По следу биткоина: чем мировая криптовалюта обязана парализованному гению

Хэл Финни опускает светлые карие глаза. Только что я задал ему вопрос: правда ли, что он имеет отношение к изобретению криптовалюты Bitcoin. Неуловимые движения глаз – единственная для этого 57-летнего программиста возможность ответить мне «нет». Ты потратил целую неделю на борьбу с ветряными мельницами, но эта погоня за таинственным создателем биткоинов, известным под именем Сатоси Накамото, не имела никакого смысла, словно говорит он мне.

Финни сидит в модернизированной инвалидной коляске, напичканной сложным медицинским оборудованием. Заботятся о нем жена и сын. Оба одеты в синие футболки с надписью «Друзья Хэла: боритесь с БАС». БАС, или боковой амиотрофический склероз, – название неизлечимого заболевания, «запершего» Финни внутри тела, мускулы которого больше не подчиняются командам мозга. Глаза остались единственным каналом коммуникации с внешним миром. С их помощью Финни управляет специальным голосовым софтом, установленным на компьютере, что встроен в его коляску. Движения глаз отслеживает уникальная камера, затем сигнал обрабатывает программа. Таким образом Финни до недавнего времени мог бегло изъясняться «роботизированным» голосом практически по любому поводу.

Однако болезнь неуклонно прогрессирует. Теперь даже движение глаз становится для Финни обременительным занятием. Нередко он вынужден ограничиваться беседой в форме ответов «да» или «нет», как в нашем случае. При этом его разум, его инженерный гений, создавший один из ключевых кодов в истории криптографии, остается полностью дееспособным. Но тонкая нить, связывающая Финни с окружающими, все менее прочна. И вот-вот порвется.

Я спрашиваю Финни, есть ли у него что-то общее с Дорианом Накамото – человеком, которого журналисты Newsweek в марте 2014 года назвали таинственным отцом главной мировой криптовалюты, новой цифровой монетарной системы, совокупный оборот которой в пиковые моменты 2013-го достигал фантастических $16 млрд.

Финни снова отвечает отрицательно, при этом не скрывая ухмылки. Его сын Джейсон объясняет: непроизвольные мимические движения в меньшей степени подвержены БАС, нежели осмысленные. Финни не способен улыбнуться по просьбе фотографа, но может рассмеяться, если вспомнит хорошую шутку. Мои вопросы он, похоже, воспринимает именно как второй случай.

Отчаявшись, прошу Финни показать мне, как выглядел бы ответ «да», просто чтобы убедиться, что правильно понял его предыдущие послания. Он поднимает глаза и брови – никакой ошибки тут быть не могло. Ухмылка не покидает лица моего собеседника. А его поднятая бровь разрушает целую сложносочиненную теорию.

Форрест Гамп от криптографии

Ролью Финни в происхождении биткоинов я заинтересовался за неделю до нашей встречи. Аргументы, свидетельствовавшие в пользу его участия в разработке криптовалюты, казались мне неопровержимыми. Но наш разговор многое расставил по местам. Совпадения, представлявшиеся доказательствами, на деле объяснялись стечением обстоятельств. Финни, по всей вероятности, говорит правду, когда отрицает свое отношение к биткоинам. А я становлюсь очередной жертвой журналистской тяги к расследованию «всей правды» о феномене Сатоси Накамото.

И все-таки в конце пути, приведшего Forbes к Финни, произошло открытие по-настоящему значительное: этот умирающий человек сыграл в истории криптографии роль Форреста Гампа – свидетеля и участника, поневоле или преднамеренно, всех ключевых для шифровальной науки событий последних десятилетий. От разработки первого получившего широкое признание софта PGP до ранних анонимных интернет-сетей и первой транзакции Bitcoin – Финни всегда был в эпицентре прорывных технологических решений.

К пониманию этого факта я шел с 6 марта 2014 года – в этот день Newsweek взорвал информационную бомбу: по версии издания, Bitcoin придумал 64-летний Дориан Прентис Сатоси Накамото, бывший инженер и программист, живущий в Темпл-Сити, маленьком пригороде Лос-Анджелеса. Казалось, герой статьи косвенно подтвердил гипотезу журнала, когда на один из вопросов корреспондента ответил, что «больше не имеет к этому отношения», – цитату в статусе свидетеля даже заверил офицер местной полиции, присутствовавший при разговоре Накамото с репортерами.

Спустя несколько часов после публикации материала Newsweek я получил письмо от одного старого знакомого Финни по криптографическому сообществу (автор попросил не упоминать его имя в статье) с заголовком «В чем нестыковки?» В письме говорилось, что Финни почти десять лет прожил в том же Темпл-Сити, городке с населением 36 000 человек, всего в нескольких кварталах от дома Накамото.

Впечатляющее же совпадение заключалось в том, что Финни известен как второй в истории пользователь Bitcoin после «настоящего» Сатоси Накамото. Он также одним из первых поддержал идею криптовалюты, получив письмо-описание концепции от создателя проекта. Наконец, именно в адрес Финни Накамото отправил первую тестовую транзакцию в начале 2009 года. По крайней мере, об этом сам Финни писал на профильном форуме Bitcointalk.

Другими словами, потенциально первый и официально второй пользователи биткоинов, вероятно, были «физическими» соседями.

«Не выглядит ли странным, когда в огромной стране, в огромном штате Калифорния и в огромной агломерации Лос-Анджелеса двое жителей Темпл-Сити, чьи дома располагались на расстоянии 2,5 км друг от друга, в одно и то же время занимаются этим проектом? – писал мне осведомленный источник. – Были ли они знакомы лично или через членство в некоем клубе? Помогал ли один другому?»

Эта версия быстро «утекла» в профильное сообщество. На биткоин-конференции в Техасе, где мне довелось присутствовать в день публикации Newsweek, конспирологи пошли еще дальше.

Один из участников мероприятия за коктейлем рассказал мне свою теорию: именно Финни изобрел Bitcoin, а имя соседа понадобилось ему, чтобы замести следы.

На форуме Reddit один из пользователей под ником Ikinoki отследил IP-адрес Хэла и обнаружил, что тот находился где-то неподалеку от Лос-Анджелеса во время выхода на сцену «Сатоси Накамото». «Дориан мог быть просто «дропом», – предположил Ikinoki. «Дроп» на хакерском жаргоне означает пользователя-марионетку, чьи личные данные используются для маскировки онлайн-активности киберпреступников.

Я не верил, что Финни продумал свою стратегию на столько шагов вперед. Но не исключал версии, что именно этот прикованный к инвалидному креслу инженер – аналог «литературного негра», плоды работы которого присвоил или присвоили себе другие люди.

Кандидаты в Накамото

Корреспондент Forbes Мэтт Херпер при помощи аналитиков компании Juola & Associates ранее провел сравнительный анализ многочисленных онлайн-комментариев Дориана Накамото и редких записей Сатоси Накамото (последняя датирована 2011 годом, после чего следов активности Сатоси в интернете не обнаруживалось). Обнаружилось полное несовпадение: полуграмотный английский Дориана резко контрастировал с элегантным техническим стилем отца Bitcoin. Манера изъясняться Финни куда более походит на Сатоси – так же бегло и емко, как в первом «своде» криптовалюты, выложенном в сеть в конце 2008 года. Я предположил, что Финни стал для Накамото кем-то вроде секретаря – фигуры, облекшей идею биткоинов в правильную форму, донесшей ее до широкой общественности. Компиляцию текстов Хэла объемом 20 000 знаков с различных форумов и рассылок мы вновь попросили проверить Juola & Associates.

Одновременно несколько писем ушло самому Финни. Не получив ответа (болезнь все реже позволяет ему проводить время онлайн), я связался с его женой Фрэн, проводящей все свое время рядом с мужем. Она рассказала о критическом состоянии Хэла и терпеливо передала ему все мои вопросы. С помощью движений бровями и глазами он подтвердил, что связывался с основателем Bitcoin. При этом категорически отрицал собственную причастность к созданию криптовалюты и знакомство с Дорианом Накамото. На очной встрече он придерживался той же версии. «Исходя из того, что было известно Хэлу, Сатоси Накамото мог жить как в соседнем доме, так и в Японии», – говорит Фрэн.

Она также вежливо пригласила меня навестить их с мужем в Санта-Барбаре, где супруги живут теперь. При личном контакте мне будет проще убедиться в искренности слов Финни и отказаться от «географической» конспирологии, объясняла жена инженера. Через Forbes она также передала обращение к СМИ и Bitcoin-сообществу с просьбой не посещать их дом и не докучать Хэлу запросами об интервью, вал которых обрушился на семью после публикации Newsweek.

«Он очень слаб, – говорит Фрэн. – Мы круглые сутки искусственно поддерживаем его жизнь. Ему сложно общаться. Было бы хорошо, если бы окружающие перестали мешать ему».

Спустя несколько часов после телефонного разговора с женой Финни я получил результаты нового анализа Juola & Associates. Главный эксперт фирмы Джон Нокер, проведший множество подобных тестов по запросам New Yorker, Fast Company и просто биткоин-энтузиастов, признал: Финни – первый реальный кандидат на роль создателя Bitcoin или, по меньшей мере, его соратника. «По моему мнению, – констатировал Нокер, – вы, возможно, нашли настоящего Сатоси Накамото».

Шифропанки пишут код

Хэл Финни вырос на фоне идиллических пейзажей лос-анджелесского пригорода Аркадия, в двухэтажном коттедже в восьми минутах езды от дома Дориана Накамото в Темпл-Сити. Дориан, которого в детстве называли как раз по второму имени Сатоси, всего на семь лет старше Финни, но в одной школе эти двое никогда не учились. Зато брат Накамото Токуо рассказал мне, что его родственник в начале 1970-х каждый день ездил из Темпл-Сити на учебу в Политехнический институт штата Калифорния. Финни в те же годы посещал в Аркадии школу, расположенную в нескольких километрах от университета предполагаемого создателя Bitcoin.

Впрочем, достоверных свидетельств знакомства Финни с Накамото ни один из опрошенных Forbes знакомых Хэла не припомнил.

Сам Финни, по их словам, был необычайно умным и вдумчивым учеником и повсюду таскал огромный фолиант Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» – библию либертарианства, идеологии Bitcoin.

Друзья вспоминают, что в классе физики Хэл обычно сидел на задней парте и подавал голос, только чтобы указать учителю на ошибку или лучше сформулировать суть задачи. На математических турнирах Финни зачастую давал ответ, прежде чем ведущий успевал задать вопрос полностью. В свой выпускной год, 1974-й, Хэл получил от одноклассников шутливый титул «самый мозговитый». «Он умеет сверхъестественно обращаться с числами, – говорит друг Финни Ричард Льюис, ныне профессор физиологии в Стэнфорде. – Для него числа были живыми существами со своими разумом и повадками, у которых было чему поучиться».

После школы Финни поступил в Институт технологий штата Калифорния, где акцент его интересов сместился с математики на компьютерное программирование. Ради оттачивания навыков кодирования Хэл не спал ночами и часто пропускал занятия в университете. Получив диплом, он женился на подруге по колледжу – Фрэн – и устроился разработчиком видеоигр в корпорацию Mattel. В 1982 году молодожены перебрались в Темпл-Сити, еще ближе к дому Накамото. Тот, по данным Newsweek, вернулся из Нью-Джерси в пригороды Лос-Анджелеса в 1987-м и успел пожить не только в Темпл-Сити, но и в Буэна-Парк и Коста-Меза. Юридически дом вблизи от Финни семья Накамото приобрела, когда Хэл и Фрэн уже девять лет жили в Темпл-Сити.

В 1991 году Финни открыл для себя антиавторитарное движение цифровых кодировщиков – шифропанк (Cypherpunk), задавшее вектор всей его дальнейшей карьере. Группа активистов объединилась, чтобы отстаивать право использования средств шифрования информации гражданами, а не правительствами. Как и другие «шифропанки», Финни вдохновлялся идеями Дэвида Чома. Этот программист из Лос-Анджелеса первым создал теоретические системы, рассчитанные на использование шифрования для анонимного обмена данными онлайн и проведения не отслеживаемых финансовых транзакций. Чом также разработал прототип криптовалюты – DigiCash, во многом предвосхитивший анонимность и децентрализацию Bitcoin, но широкого применения так и не получивший.

«Мне очевидно, – писал Финни в электронной рассылке Cypherpunks Mailing List, – что мы сталкиваемся с проблемами утраты конфиденциальности нашей личной жизни, всеобщей компьютеризации, огромных массивов накопленных данных и последовательной централизации информации. Чом предлагает совершенное иное направление развития, предполагающее передачу всей полноты власти в руки простых пользователей, а не корпораций и правительств. Компьютер может стать средством освобождения и защиты людей, а не контроля над ними».

Всю мощь своего программистского ума Хэл направил на реализацию этого визионерского криптоанархического манифеста. «Наш девиз звучал как «Шифропанки пишут код», – говорит Тим Мэй, сооснователь движения, главным идеологом которого был его партнер Эрик Хьюз. – И Хэл был одним из тех, кто действительно писал код».

В сети «редкого гения»

Когда активист Фил Циммерманн объявил о намерении выпустить PGP (Pretty Good Privacy) – первую бесплатную программу для шифрования данных, достаточно сложного, чтобы спецслужбы не смогли получить к ним доступ, Финни оперативно вышел на него, чтобы предложить свои услуги. Он долго работал над версией PGP 2.0, которая получила широкое признание среди профессионалов как первый большой успех в «идеологической» криптографии. Финни придумал модель подбора ключей для шифра, известную как «сеть доверия», – метод, при котором для идентификации личностей используется одноранговое поручительство от других пользователей. «Доверительная модель была очень сложной частью программы и обеспечила феноменальный успех PGP, – говорит Циммерманн. – Вклад Хэла трудно переоценить».

Когда создатель PGP ответил на мои вопросы о Финни, он также отметил его человеческие качества: невероятные скромность и силу воли.

«Хэл – редкий гений, чье мировоззрение никогда не противоречило огромному таланту, – отметил Циммерманн. – Он хороший человек, его отношение к жизни – пример для всех нас. Мне, во всяком случае, хотелось бы быть на него похожим».

Фактически за несколько десятилетий до того, как Финни записали в «серые кардиналы» Bitcoin, ту же роль он исполнил в случае с PGP. Из-за правового вакуума, в котором распространяли свои проекты «шифропанки», Циммерманн чуть было не отправился в тюрьму по обвинению в нарушении закона об обороте оружия. Так что умалчивание заслуг Финни в разработке PGP может быть и сознательным ходом программистов, призванным обеспечить безопасность и спокойствие их смертельно больного соратника. Сам Хэл говорит, что хотя и написал код «для множества изменений» версии 1.0 в версию 2.0, полностью работу над PGP не вел.

По мере того как софт от криптоанархистов набирал популярность, Финни написал еще один востребованный код, интегрировав инструменты шифрования в специальное бесплатное ПО для рассылки электронной почты – remailers. Этот софт служил как система прокси-серверов для обычной электронной почты, пропуская информацию через случайным образом выбранный третий компьютер и помогая пользователям запутывать следы, если информация, по их мнению, носила конфиденциальный характер. «Два человека могут обмениваться имейлами, сохраняя полную анонимность», – разъяснял Финни суть новой разработки для Cypherpunks Mailing List. Плоды его трудов позднее легли в основу мощных сервисов MixMaster и Tor, установленных сегодня на миллионах компьютеров по всему миру.

Хэл не оставлял и «монетарных» идей Чота – о создании цифровой валюты. «С цифровыми деньгами и умными картами вам не придется проводить транзакции в пользу организаций и учреждений, способных получить доступ к вашим персональным данным или украсть ваши накопления, – размышлял Финни еще в 1993 году. – Вы можете защитить себя сами, а не полагаться на порядочность своих контрагентов. Власть должна быть сосредоточена в руках потребителя». Еще через несколько лет программист даже предложит свою версию системы «доказательство работы», чем-то напоминающую Bitcoin: ее участники решали сложные компьютерные проблемы, чтобы повысить планку входа в свое сообщество и отсеять тех, кто может коррумпировать систему.

Криптоальтруист

Когда идея Bitcoin за авторством Сатоси Накамото впервые всплыла в профильных рассылках и форумах в 2008 году, Финни немедленно загорелся энтузиазмом и принялся расспрашивать создателя криптовалюты о нюансах его проекта, пока другие специалисты преимущественно со скепсисом высказывались о перспективах биткоинов. «Криптографы за эти годы слишком часто видели амбициозные схемы, за которыми стояли невежественные новички, – объяснял свой интерес к Bitcoin Финни в 2013 году. – Я же был настроен более идеалистично. Я всегда любил криптографию, ее загадку и парадокс».

Финни загрузил ранний код Bitcoin и начал работать с ним на сервере IBM в корпусе Tower. Считается, что он стал первым после Накамото человеком, кто занялся так называемым «майнингом» – генерацией денег в криптовалюте. Сколько времени ушло на выпуск его первых биткоинов, Финни не говорит. В отсутствие конкуренции он мог производить по сотне «цифровых монет» в день даже на мощностях своего старенького компьютера с типовым процессором. Но «намайнив» сотни биткоинов, программист сам отключился от процесса – он и его сын беспокоились, что машина при производстве постоянно перегревалась.

Накопленный запас «монет» остался на жестком диске, а позднее был перенесен на DVD-диск, который оставили пылиться на столе.

«Я думала, он просто бескорыстно помогает другу, – вспоминает Фрэн. – Хотя я считала, что альтруизма хватило уже в истории с PGP».

Во время экспериментов с Bitcoin Финни регулярно связывался с Накамото, сообщая тому об обнаруженных багах и своих предложениях по их устранению. Позднее Хэл писал, что хотя и не знал ни имени, ни места жительства создателя криптовалюты, представлял его себе как «молодого человека японского происхождения, очень умного и искреннего».

В начале 2009 года Накамото выбрал Финни на роль первого адресата для передачи биткоинов. Хэл собирался отправить обратно десять монет, но так никогда этого и не сделал, с улыбкой вспоминает Фрэн. Как раз в то время ее муж начал чувствовать сильную усталость, утрачивать связность речи и ощущать странный звон в ушах, а его правая рука была парализована. В августе 2009 года Финни узнал страшный диагноз.

Несмотря на прогрессирующий паралич, Хэл еще несколько лет помогал писать код для Bitcoin. Именно он создал элемент эллиптической программной инфраструктуры криптовалюты, обеспечивший увеличение скорости транзакций более чем на 20%. Даже утратив способность печатать обеими руками, а затем – печатать в принципе, инженер продолжал совершенствовать вселенную Накамото – в этом ему помогал специальный софт, реагирующий на движения глаз. Уже в критическом состоянии Финни написал программу bcflick, которая гарантировала дополнительный уровень защиты Bitcoin-кошелькам. «Я больше всего горжусь своей работой над PGP, – написал мне Хэл. – Хотя и не удивлюсь, если скромный вклад в Bitcoin, особенно оптимизация заложенных внутрь математических подсчетов, останется главным и самым долговечным наследием моих трудов».

Счастье в сослагательном наклонении

О «намайненных» на начальном периоде биткоинах, в первозданном виде хранившихся на диске, Финни вспомнил только в 2010 году, когда начался бум капитализации криптовалюты. Он перенес «монеты» обратно на жесткий диск, который позднее в целях безопасности спрятал в семейную банковскую ячейку. Но по мере того, как росли расходы на медицинское обслуживание Финни, ему пришлось распродать большую часть резервов, когда курс колебался вокруг $100 за «монету». Сегодня этот показатель превышает $500.

«[Наш сын] Джейсон вечно рассуждает в сослагательном наклонении: «А что, если бы мы не продали их?» – говорит Фрэн. – А по мне, так главное, чтобы нам хватило на поддержание жизни Хэла, чтобы он мог жить дома в комфортных условиях».

Жена Финни отказывается говорить, сколько у них осталось биткоинов, но заверяет, что слухи, будто семья обладает «цифровым богатством», не имеют ничего общего с реальностью. По ее словам, в прошлом году анонимные хакеры угрожали ей и мужу раскрытием конфиденциальной информации, если те добровольно не отдадут огромный объем «монет» – запросы вымогателей превышали всю сумму, что осталась у Хэла после расходов на лечение.

Финни тоже не расстраивается из-за своих упущенных возможностей. Он считает, что ему повезло стоять у истоков одного из главных технологических феноменов последних лет. «Я счастливый человек. Несмотря на БАС, моя жизнь меня устраивает. И пусть времени мне отведено мало, – говорил программист в прошлом году, – я оставлю достойное наследие».

Письмо длиной в день

После моего первого телефонного разговора с Фрэн ее муж написал мне письмо, составление которого, как я узнал позднее, отняло у него большую часть дня. В этом тексте он не только отрицает, что изобрел Bitcoin, но и выражает сомнения насчет версии Newsweek о Дориане Накамото.

«Вынужден быть краток. Причина, по которой я со скепсисом отношусь к версии о Дориане Накамото, – в том, что он не соответствует образу Сатоси, который я себе рисовал. Я представлял его молодым, потому что он излучал энергию молодости. Язык, на котором написан код Bitcoin, – C++. Сатоси был мастером хитрых запутанных ходов – по моему опыту, подобные навыки осваивают только молодые специалисты. Трудно стать гуру C++, если ты не научился программировать на нем в молодости. Дополнительные детали также не внушают доверия. Например, забота Дориана о престарелой матери. Для Сатоси подобная обуза могла бы стать причиной финансовых неурядиц и не позволила бы полностью сосредоточиться на своем детище.

Что до ваших подозрений в мой адрес, не буду скрывать – я польщен. Но вынужден категорически отвергнуть эту версию. Я не знаю ничего сверх того, что готов рассказать. У вас есть записи того, как я отреагировал на появлением Bitcoin, так что попросту не понимаю, откуда возникают подобные теории. Вы, конечно, можете сказать, будто я фальсифицировал историю и запутывал следы с самого начала, но я не знаю, как реагировать на подобные обвинения. Да, я кое в чем усовершенствовал код Bitcoin, но мой профессиональный стиль абсолютно не совпадает с Сатоси. Я программирую в C, который совместим с C++, но как работают многие важные созданные Сатоси элементы, я все равно не понимаю».

Теория насчет того, что я знал Дориана, тоже не соответствует действительности. Я жил в Темпл-Сити более десяти лет назад, когда о Bitcoin никто и не мечтал. Так что и в этом случае – я категорически отрицаю факт знакомства с Дорианом Накамото».

Через неделю похожее письменное опровержение выпустил сам Дориан. Герой Newsweek настаивал, что никогда не занимался криптографией и вообще был настолько стеснен в финансах, что порой даже не имел средств для оплаты доступа в интернет. Его заявления поставили под сомнение достоверность выводов журналистов, а вместе с ней – и версию о связи между Дорианом Накамото и Хэлом Финни. Через своего брата Токуо Дориан также передал Forbes, что никогда раньше не слышал имя Хэла.

Наконец, самое неопровержимое доказательство искренности Финни я получил, когда посетил его дом в Санта-Барбаре.

Великая иллюзия

Я приехал в полдень воскресенья, опоздав на двадцать минут из-за пробок под Лос-Анджелесом. Фрэн гостеприимно встретила меня и проводила в дом. В гостиной ждал сам Финни в компании сына Джейсона. Был слышен ритмичный звук аппарата искусственной вентиляции легких, в комнате едва ощутимо пахло чем-то сладким, вроде горячего молока.

Первым делом я извинился за опоздание. Финни приветствовал меня самым длинным предложением, что я слышал в его «роботизированном» исполнении: «Энди, добраться до нас из Лос-Анджелеса вовремя невозможно». На составление фразы у него ушло около десяти минут – все это время Хэл «писал» движениями глаз, просто чтобы успокоить меня. «Мы привыкли к такому в его исполнении, – сказала мне Фрэн. – Он хороший человек».

Я сел рядом с Финни и еще раз изложил все свои подозрения – все странные, на мой взгляд, совпадения и противоречия этой удивительной истории, приведшей меня к нему в дом. Затем я озвучил вопросы, которые ранее передавал через его жену по телефону. Все так же – глазами – Хэл вежливо дал отрицательные ответы.

Джейсон подвел меня к компьютеру, чтобы показать приготовленный отцом сюрприз. Это был Gmail-аккаунт Финни, открытый на вкладке с перепиской Хэла, датированной январем 2009 года. Собеседника звали Сатоси Накамото – это был тот самый, настоящий отец Bitcoin. Программисты написали друг другу примерно по пятнадцать писем, в которых Финни описывал выявленные баги, а Накамото сообщал об их устранении и благодарил за поддержку.

Сатоси писал на правильном разговорном английском, не в пример своему разоблаченному Newsweek  однофамильцу. Позднее наши эксперты из Juola & Associates подтвердили: адресат писем Финни действительно стилистически соответствует «настоящему» Накамото – больше, чем сам Финни и, тем более, чем Дориан.

Джейсон также показал мне список транзакций из Bitcoin-кошелька своего отца за 2009 год. Внутри нашелся и легендарный перевод десяти биткоинов от Сатоси Накамото – это случилось 11 января 2009 года. Переписка с создателем Bitcoin и перечень транзакций – документальные доказательства, которые трудно опровергнуть. Теоретически Финни, конечно, мог общаться сам с собой с двух разных аккаунтов Gmail, чтобы запутать следы, но почему бы он стал это делать больше чем за год до начала «биткоиномании», представить очень сложно.

«Мой отец – честный парень, – говорит Джейсон. – Он был бы счастлив статусу создателя Bitcoin и ни за что не стал бы скрывать этот факт. Но он тут ни при чем».

В этот момент я убедился, что зашел в тупик.

Все улики свидетельствовали, что причастность Финни к созданию кода криптовалюты – не более чем иллюзия, возникшая во всеобщем хаосе.

И все-таки кое в чем моя теория оказалась полезной. Я понял, что Финни не случайно попал в поле моего зрения, пока я шел по следу Накамото. Как открытый для разработчиков проект, Bitcoin строился и достраивался целым сообществом программистов, которые на 70% переписали первоначальный код проекта, будто экипаж корабля во время похода полностью обновил корпус судна. Как первый отладчик и соавтор кода, Финни внес значительную лепту в развитие криптовалюты, на тот момент не стоившей ни пенни. А наша встреча с ним может остаться последней для журналистов и вообще людей извне.

Перед уходом я снова подсел к Финни и спросил его, считает ли он себя одним из создателей Bitcoin, если смотреть с точки зрения этого открытого программистского сообщества. Он поднял глаза и брови.

Тогда я задал последний вопрос. Гордится ли он этой работой? Финни поднял глаза еще раз. И улыбнулся.