Нынешний кризис показал, что недофинансирование медицины и исследований в области лекарственных препаратов может обернуться проблемой не только для отдельных стран или групп пациентов, но и представлять угрозу для человечества в целом, а также привести к рецессии в мировой экономике и краху на фондовых биржах. Теперь индустрии обеспечено внимание прессы, политиков, а также интерес инвесторов — как частных, так и государственных. И хотя акции фармацевтических компании не избежали общей распродажи, мы считаем, что в ближайшие месяцы появится хорошая возможность для формирования портфеля бумаг данного сектора.
По данным на 1 апреля, коронавирусом заразились более 800 000 человек, а его жертвами стали почти 40 000 человек. Эпидемия началась в Китае, в городе Ухань, в конце прошлого года и за несколько месяцев распространилась по всему миру. Крупнейшие очаги заражения за пределами Китая — Италия и США, где количество зараженных уже превысило китайскую официальную статистику. Власти Китая, объявившие строгий карантин еще в конце января, утверждают, что им удалось победить вирус, и постепенно открывают экономику. Однако теперь под карантин попали ведущие экономики мира, включая ЕС и США. Ущерб от эпидемии уже оценивается в триллионы долларов, а Goldman Sachs и Morgan Stanley предсказали мировой экономике рецессию в этом году, несмотря на беспрецедентные меры финансового и фискального стимулирования по всему миру. Эпидемия также вызвала падение финансовых рынков, крупнейшее со времен финансового кризиса 2008 года и одно из крупнейших в истории.
Индустрия здравоохранения также пострадала от распродажи, хотя и выглядит лучше рынка: в том время, как индекс S&P упал на 19%, а индекс MXWOU (остальные рынки, без США) рухнул на 24%, секторальный индекс S&P 500 Healthcare потерял 12%, акции крупнейших фармацевтических и биотехнологических компаний снизились на 10% и 3% c начала года, соответственно (на 31.03.2020). Стоит отметить, что биотех-индекс пострадал меньше из-за большого веса крупных компаний Gilead Sciences и Regeneron Pharmaceuticals, на разработки которых рынок возлагает большие надежды, и без этих компаний результаты индекса были бы гораздо хуже.
Рисунок 1. Акции фармы и биотеха чувствуют себя лучше рынка
Источник: Bloomberg
«Хотя рынки остаются волатильными, мы верим в восстановление и считаем привлекательной индустрию здравоохранения», — пишут в свежем отчете аналитики банка Citi, выделяя фармацевтику и биотех в числе приоритетных секторов. Им вторят эксперты банка Barclays: они предсказывают фармацевтике проблемы со стороны логистики и спроса, но отмечают, что они выглядят менее значительными, чем у других секторов, и с лихвой компенсируются защитными свойствами сектора и перспективами, которые отдельные компании имеют благодаря исследованиям в области борьбы с коронавирусом.
Исследования в области вакцин и лекарств от коронавируса сейчас в фокусе общественного внимания: кроме освещения в прессе, о потенциале препаратов регулярно пишет в своем твиттере президент США Дональд Трамп. После этого ряд препаратов в ускоренном режиме были рассмотрены регуляторами FDA. В лекарства и вакцины уже инвестируют такие известные личности, как владелец Facebook Марк Цукерберг и Билл Гейтс.
Эпидемия коронавируса COVID-19 угрожает не только потенциальными десятками тысяч смертей, но и масштабными проблемами в экономике в виду необходимости радикальных мер борьбы с распространением инфекции. Это делает борьбу с вирусом не просто потенциально прибыльной нишей фармацевтического рынка, но и обязательным условием для сохранения нормального уклада жизни всего мира. Вакцины и лекарства с доказанной безопасностью и эффективностью могут войти в список масштабных государственных программ закупок.
С точки зрения инвестора, разработчиков препаратов против коронавируса можно в целом поделить на две категории.
1. Зрелые фармацевтические и биотехнологические компании/обладатели крупных портфелей препаратов которые давно вышли на многомиллиардную прибыль. Учитывая их многомиллиардные продажи, даже успешный выход на рынок препаратов от коронавируса, вероятно, обернется очень ограниченной процентной долей в общих продажах компаний.
Команда Capital Lab рассматривает акции Gilead Sciences, Regeneron, Johnson & Johnson, GSK и Sanofi как наиболее интересные. Вкупе с сильными портфелем и финансовой позицией, перспективы компаний выглядят многообещающе, даже если их противокоронавирусные препараты провалят испытания.
2. Развивающиеся небольшие биотех-компании, как правило убыточные, без реальных активов и с одним или несколькими кандидатами на испытания. Главным фактором в пользу таких компаний является спекулятивный рост за счет упоминания в СМИ. Инвестиции в эти компании более рискованны, и покупатель их акций (если они вообще торгуются) подписывается на модель «все или ничего» — низкую вероятность роста капитализации в несколько раз или более вероятный полный провал. Плюсом данных компаний является почти гарантированный серьезный рост капитализации даже на фоне системного кризиса на рынках акций в случае успеха испытаний.
Что касается лечения коронавируса, то основные направления — это: а) лекарства (скорее всего, появятся в течение ближайших месяцев) и б) вакцины (более отдаленная перспектива, минимум — год).
Лекарства
Лекарства от коронавирусной инфекции делятся на 3 категории:
Противовоспалительные средства для минимизации симптомов
Препараты, разрушающие жизненный цикл вируса с помощью атаки на ключевые фазы его внутриклеточного размножения
Иммуннотерапия на основе антител уже переболевших пациентов
Одна из главных надежд — препарат Remdesivir, принадлежащий крупной биотех-компании Gilead Sciences, который вызвал резкую волатильность акций компании исключительно из-за упоминания его использования в клинических испытаниях против коронавируса. Результаты испытаний Remdesivir должны быть оглашены с недели на неделю. Другая крупная американская биотех-компания Regeneron Pharmaceuticals вместе с французским фарма-гигантом Sanofi испытывает противовоспалительный препарат Kevzara.
Особую категорию составляют препараты от других болезней, которые врачи используют против коронавируса на свой страх и риск (т.н. off-label), показавшие успешные результаты при использовании. Такие препараты основываются на схожести молекулярной биологии COVID-19 (IV группа вирусов по системе классификации Балтимора) с другими вирусам, против которых уже разработаны средства, например, гриппа (V группа), лихорадки Эбола (V группы) или ВИЧ (VI группа).
Такие препараты имеют шанс пройти официальные исследования и стать стандартно рекомендуемыми против коронавируса в будущем (что также даст им обновленную патентную защиту). Среди таких препаратов испытываетcя ряд компонентов антиретровирусной терапии от ВИЧ. Это делает потенциальными бенефициарами традиционных лидеров отрасли — Gilead Sciences, GlaxoSmithKline и AbbVie. Также рассматриваются антималярийные препараты хлорохин и гидроксихлорохин, которые не защищены патентом и могут производиться любой желающей компаний (крупные партии уже обещали поставить Novartis и Bayer).
При этом все эти компании могут стать заложниками собственного успеха в случае выхода эпидемии из под контроля. Серьезным прецедентом является отказ AbbVie от патентной защиты своего лекарства Kaletra в виду решительной позиции правительства Израиля производить дженерик версию, несмотря на патент в виду чрезвычайной ситуации. Данный препарат показал определенное снижение смертности среди пациентов на ранней стадии болезни и был защищен патентом по меньшей мере до 2026 года, но теперь любая желающая компания может производить и продавать дженерик-версию. Тот же Gilead Sciences под общественным давлением уже отказался от намерения получить дополнительную защиту Remdisivir с помощью особого статуса (т.н. Orphan drug), что, впрочем, не повлияет на потенциал лекарства в рамках защиты обычного патента. В совместном заявлении Всемирной Организации Здравоохранения и агентства ООН Unitaid также выражена необходимость создания доступа к пулу патентов фармацевтической индустрии, пока что на добровольной основе.
Непропорциональная роль США в тратах на здравоохранение (почти половина мировых затрат), возможно, будет иметь серьезнейшие для сектора долгосрочные последствия. Можно допустить, что будет запущена полная реорганизация американской системы здравоохранения в сторону большей вовлеченности государства и регулирования. Однако это более опасно не для производителей препаратов, а для страховщиков и закупщиков.
Вакцины
Главным минусом вакцин является длительный горизонт инвестиций: ориентировочный минимальный срок разработки составляет год, но, как правило, процесс затягивается на несколько лет. В случае с SARS в 2003 году разработку вакцины завершили лишь после завершения эпидемии. Вакцина против COVID-19 может быть интересна для защиты тех, кто еще не заболел во время текущей эпидемии, пока темпы роста числа зараженных сдерживаются карантином и прочими нефармакологическими методами.
Существует второе, менее вероятное применение — для борьбы с возможными будущими вспышками вируса после текущей эпидемии, если он станет эндемичным (постоянно циркулирующим в природе). Вполне возможно, что этого не произойдет, и вирус, как и его родственник SARS, просто исчезнет в течение ближайших нескольких месяцев. При этом другой коронавирус, — Middle Eastern Respiratory Syndrome (MERS), — вызвав эпидемию в 2013 году, периодически проявляется по сей день, но настолько слабыми вспышками, что производители вакцин так и не сумели извлечь из этого выгоду.
Сейчас над вакцинами от COVID-19 работает более двадцати компаний, включая гигантов Johnson & Johnson, GlaxoSmithKline и Sanofi. Первого кандидата представила компания Moderna Inc. Она сумела в рекордные 42 дня разработать вакцину-кандидата, которую уже можно тестировать в людях. При этом судить об успехе проекта будет рано по меньшей мере до конца года. Учитывая небольшой размер компании и убыточность, в случае успеха ей придется заключать дополнительные контракты на производство с более крупными партнерами. J&J представила своего кандидата на испытания вакцины в конце марта, но результаты также ожидаются не ранее, чем через год.
Также проверяется эффективность столетней противотуберкулезной вакцины BCG против COVID-19. В данном случае речь идет о возможном росте эффективности неспецифической иммунной системе, а не запуске специфической иммунной реакции именно от коронавируса (что было бы странно, так как туберкулез вызывается бактерией). Тем не менее, в случае доказательства успеха BCG может стать предметом массовой вакцинации, например, в США, где ее до сих пор не включили в базовую программу вакцинаций.
Рисунок 2. Акции Moderna Inc сильно выросли, но остаются волатильными, тогда как Johnson & Johnson по-прежнему торгуются ниже, чем год назад
Источник: Bloomberg
Необходимость в более массовом производстве вакцин, чем производство лекарств, также означает более вероятный дефицит на ранней стадии производства, что создает дополнительный политический риск для компаний-производителей.
На наш взгляд, для инвестора разработчики лекарств представляют больший интерес, чем потенциальные производители вакцин. Лишь на первый взгляд рынок вакцин более привлекателен, так как включает в себя все до сих пор не заболевшее население. В теории это означает больший потенциальный спрос, чем спрос на лекарства, рынок которых с высокой вероятностью будет ограничен уже заболевшими. Однако долгий период разработки означает высокий риск того, что вакцина окажется неактуальна к тому моменту, когда она выйдет на рынок. При этом вполне возможно, что абсолютно все участники разработок как вакцин, так и лекарств, провалят испытания, и на эпидемии не заработает никто. Также на компании оказывается серьезное социальное и политическое давление, что может ограничить потенциал прибыли в пользу максимально быстрого распространения.