Большинство генерализованных утверждений о жизни (например, «жизнь — это река») бессодержательны. Тем не менее, особняком среди них стоит пушкинское «Что наша жизнь? Игра!» — по крайней мере, с точки зрения психолога. Дело в том, что в сознании человека, делающего ставки с неизвестным исходом, в самой простой модельной форме происходят весьма фундаментальные когнитивные процессы: принятие решений в условиях недостатка данных, стремление получить награду, оценка возможных потерь, сожаление о неверных решениях и корректировка будущих стратегий. Именно поэтому азартный игрок — желанный объект для нейропсихологов, и на этой модели они опробуют самые разные методы исследования активности мозга.
В недавней работе исследователей из Университета Калифорнии, Беркли, использован метод электрокортикографии (ЭКоГ) — получение данных с сети из сотен электродов, помещенных непосредственно на поверхность мозга. Метод позволяет проводить до тысячи измерений в секунду с беспрецедентным разрешением. Проводить такие опыты над людьми позволяет то обстоятельство, что подобные сети электродов вживляют больным тяжелой формой эпилепсии для уточненной диагностики перед хирургическим вмешательством. Нейрофизиологи могут воспользоваться ситуацией и предложить пациентам заодно побыть добровольцами в их опытах. Один из главных авторов работы, профессор Роберт Найт, вот уже десять лет специализируется на такого рода исследованиях, и теперь дело дошло до азартных игр.
Делайте ваши ставки
Опыты состояли в том, что испытуемым предлагали сделать ставку — большую или меньшую, по его желанию — а через 550 миллисекунд компьютер сообщал ему о выигрыше или проигрыше. Исследователи могли варьировать шансы на выигрыш и его размер, и это отражалось на картине мозговой активности испытуемых. Поскольку условия игры варьировались непосредственно в ходе опыта, нейробиологи всегда точно знали, обдумыванием какого именно из раундов занят мозг испытуемого в данную конкретную миллисекунду.
Примерное представление о том, чем занят мозг игрока, можно было получить из предыдущих исследований, проведенных боле грубыми методами магнито-резонансной томографии и электроэнцефалографии. Из них было известно, что самое интересное происходит в орбито-фронтальной коре, отвечающей, в частности, за анализ социальных взаимодействий. В этой области мозга, в левом полушарии, находится участок коры, возбуждение в котором, видимо, соответствует эмоции сожаления. Именно этот участок, по данным калифорнийских исследователей, и вспыхивал каждый раз после объявления результатов игорного кона.
Обнаружилось несколько любопытных обстоятельств. Во-первых, сожаление было главной эмоцией испытуемых как после проигрыша, так и после выигрыша: в первом случае, очевидно, они печалились о проигранной ставке, а во втором жалели, что не поставили больше. Во-вторых, ум испытуемых был занят исключительно результатами предыдущего раунда игры, а к более раннему опыту они не обращались (как объяснено выше, экспериментаторы знали об этом, поскольку могли варьировать условия ставок и фиксировать соответствующую картину активности мозга). В-третьих, картина никак не менялась после того, как испытуемый делал очередную ставку: вместо радостного ожидания выигрыша — или даже сожаления о недавнем рискованном решении сделать ставку — его мозг продолжал заниматься анализом результатов прошлого кона, и это продолжалось все 550 миллисекунд до объявления нового результата.
Чтобы не получилось, как в прошлый раз
Из результатов опыта следует, что наша орбитофронтальная кора занята главным образом тем, что снова и снова воспроизводит недавний опыт и фиксирует, что именно в нем нас не устраивает (это, собственно, и есть эмоция «сожаление»). По крайней мере, такова ее функция в те счастливые часы, когда ее хозяин с переменным успехом делает ставки на «красное» или «черное», пытаясь вывести для себя тайные законы рулетки. Вероятно, при обработке более рационального опыта из других сфер деятельности картина будет схожая: в жизни всегда есть место обманутым ожиданиям и намерению не повторять прошлых ошибок.
Говоря об участке коры, специализирующемся на горьком чувстве сожаления, следует вспомнить любопытную историю. Еще в середине XIX века эта часть мозга первой попала в поле зрения нейрофизиологов, когда произошел драматический инцидент с американским железнодорожным рабочим Финеасом Гейджем. В результате несчастного случая череп и мозг Гейджа оказался пробит металлическим стержнем: железяка вошла в мозг именно в области орбито-фронтальной коры левого полушария. Финеас не только остался жив, но даже не утратил работоспособность. Изменился лишь его характер: из спокойного и покладистого парня Гейдж стал импульсивным, несдержанным и весьма агрессивным субъектом — из тех, кого иногда описывают выражением «без тормозов». Очевидно, что наши «тормоза» — это как раз сожаления о нежелательных последствиях принятых нами решений и желание не повторять ошибок. Слово профессору Роберту Найту: «Если вы не умеете ни о чем жалеть, вы вступаете в мир психологических зависимостей и антисоциального поведения».
Из опытов калифорнийских исследователей видно, какую огромную роль играет сожаление в когнитивной деятельности обычных людей (смоделированной в азартной игре). Авторы исследования полагают, что полученные ими данные об активности коры головного мозга позволят лучше понять, как связаны определенные повреждения мозга — например, в результате травмы или опухоли — с поведенческими отклонениями. Отметим также, что эти данные могут представлять интерес и для экономистов, особенно специализирующихся в популярной сегодня области «поведенческой экономики». Гипотеза о том, что каждое новое решение субъекта базируется в первую очередь на желании скорректировать нежелательные последствия последнего предыдущего решения, заслуживает пристального внимания специалистов из разных областей науки.