На Байконуре 10-11 октября пройдут переговоры главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина с директором NASA Джимом Брайденстайном. Одним из пунктов будет формат участия сторон в проекте окололунной станции. Какие карты есть у российской стороны на руках, чтобы договориться о равноправном партнерстве с США по освоению Луны? Со стороны это выглядит как партия в покер с очень серьезными ставками и призрачными шансами на победу.
Префлоп: окололунная станция
Международной космической станции (МКС) осталось уже недолго. Изначально рассчитанный срок работы до 2010 года продлевался дважды и завис на 2024 году. Вполне возможно, что срок ее службы продлят еще раз, но не более того. Многие специалисты считают, что максимум из станции уже выжат, а человечеству требуется ставить и решать более сложные задачи, чтобы двигаться вперед.
Согласно задумке NASA, станция будет американская, построенная для утверждения мирового первенства США в космической отрасли. Остальные страны могут принять участие на второстепенных, хотя и важных ролях. Предложили участвовать в создании станции и России, даже определили примерный объем сотрудничества. Предполагалось, что российская сторона создаст в рамках программы шлюзовой модуль, а также на российском производстве будут размещены заказы по созданию стыковочных узлов между модулями. Последнее — обычная сделка: американцы платят, мы производим. А вот шлюзовой модуль — это наш «вклад» в участие станции.
Проблемы начались, когда выяснилось, что американцы хотят получить модуль, построенный по стандартам США. Российские же специалисты предпочитают сделать его на основе отечественных стандартов напряжения электросети и используемых интерфейсов. Так, конечно, проще и дешевле, но неудобно. На Международной космической станции до сих пор применяются разнокалиберные электросети, что сильно усложняет сотрудничество: российский сегмент работает на слаботочной цепи с напряжением 28 вольт, а американский — на стандартных для их территории 110 вольтах. Приходится применять дополнительные преобразующие устройства, иначе невозможно использовать одно оборудование на всей станции. Серьезных инцидентов не было, но космонавты негативно отзываются об этой особенности МКС.
В итоге нашла коса на камень. В ходе конференции 22 сентября Дмитрий Рогозин заявил, что «Россия не может позволить участвовать в этом проекте в текущем виде на вторых ролях». Понятно, что это заявление скорее для американской стороны: мол, «мы настроены очень серьезно». Если это блеф, то такая позиция может плачевно отразиться на будущем российской космонавтики. Но что Россия может предложить NASA?
Флоп: ракеты и корабли
Давайте посмотрим, с какими картами на руках глава «Роскосмоса» сядет за стол переговоров: что Россия способна предложить, чтобы получить полноценное сотрудничество на равных.
Ракеты-носители. Обычно с них все начинается. На данный момент в России есть действующий «Протон», программу которого собираются закрывать в ближайшие годы. «Протон» — это тяжелая ракета-носитель и для грузовых миссий вполне могла бы использоваться. К примеру, в 1968 году с ее помощью был осуществлен облет Луны беспилотным кораблем «Зонд-6» массой 5350 кг. Это более чем достойно для использования в создании и обеспечении жизнедеятельности станции. Вот только мы от «Протона» постепенно уходим. Несколько недель назад Дмитрий Рогозин объявил о постепенном закрытии программы «Протон» и плавном переходе на ракеты-носители «Ангара».
Перспективная «Ангара-А5В» (с водородной ступенью) могла бы доставлять грузы с большей эффективностью, чем «Протон», — вот только когда состоится ее старт, пока неизвестно. Обычная «Ангара-А5» теоретически тоже могла бы работать «грузовиком». Но к настоящему времени состоялся лишь один старт, в 2014 году, как один из этапов летно-конструкторских испытаний. А если бы ракета была готова, летала и ее запуск стоил недорого — это был бы серьезный аргумент.
Пилотируемая техника. С пилотируемой ракетой у нас ситуация еще хуже. Ракеты-носителя «Союз» для полетов на окололунную орбиту не хватит: на низкую околоземную орбиту он выводит около 7 тонн, поэтому забросить современный 10-тонный корабль «Союз-ТМА» к спутнику Земли никак не сможет. Разрабатываемый на замену носитель «Союз-5» тоже не справится: его грузоподъемность на четверть ниже, чем у «Протона» и «Ангары».
Остается лишь вариант использовать сверхтяжелую ракету на основе связки нескольких носителей «Союз-5». Именно под такую схему сейчас разрабатывается пилотируемый корабль «Федерация». Проблема тут все та же — сроки. Даже по текущим планам первый тестовый полет российской сверхтяжелой ракеты произойдет не ранее 2025 года, а в реальности сроки наверняка сдвинутся на более позднее время.
Можно возразить: у NASA тоже не закончена ни сверхтяжелая ракета SLS, ни пилотируемый корабль «Орион», и сроки переносились уже несколько раз. Но вряд ли аргумент о задержках обеих сторон будет убедительным на переговорах. Проект американский, и переносить сроки они сами могут сколько захотят.
Терн: финансы
Второй проблемой в переговорах станет отсутствие у «Роскосмоса» денег на равноценное сотрудничество при строительстве станции. Например, в проекте Международной космической станции львиную долю денег платит американская сторона: из бюджета NASA тратится $3-4 млрд ежегодно, а вклад России около $0,5 млрд, причем в основном услугами, а не финансами.
Средств на создание окололунной станции в Федеральной космической программе (ФКП) не запланировано вообще. То есть до 2025 года их можно взять, только попросив правительство о дополнительных ассигнованиях. Сомнительно, что оно пойдет навстречу в текущей экономической ситуации — последняя коррекция средств на ФКП была как раз в пользу уменьшения.
Неизвестно даже, на какие средства создавать шлюзовой модуль, о котором были предварительные договоренности. Текущая Федеральная космическая программа рассчитана лишь на «выживание» российской космонавтики, но не более того. А строить хорошо и дешево мы разучились: с 2010 года на МКС не отправлено ни одного нового модуля. В 2014 году планировался запуск российского многофункционального модуля «Наука», но он так до сих пор и не готов. Уже несколько лет у специалистов не получается очистить его топливную систему, где застрял мусор. Сомнительно, что на той же производственной базе можно будет создать новый модуль.
Американцы используют российские «Союзы» для доставки астронавтов на орбиту, и с 2011 года после закрытия программы «Шаттл» у них просто нет другого выбора. С 2008 года цена за доставку одного астронавта увеличилась почти в четыре раза, с $21 млн до $82 млн в нынешнем году, притом что долларовая инфляция составила не более 20%. С одной стороны, логично делать деньги на партнере, не имеющем выбора. Но американцы могут припомнить этот поступок во время переговоров и на этот раз посчитать деньги в свою пользу — ведь реальных альтернатив у России нет.
Ривер: сторонние проекты
Хотя в прессе время от времени возникают мыльные пузыри возможных проектов со странами БРИКС, специалисты оценивают их как абсолютно нежизнеспособные. Отношения между развивающимися странами завязались в клубок противоречий, в котором индийцы не горят желанием делать проект вместе с китайцами, а программы каждой из стран преследуют свои трудносовместимые цели. Бразилия хотела бы в космос, но лучше бесплатно — или, наоборот, если кто-то доплатит. ЮАР вообще сейчас не до космоса, у страны есть много других проблем. А сотрудничество с Китаем — это всегда серьезная опасность утечки технологий. В таких условиях совместная работа, финансирование и обмен инновациями для создания серьезного космического проекта — это утопия.
Поэтому говорить о возможности проекта без американцев можно, но в его реальность не поверит ни американская сторона, ни мы сами. Так уж получилось, что для сохранения Россией пилотируемой космонавтики требуется участие в проекте окололунной станции LOP-G (ранее называлась DSG). Иначе при сохранении нынешних условий после закрытия проекта МКС Россия попросту останется без пилотируемого космоса.
Игра при пустой руке
Очень сложно вести переговоры при пустой руке. Остается лишь блефовать, надеясь, что противник испугается. Увы, в нашей ситуации это маловероятно. США сейчас зависят от России лишь в двух серьезных вопросах: доставка астронавтов на МКС и ракетные двигатели РД-180 для американских ракет Atlas V. Пугать закрытием проекта МКС уже глупо, да и пробовали (вспомним пассаж про батуты). С двигателями ситуация уже находится в подвешенном состоянии: есть вероятность, что американский конгресс откажется от их закупки, хотя это и усложнит жизнь американской космонавтике. Даже если американцы продолжат их закупать, это не та позиция, от которой они жизненно зависят, а вот российской ракетной отрасли они приносят деньги.
В настоящее время два проекта пилотируемых кораблей от NASA находятся на финальной стадии, и, скорее всего, в течение года агентство решит проблему самостоятельной доставки космонавтов на орбиту. Активно работают в США и над заменой российских двигателей. С большой вероятностью этот вопрос будет решен в течение ближайших лет.
Получается, что Россия, с одной стороны, очень хотела бы участвовать в проекте станции на равных, но, с другой, практически не имеет для этого ни технических, ни финансовых возможностей. А если учитывать нынешнюю политическую ситуацию между США и Россией, шанс на удачное завершение переговоров становится и вовсе призрачным. Если у Дмитрия Рогозина получится договориться, это можно будет считать грандиозной дипломатической победой российской космонавтики.
Остается надеяться на то, что у Дмитрия Рогозина заготовлено несколько серьезных аргументов, способных в корне изменить ситуацию на предстоящих переговорах. В противном случае американцы останутся при своих, а России срочно понадобится запасной план для спасения пилотируемой космонавтики. Впору произносить сакраментальное: «Хьюстон, у нас проблемы».