Charity Shop – это социальный бизнес, который готов принять у горожан любую ненужную одежду и извлечь из нее максимальную пользу. В своей первой колонке я рассказала, как мы взялись за реализацию популярной в Европе и США концепции благотворительных магазинов в Москве и с какими сложностями столкнулись, попробовав бесплатно собирать вещи так, чтобы людям было удобно, а весь процесс был простым и прозрачным.
Математика проекта
Светлые кашемировые пальто, ботильоны на 12-сантиметровом каблуке, дорогие вечерние платья, содержимое антресолей усопших родственников и десятки футболок с IT-конференций, которые годами накапливались в шкафу, – все это мы собираем тоннами в торговых центрах, офисах крупных компаний, на выездных акциях и в наших собственных пунктах сбора ненужной одежды. Вещи могут быть в любом состоянии и любого качества – кто-то присылает личных водителей, а кто-то везет в сумках-тележках.
Отдавая ненужные вещи, люди редко задумываются, кому они пригодятся. Наша первостепенная задача – отсортировать весь поток поступлений, чтобы даже самые неочевидные «дары» оказались востребованы их будущими владельцами. Мы сотрудничаем с десятками некоммерческих организаций, которые делают свои запросы, а мы приводим в порядок и бесплатно передаем им собранную одежду.
Бывают случаи, когда найти правильное применение ненужным вещам действительно сложно – например, в начале месяца нам сдали несколько комплектов полицейской формы.
Но буквально через пару недель пришел запрос от детского дома, которому в театральную студию нужны были костюмы для постановки «Дяди Степы».
Наша миссия социальная, но подход к созданию инфраструктуры – предпринимательский. Около 20% собранных вещей идут на продажу для того, чтобы окупать все процессы.
Люди осознанно сдают дорогую одежду на продажу, не получая ничего взамен: «Эта сумочка Furla не подошла мне по размеру, в нее не влезает моя косметичка, решила вам ее сдать» или «Муж купил мне это платье Ralph Lauren, но ошибся с размером». Девушки, делающие такой выбор, не пытаются продавать вещи через социальные сети, не хотят отдавать вещи домработницам, чтобы не нарушать субординацию, и наиболее удобным решением становится наш благотворительный магазин.
Иногда стоимость пожертвованных вещей настолько высока, что, продав одну сумку, мы можем оплатить 10-15 посылок и отправить вещи 60 нуждающимся, например, в Забайкальский край.
Эта весна стала переломным моментом в жизни Charity Shop. Мы приняли более 170 т вещей, вышли на оборот 1,5 млн рублей в месяц, арендовали второй склад для хранения и сортировки одежды, трудоустроили 34 человека и открыли новую региональную программу помощи – теперь мы сами бесплатно привозим вещи в деревни и села, названия которых сложно найти на картах.
О сильных партнерствах
Развитие проекта напрямую зависит от того, насколько удобно людям будет сдать ненужные вещи, поэтому наша главная задача — увеличение количества пунктов приема вещей.
Сеть пунктов приема развивается благодаря нашим корпоративным партнерам. Наши контейнеры для сбора одежды побывали в офисах 50 компаний, а прямо сейчас мы проводим акцию по сбору одежды в пяти магазинах SELA – каждый посетитель может не просто сдать одежду, но и получить 15% скидку на новые коллекции.
Еще более важно, когда инициатором акций становятся сами компании. Например, в прошлом году мы в Charity Shop приняли около трех тонн одежды в течение одного дня от Uber, который бесплатно приезжал к людям домой и забирал ненужные вещи в рамках глобальной кампании #UberSpringCleaning.
Дважды мы принимали одежду, собранную в торговых центрах «Мега» в рамках осенней и весенней кампании «Меняйся», которая одновременно проходила в 11 городах. С 9 марта по 9 апреля Charity Shop принял у себя на складе более 140 т из Москвы, Адыгеи, Ростова-на-Дону, Нижнего Новгорода и Казани. Отсортировав одежду, мы направляем ее на помощь нашим подопечным в регионы или на переработку. Кстати, хотя акция уже завершилась, сдать одежду по-прежнему можно – в торговых центрах МЕГА в Москве и Санкт-Петербурге стоят контейнеры для постоянного сбора вещей.
История о людях, а не вещах
Мы работодатели, для которых неблагополучный бэкграунд наших сотрудников является не недостатком, а наоборот, вызовом. Я верю, что трудоустройство и профессиональное развитие людей, переживших трудности, отвыкших от нормального отношения и бытового комфорта, может помочь им социализироваться и вернуться в общество.
Поэтому мы стараемся дать шанс людям, которые в нем нуждаются. В апреле мы увеличили штат почти в два раза и сейчас у нас работают 32 человека, 16 из них – это люди из социально незащищенных групп.
Мы ищем сотрудников среди подопечных благотворительных фондов, в ночлежках и бесплатных столовых.
Иногда приходят тихие обманутые кем-то люди, которые легко встраиваются в процесс и со временем расцветают. Но порой это становится для меня проверкой на прочность.
Однажды с вокзала (по рекомендации) пришел работать мужчина. Еле ходит, плохо координируется, ни с кем не общается. Он первым уставал, а руки дрожали так, что мешок завязать не мог. Я подумала, что он пьян – иначе объяснить такое состояние было сложно. Я попросила больше не приходить. А в ответ он, тяжело подбирая и коверкая слова, попросил дать ему испытательный срок. Семь лет он в завязке — не пьет и не принимает наркотики. Пережил инсульт, реабилитировался сам, живет на улице. Еле начал ходить. Он снял себе для сна отапливаемый гараж с другими бездомными, но там отключили свет, и он вернулся на вокзал: «Я вам еще покажу, как могу работать. Я тут первый буду бегать. Дайте мне хоть немного в себя прийти, это я просто четыре дня сплю на полу, не снимая обувь. Ног не чувствую, а ботинки мне дали на раздаче не моего размера».
При трудоустройстве таких людей мы берем на себя расходы на восстановление документов, уплату пошлин и временную регистрацию. Иногда приходится даже покупать первый проездной, потому что у них нет возможности доехать до работы.
Разумеется, просто принять на работу недостаточно, нужно учиться понимать, обращать внимание на особенности поведения и всегда учитывать реальные возможности человека.
Если человек с ментальными нарушениями не умеет читать, то мы приклеиваем цветной скотч, чтобы ему было легче ориентироваться в коробках не по надписям, а по маркировке. Если девочка, выпускница детского дома, не может есть при посторонних (у некоторых есть такая особенность, так как они вырастают в закрытых учреждениях и не ходят в гости), мы создаем ей отдельные условия, укорачиваем рабочий день и понемногу переучиваем, заманивая на чай с продавцами.
Мужчине с вокзала я дала испытательный срок, а несколько человек в Facebook даже захотели профинансировать его зарплату. К сожалению, эта история счастливо не закончилась – оказалось, что у человека, ко всему прочему, прогрессирующие когнитивные нарушения и он не может контролировать свои действия. Мы не смогли дать ему работу.
Поначалу многие люди, приходящие к нам на работу с вокзалов и бесплатных столовых для бездомных, приносят с собой на обед испорченные продукты, выброшенные ресторанами и супермаркетами. Блинчики с красной рыбой, салат цезарь в пластиковой упаковке, просроченные молочные продукты. «Какой смысл тратить на это зарплату, когда мы знаем, где дают бесплатно?» — объясняют они.
Спустя полгода оплачиваемой работы у них появляется жилье, и я наконец вижу, что на обед они едят картошку с тушенкой, солянку, суп, приготовленные дома. И это небольшое, казалось бы, изменение, говорит о том, что в жизни людей появляются стабильность, спокойствие, быт.
Подробнее о проекте читайте здесь