российским институтам развития придется приложить больше усилий, чтобы убедить крупнейшие отечественные корпорации стать более открытыми и чтобы сотрудничество российских исследователей в академической среде вышло на новый уровень. Возможно, администраторам от инноваций придется забыть о выяснении отношений и спорах об «экспертности» и сосредоточить усилия на выстраивании международных связей. А предпринимателям можно только порекомендовать как можно раньше самим строить «мосты» - с академическим, корпоративным и инвестиционным сообществом в Европе и США. И, безусловно, надеяться на чудесные изменения в отечественной экосистеме, которые, конечно, хотелось бы увидеть.