Фанерные фасады акселераторов: Почему создатели программ для стартапов не любят отвечать за их качество

Если верить последнему исследованию Российской венчурной компании (РВК), то в нашей стране сейчас более 70 программ развития стартапов — так называемых «инкубаторов» и «акселераторов». Если задать большинству из создателей таких пограмм вопрос, какие у них KPI, какой методологией они пользовались при разработке, как они измеряют их успешность и эффективность, то чаще всего четких ответов нет. В лучшем случае основатели программ ссылаются на лучшие практики других программ или методологии нескольких общеизвестных экспертов (Боб Дорф и Стив Бланк, Александр Остервальдер). В худшем — говорят, что они создали программу на основе экспертного опыта узкого круга людей, при этом в круге этих людей часто оказываются «эксперты», которые никогда раньше не создавали и не управляли подобными программами.

Мы сталкиваемся с уникальной ситуацией, в которой на уже сформировавшемся рынке услуг по развитию бизнеса  отсутствуют какие-либо зафиксированные стандарты и общепринятые нормы. В результате «акселератором» или «инкубатором» сегодня называет себя практически любая программа, в которой происходит какая-либо работа со стартапами. Причем этот феномен присутствует не только на российском или на развивающихся рынках. В Европе и Америке много программ, которые не используют объективные показатели эффективности и не ставят никаких конечных задач, кроме успешного роста компании в долгосрочной перспективе. А на этот показатель влияет далеко не только конкретная программа, но и десятки других факторов.

Все это ведет к тому, что предприниматель не может сегодня объективно выбрать программу, понять результат, который он получит в конце программы, и многие акселераторы пользуются этим, обещая светлое будущее и потом легко сваливая неудачу на неспособность предпринимателей.

Молодо-зелено

То, что в отрасли нет стандартов и критериев, на самом деле, не удивительно. Не стоит забывать, что первые инкубаторы и акселерационные программы появились всего 20 лет назад. А самым известным программам, таким как TechStars, Plug and Play, 500 startups в США, не более десяти лет.

Если говорить про Россию, то последнее исследование РВК показало, что средний возраст акселераторов и инкубаторов у нас примерно семь лет — на четыре года «моложе« среднего европейского показателя. Программам GVA (развивает компания автора — Forbes), ФРИИ, «СтартапСамара», Ингрия — всем не более пяти лет.  Фактически отрасль сформировалась у нас на глазах в 2000-х, а в России — в 2010-х, и времени на формализацию просто не было. Но это не значит, что она не нужна.

Конкретный пример: многие отраслевые эксперты до сих пор используют понятия «инкубатор» и «акселератор» как взаимозаменяемые. Хотя по сути своей, это совершенно разные сущности. Инкубатор — это прежде всего площадка с определенным полезным стартапам наполнением: лекции, менторы, конкурсы, мероприятия. Акселератор — программа, цель которой, значительно улучшить конкретные бизнес-показатели стартапов, которые в ней участвуют. Стартап на выходе должен совершенно четко, количественно и качественно продемонстрировать произошедшие положительные изменения и объяснить, какие именно части программы помогли ему достигнуть этих изменений.

Однако создавать такие программы крайне сложно.Гораздо легче делать инкубатор и ждать, что «питательная среда» в нем сама подстегнет стартап к росту. Отвечать за результаты конкретных действий многим не хочется. так на сайте одного из самых самых известных акселераторов в США – Y Combinator можно обнаружить, что программа развития стартапа состоит из встреч с менторами, консультаций по выступлениям, общих обедов с ведущими предпринимателями Долины и знакомств с разными полезными людьми. При этом процесс программы практически не структурирован, встреч может быть много или мало, обеды можно посещать или пропускать. По сути,  это тот же инкубатор.

Другой пример — такие программы, как TechStars или 500 startups, где основные составляющие — регулярные встречи с менторами и другими предпринимателями, где стартап сам ставит себе цели и задачи. В условиях Кремниевой долины, где в среднем стартапы более зрелые, а экосистема более развита, такая модель себя может оправдывать. Хотя по-прежнему невозможно измерить, какой конкретный эффект дает программа и ни в одном из открытых источников такие данные не публикуются.

Наконец, существуют полноценные программы — скажем, Founders Institute или ФРИИ, которые достаточно подробно и целенаправленно двигают предпринимателей к улучшению ряда показателей и имеют четкую программу, которая дает как знания, так и требует с предпринимателей достижения определенных результатов. За недостижение показателей и целей в этих программах команду предпринимателей могут даже «отчислить».

Проблема очевидна- при сформировавшемся рынке с достаточно широким спектром качества и структуры программ, предприниматель не имеет четких ориентиров, статистики, с помощью которой можно сравнить их эффективность или требований, которые он может предъявить к организаторам. В итоге, на российском и ряде других рынков сегодня практически любая компания, университет, частное лицо может открыть и активно открывают программы «акселерации». В некоторых случаях эти компании оказываются «в игре» даже не столько с целью развивать стартапы, а в борьбе за финансирование, которое предоставляется местными государственными институтами развития.

Если посмотреть на опыт организаторов акселерационных программ, сделанных «по заказу» государства в России за 2016 год, вы найдете не менее семи, которые никогда раньше таких программ не делали. И это проблема государства, так как у институтов развития тоже нет объективных критериев для сравнения компетенций игроков на рынке акселерации, за исключением количества проведенных программ и выпущенных стартапов, что тоже далеко не всегда надежный показатель.

Неприятные вопросы

В российской венчурной отрасли есть вопрос, на который не любит отвечать нb один из основателей акселераторов. «Если бы один из ваших успешных стартапов не прошел вашу программу, какова вероятность, что он все равно стал бы успешным»? Чаще всего четкого ответа нет, так как прослеживать причинно-следственную связь между тем, каким путь прошел стартап в ходе программы, и его конечным успехом, в целом для отрасли занятие весьма сложное, а возможно, и постыдное.

Более того, многие акселераторы вообще не мыслят такими категориями. Первые «классические» акселераторы были созданы как программы отбора и подготовки при крупных венчурных фондах, и их основной целью было найти хорошие компании и получить в них долю. Логично, что конечной и единственной целью таких программ всегда была высокая капитализация и успешный выход стартапа. С точки зрения качества самой программы, важным были качество маркетинга программы и качество процесса отбора стартапов. И это видно по тому, какое значение придавалось и придается таким мероприятиям как отборочные и выпускные дни.

Теперь есть ряд программ, которые уже не «обслуживают» фонды, есть отдельные от фондов программы, они работают на заказ корпораций, имеют государственную или социальную миссию развития «среды» стартапов в отдельных странах. При всем этом основным критерием эффективности и успеха программы, как ни странно, до сих пор остается количество выпускников с высокой капитализацией.

С одной стороны, если программа успешно развивает стартап, по логике его капитализация должна увеличится, но здесь сразу возникает ряд сложных вопросов. Сегодня многие стартапы проходят две, иногда даже три программы акселерации и какая из них является наиболее результативной? Неочевидно. Также на развитие стартапов сильно влияют такие факторы, как: инвесторы, партнеры, команда, изменения на рынке и многие другие.

При этом на рынке о провалившихся стартапах говорить не принято. Есть удобный аргумент, что по статистике порядка 90% стартапов проваливаются, и это нормально, следовательно, даже у стартапа прошедшего программу всегда есть достаточно высокий шанс и, если он провалился, это его вина. Равносильно и обратное, как только стартап становится успешным, его поднимают на флаг и говорят, «Вот, смотрите, это наш выпускник».

В итоге мы имеем замечательные плакаты в зданиях крупных акселераторов на которых логотипы успешных стартапов исчисляются десятками. А где-то в дальнем шкафу хранятся или уже выброшены на помойку сотни кейсов провалившихся компаний. Причины провала особенно никому не интересны или даже опасны. Вдруг окажется, что качество программы было одной из таких причин?

Отвечать на такие «крамольные» вопросы не хочется никому. Это неудобно, это значит надо что-то менять в том, как мы оцениваем свою работу как специалисты в сфере акселерации. Даже хуже- это будет значить, что основатели акселерационных программ признают, что качество их работы в принципе надо оценивать, сравнивать, документировать, улучшать.

Сегодня отвечать за качество программ перед теми, кто платит — стартапами, фондами, государством или корпорациями-партнерами пока еще не принято, но уже очень скоро это придется делать, так как все они становятся все более и более разборчивые в выборе специалистов в этой сфере.

Путь самосознания

Изменения в отрасли неизбежны в силу того, что это конкурентная среда, в которой игроки будут стремиться к повышению эффективности своей работы и качеству своих продуктов и услуг.

Неизбежно со временем самые прогрессивные начнут создавать механизмы для сравнения качества программ. Первая ласточка- это ассоциация акселераторов GAN (Global Accelerator Network), которую создали основатели TechStars.  Казалось бы, первый шаг был сделан, но при этом GAN так никогда и не вырос в полноценную ассоциацию т.к. фокусируется на продаже входных билетов ($11 000), а не на развитии стандартов и лучших практик в отрасли. Давайте посмотрим на требования для входа в ассоциацию – длительность программы, размер класса, финансирование предпринимателей, предоставление пространства, разумная доля 6-8%, которую стартап должен отдать, сильная команда менеджеров. Опыт самой команды (минимум 1 запущенная программа). Ни слова о результатах программы для стартапов на выходе, требования к методологии, к отбору, к критериям качества менторов, семинаров, стандартов качества.

Уже сегодня корпорации обращаются сразу к 3-4 игрокам на рынке, когда выбирают с кем работать по открытым инновациям. В государственных тендерах на программы акселерации принимает участие от 3-5 игроков. Конкурентный процесс уже запущен, хотя во многих развивающихся странах экосистема еще частично зависит от государственных институтов развития.

Но рынку еще предстоит пройти непростой путь самосознания.

Первый шаг – прийти к единому пониманию и формализации того, что такое акселераторы, инкубаторы, и прочие инструменты развития среды инноваций. Начать говорить на «одном языке», не путая понятия.

Шаг второй – принять факт, что акселератор — это в первую очередь программа, процесс, в рамках которого ставятся цели и возможно измерить, насколько эти цели достигаются или не достигаются, и что влияет на достижение этих целей. Также частным фондам, государству и корпорациям необходимо начать требовать ответственности за результаты программ.

Шаг третий – начать измерение эффективности программ. Каждый акселератор должен быть способен показать, как стартап изменился по количественным и качественным показателям за время нахождения в программе.

Пока этот путь не пройден, предприниматели, государство и крупные компании будут страдать от того, что за долю или деньги купили красивые фанерные фасады с множеством громких логотипов, за которыми их в лучшем случае ждет успех 1-2 выпускников, а в худшем ничего, кроме разочарования.