Дон Дэвис, Prime Meridian: «Если онлайн-кредиторы начнут выдавать крупные займы, у банков точно будут проблемы»

Самая крупная площадка P2P-кредитования — американская платформа LendingClub Corporation — продолжает привлекать внимание публики: юридическая фирма  Schubert Jonckheer & Kolbe LLP  начала расследование в отношении высших должностных лиц компании. 25 мая окружной суд Северной Калифорнии признал законным групповой иск к директорам LendingClub, в котором их обвиняют в искажении данных о ключевых финансовых показателях и искусственном раздувании стоимости акций. Снова напомнили об увольнении с поста генерального директора основателя компании Рено Лапланша в мае 2016 года, которое связывают с разоблачением махинаций с кредитными сделками и инвестициями. «Я думаю, что причины его ухода никак не связаны с показателями по займам или какими бы то ни было расхождениями в отчетности. У многих сложилось такое впечатление, потому что об этом тогда писали в СМИ. Что на самом деле произошло — так это скорее человеческий фактор и некоторая невнимательность, которые никак не навредили никому из заемщиков и инвесторов», — говорит лично знакомый с Лапланшем Дон Дэвис, сооснователь Prime Meridian — одной из старейших компаний в области управления фондами инвестирования в P2P-кредиты.

По данным CB Insights, с 2009 по 2014 год объем средств на P2P-площадках превысил показатель краудфандинговых платформ: $715 млн против $237 млн. Рынок P2P-кредитования и дальше ждет рост (прогноз PwC — не менее $150 млрд к 2025 году), считает  Дэвис.  Он и его партнер, русский американец Вэл Катаев, входят в число тех, кто поверил в Р2Р-займы еще в 2006 году.  В 2004-м он основал компанию Novus Investments, которая специализировалась на управлении проектами в области альтернативного финансирования и занималась торговлей фьючерсами. В это время Катаев был одним из первых кредиторов в компании Prosper  — он инвестировал на платформе уже через две недели после ее открытия. Познакомившись, Дэвис и Катаев стали работать вместе. До падения рынка в 2008 году партнеры были уверены, что собрали впечатляющее портфолио. С октября 2007-го по март 2009-го фондовый индекс S&P500 потерял более 50% от пиковых значений марта 2007 года, закрылся банк Lehman Brothers, а портфель Катаева в Prosper в этот период показал рост на уровне 0,5%, рассказывает Дэвис.  Сегодня под управлением Prime Meridian — более $400 млн, и P2P-кредиты, несмотря на достаточно противоречивые суждения о них в прессе, остаются важной частью стратегии фонда.  Forbes воспользовался визитом Дэвиса в Москву и обсудил, может ли что-либо поколебать его веру в перспективы рынка P2P-площадок, а также то, как модель распространяется за пределы США.

— Когда вы впервые решили поработать с Prosper? Какая была мотивация работать с новым (на тот момент)  инструментом?

— Я много слышал о P2P-площадках начиная примерно с 2010 года, когда  P2P-кредиты стали развиваться как отдельный класс активов. Тогда мы искали новые модели для альтернативного дохода с низкой волатильностью. Для нас лично во многом эти поиски были связаны с банкротством брокера MF Global в 2011 году, с вопросами системных рисков. Мы хотели сделать маркетплейс на рынке кредитования, эта идея абсолютно захватила нашу команду. Нужно было  убедиться в том, что в новой бизнес-модели возможен механизм дистанционной защиты инвесторов от возможного банкротства платформы, его в 2012 году еще не было на рынке. Я сам спрашивал бывшего главу  Lending Club Рено Лапланша, сможет ли платформа   гарантировать сохранность инвестиций клиентов в том случае, если компания лишится своего бизнеса. Он ответил, что банкротства у них в планах точно нет. Но это не было достаточным аргументом: Lehman Brother этого тоже не планировали, как и MF Global. Поэтому я отметил, что им необходимо разработать такую систему дистанционного управления, при которой все займы будут защищены, иначе им никогда не удастся по-настоящему развивать бизнес. Аналогичные комментарии поступали и от других инвесторов, но в итоге подобный механизм дистанционной защиты займов от возможного банкротства появился впервые в 2012-м у Prosper.

— Какие риски видели в стратегии на тот момент? Об альтернативном кредитовании было много споров — термин был в ходу, что-то вроде того, что сейчас происходит со словом «блокчейн».  

— Да, мы много думали о потенциальных рисках. Например, насколько хороший у платформ андеррайтинг? Что именно они вкладывают в грейд А, а что для них B, C или D? Насколько надежна их оценка дохода и дефолтов? Что будет с клиентами, если у бизнеса возникнут сложности? Нам было важно понимать, что текущая доходность соответствует тем показателям, которые они изначально предъявили инвесторам. Честно скажу, на тот момент мы не получили на эти вопросы достойного ответа, и это, безусловно, меня беспокоило: у меня не было уверенности в том, что активам будет обеспечен достаточный уровень защиты.

— Как изменилось отношение к P2P-платформам сейчас?  

— Пять лет назад процентная ставка была немного выше. На этапе активного продвижения сегмента в зависимости от приобретаемых объемов и грейда, а также от того, как именно проводились операции, можно было рассчитывать на доход от инвестиций на уровне 8-12%. На эти показатели мы ориентировались, и по большей части результаты совпадали с прогнозами. За последние пять лет процентная ставка снизилась, поэтому и доходность уменьшилась.

— Почему?

— Нужно понимать, что дело не в существенном росте дефолтов: на данный момент процентная ставка на потребительский кредит в США —  примерно 7%, для малого бизнеса или рынка недвижимости — около 8%, а в рамках нашего leverage-фонда этот показатель вырастает до 10%. Это уже с учетом дефолтов и оплаты всех комиссий.

— На ваш взгляд, как трансформировалась концепция P2P-кредитования с момента своего появления и с чем были связаны основные изменения?

— Одним из ключевых факторов, которые оказали влияние на успешное развитие альтернативного кредитования, стало привлечение сильного синдиката инвесторов, включая институциональных инвесторов и даже банки. Это кажется довольно неожиданным, поскольку между рынками альтернативного кредитования и банками есть определенная конкуренция, но именно банки — основные инвесторы в Prosper и Lending Club, им принадлежит около 40% всех займов. Для стартапа, который совсем недавно существовал просто на уровне идеи, привлечь таких опытных инвесторов было действительно знаковым событием. Банки известны своим консервативным подходом к управлению активами, они крайне внимательно следят за своими балансовыми отчетами, проводят огромное количество юридических экспертиз, у них очень строгий контроль за операциями, поэтому их приход стал действительно знаковым событием для развития сегмента. 3-4 года назад прогнозировалось, что объем рынка P2P выйдет на уровень $1 млрд — тогда это казалось излишне оптимистичными, но теперь мы видим, что в прошлом году только три крупнейших игрока — Prosper, Lending Club и SoFi — обеспечили рынку объем в $ 20 млрд.

Еще один факт. Исторически показатель возврата займа после дефолта на рынке потребительского кредитования составлял лишь 4%, но платформам удалось найти и привлечь крупных игроков на рынке выкупа долговых обязательств. Идея такова:  если по займу нет платежей более 120 дней и процесс банкротства по займу не начат, то он продается этим компаниям за 11% вместо стандартных 4%. И это очень важная веха в развитии, которую пропустили в СМИ. Я не видел ни одного издания, которое бы рассказало об этом.

— Каковы были тормозящие факторы для этого рынка?

— В первую очередь, я бы отметил период с 2012 по 2015 год, когда спрос рос очень быстро, а процентные ставки снижались, что было вполне логичным, учитывая падение стоимости заимствования. Из-за роста спроса снижение получилось довольно сильным, тогда даже промышленные и государственные облигации пошли на спад. Думаю, у Lending Club и Prosper были еще и другие доходы, которые падали более плавно. Вероятнее всего, платформы в тот момент ослабили андеррайтинг, чтобы простимулировать рост бизнеса — но совсем немного, на мой взгляд, не так серьезно, как это обычно описывают в СМИ. К 2015 году у нас была самая низкая процентная ставка с момента создания компании — примерно на 1% ниже, чем прибыли инвесторов в 2014. Это в большей степени было связано с действительно низким уровнем ставки. Была и другая причина —  уровень дефолтов. Конечно, инвесторам не нравилось снижение доходности. А потом появились новости об «уходе» Рено Лапланша, СЕО Lending Club. Совет директоров принял решение о прекращении его контракта, по ряду причин — это открытая информация. Это вызвало серьезный удар по котировкам Lending Club. В основном это было связано с тем, что главными инвесторами компании оказались как раз консервативные представители банков, которым важно  хорошее соотношение между риском и доходностью своих активов. Они крайне нервно реагируют на громкие заголовки в СМИ и стараются избегать возможных ассоциаций их бизнеса с негативными новостями, так как очень щепетильны в вопросах своей деловой репутации. Когда появились новости о Лапланше на фоне снижения доходов, банкам, конечно, нужно было время, чтобы оценить ситуацию, поэтому они на время заморозили свои активы. Но я не думаю, что  спрос со стороны инвесторов в целом упал: интерес частных инвесторов и компаний по доверительному управлению семейным капиталом, остался на высоком уровне, просто доля банков была настолько ощутимой, что в итоге компания закончила год практически вровень с показателями прошлого года. Многие говорят, что владельцев P2P-платформ интересует только плата инвесторов, что они только управляют чужими активами, а не собственными, — и не могут предугадать последствия. Но это не так: они напрямую зависят от малейшей ошибки, потому что она сразу попадает в СМИ. Это, безусловно, окажет самое прямое влияние на их бизнес, поэтому инвесторы будут недовольны происходящим и могут на время заморозить свои активы.

— Как отреагировали на подобные итоги года сами Prosper и Lending Club?

— Это, по моей оценке, неожиданным образом помогло их бизнесу: у них получилось взять небольшую паузу  — на то, чтобы лучше проработать вопросы, на которые не хватало времени из-за таких бешеных темпов роста. Например, улучшить андеррайтинг, повысить процентную ставку, чтобы сделать бизнес более интересным для инвесторов. В результате сегодня они уже отказывают инвесторам, которые ранее допускались к работе на их платформе. Многие заемщики также сменили грейд с А на B или с C на D — к ним стали применять более жесткие требования. Компании осознанно приняли решение не стимулировать активный рост бизнеса в 2016, они сфокусировались на восстановлении и укреплении, и им это отлично удалось.

— Как развивается бизнес  P2P-площадок в этом году и какой прогноз можно дать на ближайшее время?

— Их будущее, на мой взгляд, выглядит светлым. Всегда есть человеческий фактор, но в целом я не сомневаюсь, что индустрия будет расти.  Я думаю, что через 2,5-3 года рынок альтернативного кредитования вырастет примерно до $40-50 млрд. Но поскольку я также уверен, что рост будет сопровождаться периодами спада, мне сложно прогнозировать, к какому именно моменту это произойдет. Но я абсолютно уверен, что в ближайшие пять лет объемы рынка P2P-кредитования будут расти.

— Как вы оцениваете текущее регулирование  отрасли?

— Регулирование — действительно, один из наиболее важных потенциальных рисков, который мы внимательно отслеживаем. Проблемы могут исходить от локальных регуляторов, если они решат сократить процентную ставку и объявят ее несправедливой для какой-либо из сторон. В США очень строгий контроль за процентными ставками по кредитам в зависимости от того, в каком штате находится банк или кредитор — в каждом свои разрешенные ставки. Здесь законы очень строгие, поэтому не думаю, что могут быть введены новые, тем более, что наши ставки по денежным авансам и даже коммерческим авансам намного выгоднее существующих кредитных предложений, поэтому для начала им надо будет разобраться с банками и уничтожить огромную индустрию кредитных займов, которая оценивается более чем в $1 трлн. Интересно, что регуляторы часто не понимают: искусственное ограничение процентной ставки не повлечет за собой снижение ставок по кредитам — просто меньше людей будут их получать в конечном итоге.

Другой теоретический риск со стороны регулирующих органов — это изменение законодательной базы. Например, они могут обязать P2P-платформы получать банковскую или кредитную лицензию для каждого из штатов, где они ведут свою деятельность. Сейчас операционные модели Lending Club и Prosper построены таким образом, что функционируют с помощью партнерского онлайн-банка, официально зарегистрированного как кредитная организация, которой разрешено выдавать займы. Она использует эту лицензию для выдачи кредитов и их дальнейшей продажи платформам. Далее Lending Club и Prosper продают займы инвесторам —  это абсолютно легальная транзакция согласно действующему законодательству. Таким образом, нам удается вести деятельность без дополнительной банковской или кредитной лицензии. В теории регулятор может обязать всех участников транзакции оформить подобные лицензии, что, безусловно, создаст бюрократические сложности.

Но я в целом хочу подчеркнуть, что в любом случае прежде, чем наш бизнес ощутит какие-либо последствия, оба этих сценария развития событий сначала затронут других игроков рынка и существенно повлияют на экономику.

—  Насколько важен для индустрии P2P технологический аспект — передовые технологии, в том числе искусственный интеллект, блокчейн, технологичные решения для верификации и пр.?

—  Очень важен. Правда, многие считают, что рынок — это вообще одна «сплошная технология», полагая, что в P2P-кредитовании речь идет о какой-то «магической формуле»,  не учитывают важность продуманного андеррайтинга. Сегмент сложный, в его основе лежит все же банковское дело и кредит в чистом виде. В командах работников P2P-платформ очень сильные команды, управленцы с солидным опытом и глубоким пониманием рынка кредитных операций — многие из них в прошлом управляли отделами кредитования и андеррайтинга в банках и кредитных организациях. Однако важность технологической базы можно понять на примере обычной обработки запроса в банках. Чтобы просто отказать заемщику в кредите, традиционным игрокам нужно проделать целый ряд операций: заполнить заявки, подготовить документы по каждому отдельному случаю, провести оценку и пр.

В Prosper и Lending Club процедура намного более простая и быстрая — для предварительного согласия или отказа может быть достаточно трех секунд  как раз за счет технологичной платформы. В программу заложен алгоритм, который сразу оценивает соответствие заемщика определенным требованиям, и, если он не подходит, — в вежливой форме сообщает об отказе и даже дает рекомендации, как он может улучшить свой кредитную историю для повторной подачи заявления. Аналогично и с предварительным подтверждением заявки — программа сразу информирует о предварительном одобрении вместе с приблизительной суммой займа и процентной ставкой, которая будет отличаться для каждого заявителя. В случае предварительного одобрения заемщику сразу же сообщают о дальнейших шагах, необходимых для окончательного подтверждения. Обычно достаточно фотографии удостоверения личности или водительских прав, которое можно загрузить через приложение — не нужно идти в банк или оплачивать услуги Fed-Ex. По мере одобрения профайл заемщика попадает в систему для инвесторов, и обычно в течение недели он уже получает деньги на свой счет — все очень быстро, эффективно и удобно для всех сторон.

Именно негативный опыт общения людей с банками — одна из причин моей уверенности в том, что в ближайшее время P2P-индустрия будет процветать. Есть много независимых исследований, которые показывают: большинство заемщиков испытывают огромный дискомфорт от процесса получения кредита в банках. Это всегда долгая процедура, несколько изматывающих этапов, но даже в случае одобрения люди отмечают низкий уровень клиентского сервиса — к ним относятся так, словно им сделали одолжение. Впечатления заемщиков от P2P-кредитования несопоставимо лучше.  

—  Каковы другие тренды в банковской отрасли, влияющие на индустрию альтернативного кредитования?  

— Стоит отметить, что большинству банков в США просто невыгодно выдавать займы менее $500 000 — у них сложная внутренняя структура, много операционных расходов, бюрократия. В итоге банки предпочитают выдавать кредиты на суммы от $1 млн, на этой территории у них нет конкурентов — они предлагают самые выгодные условия. Но в зоне меньше $500 000, где располагаются сегмент кредитов для малого бизнеса или потребительский сегмент, доминируют P2P-кредиторы, потому что они могут провести необходимые транзакции на выгодных условиях. Поэтому именно здесь мы видим отличные перспективы с точки зрения того опыта, который получает заемщик и, соответственно, высокий спрос. Для заемщиков сегмент небанковского кредитования всегда интересен — не важно, как его назвать — P2P, кредитный маркетплейс или просто небанковский сектор. В то же время это выгодно для инвесторов, так как банк оставляет все основные дивиденды себе и не делится с ними, а в сегменте альтернативного кредитования доходы могут быть существенно выше.

—  США остается  самым крупным рынком P2P-кредитования, а как модель проникает в другие регионы?

— У P2P-кредитования отличные перспективы глобальной экспансии. Альтернативное кредитование активно развивается в Канаде, Лондоне и в целом в Европе, Азии. Это  огромный рынок, он существенно отличается — в частности на законодательном уровне. Например, в Китае, где сегмент P2P-кредитования практически не регулируется на государственном уровне, было несколько историй, связанных с мошенническими схемами. P2P-кредиторы предлагали срочные депозиты с ограничением по времени, например, на шесть месяцев под 5% — отличное условие в сравнении с банковскими предложениями. Далее они просто забирали депозит и отдавали его в качестве займа, то есть по сути вели банковскую деятельность без соответствующей лицензии. Несколько таких мошеннических схем были раскрыты, эти истории активно обсуждались в прессе, что привело к усилению регулирования отрасли. Но, на мой взгляд, это не станет сдерживающим фактором для дальнейшего развития направления в Китае.

— Отличаются ли бизнес-модели в разных странах и как P2P-кредитование адаптируется под реалии новых рынков?

—  Безусловно, есть некоторые различия. Например, начиная с 2009 года, и особенно после 2012-2013 годов, бизнес-модель Prosper была практически полностью скопирована с Lending Club. Но компания SoFi изначально пошла своим собственным, более революционным путем: они сфокусировались исключительно на студенческих займах для учащихся ведущих университетов США и элитных школ, затем стали предлагать ипотеку для ограниченного круга лиц — членов своеобразного «клуба SoFi». Сейчас SoFi также стала выдавать потребительские кредиты, но опять только для «привилегированных» лиц — докторов наук или обладателей степени магистра. Речь идет о просмотре всех оценок, анализе даже выбранных специальностей.

Например, у потенциального заемщика со степенью в области инженерии будет приоритет перед обладателем степени в области гуманитарных наук, так как у первого, скорее всего, будет более высокий уровень доходов. SoFi собирает собственную статистику, следя за самыми разными факторами для андеррайтинга. А в том же Китае пошли даже дальше и скопировали модель Prosper 2006 года, о которой не раз говорил их основатель. Он хотел построить модель с учетом социального статуса и рейтингов, своеобразный «eBay» в области кредитования. Китай отлично адаптировал эту раннюю модель Prosper и сейчас активно использует социальные рейтинги: в частности некоторые компании следят за поведением заемщиков в соцсетях и даже мониторят активность в мессенджерах в поисках определенных факторов риска. Не думаю, что это было бы легально в США.

—  Какие факты о заемщике в таком случае могут стать решающими?

— Во-первых, неожиданная смена круга общения: если раньше вы из года в год общались с конкретными пятью друзьями, но в последний месяц полностью прекратили с ними связь и переключились на совершенно новых знакомых, ваш социальный рейтинг может быть понижен в системе, шансы на получение займа упадут. Другой пример: вы недавно женились или у вступили в новые отношения — это также сразу существенно повышает риск. Любопытная система, но ее легальность вызывает большие вопросы. Мне кажется, скоро на рынке станет больше социального андеррайтинга, хотя бы на уровне вспомогательного инструмента. Уже сейчас SoFi занимается похожими исследованиями — изучает, в какую школу ходил заемщик, был ли он членом клуба ракетостроения или занимался теннисом. Думаю, в дальнейшем многие игроки могут заинтересоваться гибридной моделью, которая будет объединять в себе традиционный андеррайтинг и социальный. Статистику можно вывести на основании любых данных, поэтому если проанализировать информацию по «идеальным» заемщикам и сравнить их, возможно, получится выявить какой-то общий объединяющий фактор. Это будет своеобразным «Святым Граалем», который ищут все, особенно на этапе построения бизнес модели — ускользающий фактор, по которому можно будет определить лучших заемщиков, особенно, если его не учитывает традиционная модель.

— Как может выглядеть гибридная модель?

—  Например, если согласно традиционной модели процентная ставка у заемщика должна быть около 20%, а по социальной шкале он смело может рассчитывать на 10%, то можно будет взять среднее значение — 15%, что будет интересно заемщику, которому в других местах, где используется только традиционная модель, предлагали не ниже 20%. В то же время и компенсация для кредиторов отличная.

— Как вы оцениваете перспективы развития бизнесов Prosper и Lending Club на других рынках?

—  Сомневаюсь, что в ближайшее время они планируют экспансию в другие регионы. Prosper сейчас сфокусирован на потребительском рынке, основатели  хотят максимально развить бизнес в США. Прошлый год прошел для Prosper без сильного роста, а у Lending Club были сложности из-за изменений в топ-менеджменте, поэтому мне кажется, что в ближайшие 2-3 года обе компании сфокусируются на укреплении позиций в США. Создатели Lending Club всегда говорили о своей стратегии стать своеобразным «кредитным клубом», Лапланш не раз подчеркивал, что компания планирует в дальнейшем заняться займами для бизнеса, автокредитами, ипотекой. Полагаю, что они сосредоточатся именно на развитии этих вертикалей, прежде чем будут рассматривать новые регионы. Потенциальный выход в отдаленной перспективе возможен в первую очередь на рынки соседних стран — Канады или Мексики, а потом уже отдаленных регионов, таких, как Китай или Европа.

—  Какие направления кредитования вам кажутся наиболее интересными?

—  Есть три ключевых направления. Основным, конечно, является потребительский сегмент — у него больше всего возможностей для дальнейшего масштабирования как у самого большого по объемам. Из $20 млрд суммарного объема рынка альтернативного кредитования в прошлом году основную долю составили доходы именно от потребительского сегмента. Второй по объему на P2P-рынке — сегмент малого бизнеса. Но важно понимать, что разброс здесь очень большой: к малому бизнесу будет относиться один человек, который делает на кухне поделки на продажу, что приносит ему $500, и компания с доходом в $50 млн, где работает около пятисот человек. Для разных типов малого бизнеса есть свои возможности в рамках альтернативного кредитования, есть инвесторы, которым интересен каждый из этих заемщиков. Третье крайне интересное направление — сегмент недвижимости. Сейчас здесь доминируют краткосрочные займы, которые девелоперы могут взять на покупку или строительство нового здания. Это могут быть и просто инвесторы из обеспеченной семьи, которой срочно нужны деньги на покупку нового здания по выгодным условиям. У них нет сложностей с одобрением займа в банке, но нет и нескольких месяцев на прохождение всех бюрократических процедур — деньги нужны срочно, пока актуально предложение, оплата предполагается наличными, а деньги на счетах вовлечены в другие операции. В таком случае они могут оперативно обратиться к P2P-кредитору и получить деньги быстро, закрыть сделку и провести рефинансирование в течение ТРЕХ месяцев. Мне всегда нравилось это направление, поскольку соотношение «риск-доходность» в данном сегменте кажется мне исключительно привлекательным: можно получить низкое отношение займа к стоимости объекта и первое право на недвижимость в случае дефолта и высокий процент доходности после всех комиссий — 8-8,5%.

— Какие вертикали вы бы отметили как особенно привлекательные для P2P?

— Студенческие займы — довольно хорошая вертикаль, но лично мне она не кажется привлекательной. Риски со стороны политиков и регуляторов по студенческим займам намного выше, а возвраты по ним, напротив, ниже, хотя в настоящее время у данной вертикали хорошие показатели. Что касается других — это займы на покупку новых и подержанных авто. Вертикаль интересна в контексте активного развития технологий на автомобильном рынке на протяжении последних 6-7 лет. Например, в машинах, особенно подержанных, сейчас активно устанавливают так называемый GPS Kill Switch Tracker — устройство, которое может дистанционно заглушить двигатель и сообщить GPS-данные о нахождении владельца, если он не платит по займу, выданному на покупку этого авто. С начала применения технология позволила резко уменьшить число дефолтов в данной категории, рынок стал намного прозрачнее, а раньше кредиторы долго не могли воздействовать на недобросовестных заемщиков. Есть еще вертикаль семейных ипотечных кредитов — это долгосрочный заем, который может достигать 30 лет. SoFi предлагает подобные кредиты — это хорошо для заемщиков, но не очень интересно для инвесторов. Это основные вертикали, но есть, конечно, более нишевые — например, инвестиции в лодки, яхты или самолеты, если хочется чего-то более экзотического. Сегмент яхт и лодок интересен, но сильно зависит от колебаний общего экономического фона, и будет хорошо себя чувствовать только во время глобального подъема рынка и показывать плохие результаты в период рецессии.

Мне было бы интереснее посмотреть, что будет с рынком, если онлайн-кредиторы на каком-то этапе начнут проводить сделки с более крупным оборотом, выдавать займы до $5 млн, например, SBA-займы для малого бизнеса с той же процентной ставкой, что и в банках, но только намного проще, быстрее и удобнее. Думаю, если этот день однажды настанет, у банков точно будут проблемы.