«Ограбление века», «прихватизация по Чубайсу», «обман народа» — каких только эпитетов не удостоилось разгосударствление экономики в 1992–1994 годах. Как бы мы ни относились к ваучерной приватизации, именно она определила облик современного российского капитализма
Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. Эти слова Бориса Ельцина, произнесенные летом 1992 года, дали старт самой масштабной приватизации в истории. «Распродажа века» оставила неприятный осадок, но ее организаторы на другое и не рассчитывали.
С 1 сентября 1992 года каждый гражданин России мог, заплатив в Сбербанке 25 рублей, получить ценную бумагу номинальной стоимостью 10 000 рублей с диковинным названием «ваучер». На ее обороте было написано: «Настоящий приватизационный чек …может быть использован в качестве средства платежа в процессе приватизации... Приватизационный чек может быть также обменян на акции инвестиционных фондов либо продан другому юридическому или физическому лицу, подарен или передан по наследству». Спичрайтеры Ельцина окрестили ваучер «билетом в свободную экономику». Отвечавший за приватизацию председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс оценил стоимость билета в две «Волги». Граждане, которые избавились от этой бумаги за $10, долго не могли простить этого Чубайсу. «Они обманули 90% народа», — написал по этому поводу Михаил Ходорковский, после того как осенью 2003 года оказался за решеткой.
Впрочем, даже по этой логике 10% участников ваучерной приватизации внакладе не остались. Кто эти счастливчики? Авторы истории крупного российского бизнеса Яков Паппэ и Светлана Галухина относят к числу бенефициаров торгово-финансовые группы, «сформировавшиеся вокруг ряда бирж, банков, а также бывших советских внешнеторговых объединений». Они значительно увеличили свою экономическую мощь.
Еще один результат — создание инфраструктуры фондового рынка, появление его первых профессиональных участников.
Среди победителей — многие члены «Золотой сотни» Forbes. Характерна история, связанная с приватизацией «Северстали». Ее гендиректор, металлург еще советской закалки Юрий Липухин поручил скупку ваучеров для приватизации комбината молодому и амбициозному Алексею Мордашову. Тот с честью выполнил эту задачу, а заодно взял предприятие под свой контроль.
Наконец, ваучерная приватизация позволила поучаствовать в скупке общенародной собственности иностранцам — другого способа преодолеть табу на покупателей из-за границы в первой половине 1990-х, похоже, не было. Для молодых финансистов Бориса Йордана, Стивена Дженнингса, Чарлза Райана чековая приватизация и впрямь стала билетом в счастливое будущее.
Распродажа века закончилась 30 июня 1994 года. Меньше чем за два года граждане вложили, продали или обменяли 148,6 млн приватизационных чеков. Более 50% российской экономики перешло в частные руки.
Была ли ваучерная приватизация справедливой? Это философский вопрос. Как заметил перуанский экономист Эрнандо де Сото, в мире «крайне мало успешных проектов в области собственности». Почему Россия должна была стать исключением?
Автор — профессор ГУ-ВШЭ