В последнее время было много сказано о том, что российская экономика проигрывает в конкурентной борьбе как по уровню производительности труда, энергоемкости, так и с точки зрения перехода в новый формат экономики знаний, экономики инновационного типа. Мое поколение знакомо с подобными высказываниями еще со студенческих времен. C тех пор изменилось главное: общественная собственность на средства производства в большой мере уступила место частной. Однако экономика не стала эффективной, как ожидалось при переходе к рыночной модели.
Даже основоположники коммунистической идеологии признавали исключительную эффективность рынка и капитализма как системы экономической организации общества. Никому не удалось воспеть их лучше, чем К. Марксу и Ф. Энгельсу в «Манифесте Коммунистической партии»: «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения, — какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!»
Именно этого результата — почти чуда — ожидали сторонники рыночной экономики при переходе нашей страны к новым принципам хозяйствования. Но чуда не произошло, и важно понять — почему?
Что представляет собой современная российская экономика? Рассмотрим ее на примере Пермского края.
Экономика промышленного региона: кто формирует бюджет, а кто — доходы населения
Структура экономики Пермского края во многом напоминает структуру хозяйства любого другого промышленного региона России. Определить значимость той или иной отрасли можно по показателю ее доли в налоговых поступлениях в региональный бюджет. Наиболее важный и одновременно наиболее подверженный риску неожиданных изменений налоговый доход региона — налог на прибыль. Он не только формирует основу регионального бюджета, но и служит показателем успешности отраслей и предприятий.
При сопоставлении поступлений по этому налогу в разных промышленно развитых регионах России можно найти немало отличий, но состав основных отраслей — плательщиков налога на прибыль практически не меняется. В него почти всегда входят нефтяная, химическая отрасли, металлургия и машиностроение. Разница лишь в пропорциях, но эти пропорции заметно влияют на ситуацию в регионе при изменении внешней конъюнктуры. Так, во время экономического кризиса 2008–2009 годов существенно «свернулись» металлургия и автомобилестроение. Основные риски страны связаны с изменением конъюнктуры на нефтяном рынке. В этом отношении Пермский край по структуре хозяйства сопоставим со всей российской экономикой.
Экономика края имеет и некоторые специфические черты. Можно выделить секторы, в которых пермские предприятия лидируют по финансовому результату по сравнению с регионами-конкурентами (к ним традиционно относятся Челябинская, Свердловская, Самарская, Нижегородская области, республики Татарстан и Башкортостан). Это бюджетообразующие отрасли: добыча полезных ископаемых, обрабатывающие производства, производство нефтепродуктов, химическое производство. Худшие по cравнению с регионами-конкурентами финансовые результаты демонстрируют пермские предприятия в сельском хозяйстве, металлургии, на транспорте и связи, в финансовой деятельности, производстве и распределении электроэнергии, газа и воды. В общественном сознании укоренился тезис, что основу экономики Пермского края составляют добыча и переработка нефти, а также производство калийных удобрений. С позиций инвестора или бюджета этот вывод не вызывает сомнений, однако с точки зрения формирования доходов населения картина будет иной. Возможно, гораздо более важный показатель значимости отрасли экономики — величина фонда оплаты труда, производная от уровня зарплаты в отрасли и численности рабочих мест.
В крае около 6500 предприятий и организаций с численностью занятых от одного до нескольких тысяч. Всего на них трудятся почти 780 тысяч человек, что составляет 54 процента работающего и 28,8 процента всего населения края (см. таблицу). (Субъекты малого предпринимательства и занятые в личном подсобном хозяйстве на селе здесь не учтены.) Совокупный фонд оплаты труда этих предприятий равен 140,9 миллиарда рублей, или 82,7 процента всей выплачиваемой населению края заработной платы.
Как видно из данных таблицы, в рыночных отраслях занято около 480 тысяч человек, или менее 1/3; трудоспособного населения края. На 10 человек, работающих в рыночном секторе, приходится 6, работа которых финансируется преимущественно из бюджета. В бюджетных отраслях Пермского края трудится почти 300 тысяч человек. Начиная с 2005 года занятость в них существенно сократилась, но «бюджетники» по-прежнему занимают значительную долю рынка труда. Впрочем, и отрасли, которые мы отнесли к рыночным, назвать таковыми можно лишь с некоторыми оговорками.
В машиностроении Пермского края базовая продукция — авиационные и ракетные двигатели, товары военного назначения. В данном сегменте отсутствует рыночная конкуренция, заказы распределяются на основе административных, директивных методов. В рыночную эпоху эти предприятия еще не вступили, цена продукции по-прежнему определяется себестоимостью. У них нет стремления осуществлять конверсию и выйти на потребительский рынок. Все или почти все виды потребительских товаров, которые их заставляли производить в условиях социализма, в настоящее время не выпускаются. Руководство предприятий живет величием прошлого и надеется получить дополнительное бюджетное финансирование за счет федеральных программ. В отрасли отсутствует развитая кооперация, производство осуществляется по замкнутому циклу, за исключением сложившейся еще при социализме кооперации с крупными смежниками. Большая часть этих предприятий принадлежит государству.
В секторе транспорта действуют крупные государственные структуры: «Газпром» и РЖД. Химическая промышленность зависит не столько от собственной эффективности, сколько от нерыночной цены на газ и экспортных пошлин. Агропромышленный комплекс традиционно дотируется из федерального и регионального бюджетов, и уровень прибыли предприятий сельского хозяйства сопоставим с размером государственных дотаций. В энергетике государство устанавливает тарифы фактически затратным методом.
Таким образом, к отраслям, где преобладает скорее рыночное, а не государственное регулирование, можно отнести только производство предметов потребления. Подобной продукции в крае выпускается крайне мало. Основной объем продаж приходится на автомобильный бензин и дизельное топливо, которые Пермский край поставляет на все сопредельные территории. Но для производства такого объема бензина не нужно много рабочей силы. Крайне выгодный продукт с точки зрения налоговых поступлений не требует создания рабочих мест, существенно не влияет на фонд оплаты труда, не приносит населению региона личных доходов.
В крае производится лишь 8 процентов потребляемых на пермском рынке продуктов питания. Доля местных промышленных товаров повседневного спроса в структуре потребления крайне мала. Мы выпускаем бумагу, но нет развитой полиграфии, производим фанеру, но отсутствует мебельное производство.
В отличие от многих других российских регионов, в Пермском крае жилищно-коммунальные услуги реально оказывает частный сектор. Муниципалитеты и прежде всего краевой центр в большинстве случаев вышли из состава собственников предприятий сферы ЖКХ и транспорта. Здесь стала формироваться конкурентная среда. Услуги образования и здравоохранения, оплачиваемые бюджетом и Фондом обязательного медицинского страхования, оказывают преимущественно государственные и муниципальные учреждения и предприятия. Однако постепенно повышается роль предприятий других форм собственности. Но, несмотря на первые шаги к рынку, все эти отрасли далеки от свободной конкуренции, и к рыночным их отнести нельзя. По сути, они работают в старом формате, созданном в социалистический период. Итак, даже в промышленно развитом регионе рыночный сегмент экономики не преобладает над государственным. Восприятие жизни в условиях рыночной экономики, в конкурентной среде, связано прежде всего с функционированием потребительского рынка, где отечественная промышленность, как правило, проигрывает конкуренцию иностранным поставщикам.
Роль, как минимум сопоставимую с рыночными отраслями по вкладу в формирование доходов населения, а значит, и мотивов его поведения, играют бюджетные отрасли: образование, здравоохранение, государственное и муниципальное управление. В таких рыночных отраслях, как сельское хозяйство, основным конкурентным преимуществом предприятий выступают государственные дотации. Крупные промышленные предприятия не ориентированы на рынок и отдают предпочтение государственным заказам и производству средств производства. В этих условиях цена формируется, как правило, на основе себестоимости, а эффективность не служит конкурентным преимуществом.
Отсутствие идеологии. Рынок или государство?
Должно государство активно вмешиваться в экономическую жизнь или лишь создавать условия для развития бизнеса? Этот вопрос ученые обсуждают уже не один десяток лет. В зависимости от ответа на него политики обычно относят себя к той или иной политической партии. Показательно, что руководители российских регионов, члены одной политической партии, дают на этот вопрос порой диаметрально противоположные ответы. В результате в одних регионах государство полностью уходит из бизнеса и заказывает в частном секторе большинство услуг, в том числе социально значимых, а в других создает государственные и муниципальные предприятия в полностью рыночных секторах экономики, например в дорожном и жилищном строительстве, сельском хозяйстве и на транспорте.
Непоследовательность действий власти . Многие решения в субъектах Федерации принимают исходя из логики эффективного развития рыночной экономики: декларируют под давлением федерального центра ослабление административного влияния на бизнес и сокращение контрольных функций государства, передачу части традиционно государственных функций создаваемым саморегулируемым организациям. Одновременно региональные руководители регулярно отчитываются перед федеральным центром о выплате заработной платы в частном секторе. Значит, предполагается наличие у них иных рычагов влияния на отношения между работодателем и работником, кроме предусмотренных законодательством.
Муниципалитеты передают управление жилищным фондом частным компаниям. Властные структуры полностью выходят из цепочки юридических взаимоотношений собственника квартиры и управляющей компании, которую он нанял для управления жильем. Однако субъекты Федерации продолжают отчитываться о подготовке не имеющего к ним юридически отношения жилищного фонда к зиме.
В сфере ЖКХ царит такая же иллюзия неограниченной ответственности государства за своевременную подачу тепла в начале отопительного сезона и оказание коммунальных услуг. Поставщики тепла понимают, что независимо от поступления оплаты за свои услуги они будут вынуждены после соответствующих решений прокуратуры подать тепло и тем, кто имеет задолженность по оплате. Понимают это и управляющие компании, в результате они не слишком усердствуют при сборе средств с населения, а собранные суммы не спешат перечислять поставщикам. Собственники жилищного фонда не страхуют свое имущество на случай уничтожения, и при чрезвычайной ситуации государство остается единственным субъектом, способным возместить убытки населению.
Из-за неопределенности границ вмешательства государства в работу рыночных отраслей экономики отношения между участниками рынка формируются с оглядкой на мнение государственных органов, что приводит к существенным искажениям в этой области. Наемные работники не выстраивают юридически определенных отношений с работодателем, поскольку уверены, что в критический момент государство их защитит. Если власти потребуется продемонстрировать свою эффективность в разрешении трудовых споров, то работодатель рискует стать объектом применения неадекватных мер. Государство также может оказаться заложником кризисной ситуации, и вся публичная ответственность будет возложена на него.
Нерыночные методы управления не эффективны, что доказала история. Квазирыночные методы могут оказаться еще менее эффективными, так как существует риск перенять худшие черты и рыночных, и нерыночных методов управления.
Обширное участие государства в экономике . В российской экономике могут одновременно происходить два, казалось бы, противоречащих друг другу процесса: например, полная либерализация рынка электроэнергии с упразднением единой государственной монополии и централизация рынка газа фактически с восстановлением государственной монополии в этой сфере. Борьба между государственными и частными структурами за нефтяную отрасль и не менее важную для Пермского края калийную еще не завершена. По каким принципам стратегические месторождения природных ресурсов распределяются между крупнейшими компаниями, можно лишь предполагать: они распределяются в пользу компаний с государственным участием. В любой отрасли государство может продавать свою собственность, обосновывая это необходимостью избавиться от непрофильных активов, и одновременно создавать государственные корпорации в этих же отраслях, выходя на уже сформированные конкурентные секторы рынка и разрушая их.
В 2006 году госкорпорация «Ростехнологии» за счет кредитных ресурсов банков с государственным участием приобрела корпорацию по производству изделий из титана и магния «Ависма», расположенную в Свердловской области и Пермском крае. На момент вхождения государства в капитал предприятие успешно работало на мировых рынках, поставляя шасси для Airbus и Boeing. Следовательно, такое приобретение может быть обосновано стремлением государства контролировать стратегические рынки. Проблема в том, что неизвестны критерии отнесения отраслей к стратегическим.
В 2010 году при явной заинтересованности мирового лидера по производству соды фирмы Solvay (Бельгия) в покупке пермского предприятия, выпускающего данный продукт, государственный аппарат обеспечил приобретение указанного актива башкирским государственным предприятием за счет кредитных ресурсов Сберегательного банка РФ. Рынок соды — это стратегический рынок или здесь победила нерыночная идеология?
Грань государственного вмешательства в экономику нельзя определить юридически, поэтому она устанавливается в процессе конкуренции идеологических подходов. Специфика идеологической борьбы в России в том, что отношение к роли государства в условиях рыночной экономики на партийном уровне не выработано: политические партии не ответили публично на этот фундаментальный вопрос. Люди стали членами партий не потому, что разделяют их ценности, и не потому, что именно эта партия предлагает, на их взгляд, наиболее убедительные ответы на актуальные вопросы развития страны, а ориентируясь на харизму лидеров.
Недоговоренность внутри партий проявляется в повседневной жизни. Нет закрепленной стратегической установки — нет эталона, с которым власть сопоставляет каждое свое решение. Решения принимаются исходя из того, какой идеологии придерживается человек, уполномоченный его принять. Таким образом, все стратегические решения, как и идеологические установки, формируются не в процессе конкуренции политических партий, а внутри государственного аппарата, скрыто и порой неосознанно. Именно там конкурируют идеологии тех, кто называет себя государственником, и тех, кто считает рыночный механизм наиболее эффективным инструментом развития экономики.
Неравенство форм собственности . Публично декларируя необходимость развивать бизнес, в первую очередь малый, в реальности государство относится к нему как к неродному ребенку. Родным остается государственный сектор — государственные предприятия и бюджетная сфера. Это проявляется на каждом шагу.
Выступая за развитие рынка здравоохранения, государство долгое время не допускало частные родильные дома к участию в программе «родовой сертификат». Частные семейные врачи не получают государственные доплаты по национальному проекту в размере 10 тысяч рублей, что делает невыгодным для субъектов Федерации использование в этой сфере ресурсов частного сектора.
В ближайшие два года государство планирует выделить на приведение в нормативное состояние муниципальных и государственных учреждений здравоохранения сотни миллиардов рублей. Это еще один пример поддержки исключительно собственной бюджетной сети. Если бы эти средства были направлены на увеличение оплаты оказываемых населению медицинских услуг — тарифов Фонда обязательного медицинского страхования, то появилась бы возможность развивать рынок частных медицинских услуг по заказу Фонда.
Характерна деятельность государства в период экономического кризиса. При распределении различного рода дотаций и иных мер государственной поддержки средства направлялись в первую очередь предприятиям государственного сектора. Так, ЗАО «Уралалмаз» (город Красновишерск, Пермский край) было отказано в выкупе его продукции для государственного запаса лишь на том основании, что предприятие не государственное.
Очевидные выводы
Соотношение рыночных и нерыночных методов управления экономикой — возможно, одна из самых обсуждаемых учеными-экономистами тем. «За полвека, прошедшие после Второй мировой войны, мир многое узнал об экономическом и социальном развитии. Нам известно, что непременным условием устойчивого роста является рыночно ориентированная экономическая политика. Мы знаем, что важным компонентом является и политическая стабильность. Отпали сомнения в том, что обширное правительственное вмешательство в хозяйственную жизнь зачастую влечет за собой фискальные проблемы, ограничение эффективности и подавление частной инициативы. Мы осознали ключевую роль сбережений, инвестиций и технологий. И мы убедились, что человеческие ресурсы важнее, чем природные».
Вопрос в том, готовы ли мы разделить эти убеждения и последовательно их придерживаться. Опыт прошедшего десятилетия не позволяет утвердительно ответить на этот вопрос. Cчитать российскую экономику рыночной можно лишь с большими оговорками. По законам рынка живет только часть экономики: потребительский сектор. Все остальные ее секторы в большой степени находятся в собственности или под контролем государства и государственных монополий.
Культура как фактор развития
Автор книги «Кто процветает?» Л. Харрисон, долгое время работавший в Латинской Америке, формулирует главную проблему своего исследования так: «Почему одни страны и этнические группы живут лучше, чем другие?» И сразу предлагает гипотезу: «…главным различием между этническими группами являются ценности и установки — культура».
Национальная гордость, чувство общности и доверия . Обычно нации консолидируются при наличии общей идеи: это или большая опасность, или большая гордость. Противостояние Японии западной цивилизации, борьба евреев за землю предков, самосознание китайцев как наследников великой цивилизации, провозглашение идеалов свободы и справедливости американским народом — подобная консолидация возникает, когда нация концентрирует усилия и стремится к превосходству в какой-либо сфере.
Мы как нация гордимся двумя великими событиями — победой в Великой Отечественной войне и полетом человека в космос. Конечно, в прошлом веке были и другие эпизоды, вызывавшие чувство гордости: достижения советской науки, советская военная мощь, «свобода, равенство и братство», социалистический интернационализм. Часть из них осталась в прошлом, часть оказалась иллюзией. Мифы перемешались с реальностью и не устояли при падении железного занавеса. Самый большой социальный эксперимент в истории человечества — построение коммунистического общества — оказался мифом, а все его современники — участниками большого провала. Новый эксперимент — построение демократического капитализма — не вселяет надежды на успех. Стремление к свободе в начале перестройки казалось непреодолимым, однако сегодня эти идеи уже мало кого вдохновляют. Складывается ощущение, что мы находимся в стороне от столбовой дороги развития. А с таким настроением успеха ждать не приходится.
В первую очередь это настроение проявляется у элит. Те, кто имеет возможность, создают бизнес за рубежом. Осуждать их за это глупо: «капитал не знает границ» и их установление в любой форме влечет его бегство. При размещении капитала всегда оценивают соотношение доходности и риска. Вложения в российскую экономику обеспечивают приличную доходность. Следовательно, все дело в рисках, в том, что бизнес не чувствует себя «дома» в собственной стране.
Не так уж важно, в какие страны направляются инвестиции. Главное — где живут собственники. Наша страна превращается в место для зарабатывания денег, поскольку собственники бизнеса не связывают с ней свою личную жизнь.
Так, в Пермском крае собственники большинства крупнейших предприятий — не резиденты региона. Как правило, для них край — место размещения бизнеса, но не среда обитания, не место расходования заработанных средств.
У людей, будущее которых связано с краем, обустроенное пространство для личной жизни ограничивается размерами собственной квартиры. Лестничная площадка, двор, город не являются зоной личного комфорта, о чем зачастую свидетельствует их внешний вид.
В лучшем случае жители края отождествляют себя с членами своей семьи. Кому им доверять? Клубы по интересам, общественные организации, партии развиты слабо. Заметим, это происходит в стране, где некоторое время назад дети с раннего возраста воспитывались в общественных организациях.
Ответственность за свою судьбу. Рыночная модель основана на ответственности индивида за свою судьбу. Чем больше ответственности и связанного с ней риска принимает на себя человек, тем больше его выигрыш, тем эффективнее работает рынок.
В своем повседневном поведении гражданин может занимать две позиции по отношению к себе и внешнему миру: позицию ответственности и позицию жертвы. Либо он считает, что ответствен за все, что с ним происходит, либо винит во всем внешние факторы.
Надо признать, что российскому менталитету гораздо ближе позиция, основанная на патернализме и ответственности власти за все происходящее. Этой позиции соответствует стремление чиновников держать под контролем все процессы, за которые они несут — часто придуманную ими самими — ответственность.
В соответствии с законом муниципалитеты — независимый от государства уровень власти, но трудно припомнить случай, когда бы губернатор как представитель государственной власти отказался нести ответственность за вопросы, напрямую относящиеся к компетенции муниципалитетов. Российский чиновник не может сказать избирателю, что он не отвечает за протекающую трубу или крышу жилого дома, поскольку это собственность избирателя, и он, чиновник, не может и не имеет права вмешиваться в вопросы чужой компетенции, тратить на это свое время и средства налогоплательщиков.
Чиновник не может так ответить, потому что боится разрушить иллюзию своего всевластия, боится выглядеть слабым, быть непонятым. В сознании жителей он остается плохим или хорошим, но царем, который в ответе за свой народ, в ответе за все. Это не управленческий, а эмоциональный, популистский, патерналистский подход. Власть берет на себя ответственность за все и не справляется с задачами.
Человек убежден, что не он сам, а власть в целом — без разделения ее уровней — несет ответственность за его судьбу. Он оставляет за собой право избирать депутатов и мэров, но в случае их неэффективной работы не признает свою ошибку, возлагает всю полноту ответственности на государство и в очередной раз голосует, живо откликаясь на популистские призывы.
Отношение к труду, прибыли и потреблению . Даже в сугубо рыночных отраслях, таких как производство товаров повседневного спроса, мы не стали массово выпускать конкурентоспособную продукцию. Отечественные товары проигрывают импортным почти по всем параметрам. Вероятно, причина не только в форме собственности.
Частная собственность — необходимое условие эффективного развития экономики. Однако она нужна не сама по себе, а как инструмент позиционирования собственника. Благодаря ей он получает доходы и гарантии для себя и своих потомков, принимает участие в увлекательной игре и позиционирует себя в обществе. Частная собственность в нашей стране не стала инструментом достижения этих целей. В период становления капитализма формирование состояний происходило не за счет развития и преумножения своей собственности, а путем ее дележа. Бизнес не столько создавал собственность, сколько вырывал ее у государства и других собственников.
Нужно признать, что труд в России не стал основой благосостояния индивида. Главным инструментом позиционирования в России являются не собственность и труд, а нечто другое — власть. Здесь берут начало основные проблемы страны: отсутствие предпринимательской инициативы, неверие в возможность честно заработать крупное состояние, неодобрительное отношение к предпринимателям как общественному сословию.
Немалый вклад в уничтожение предпринимательской инициативы внес и внешний фактор — фондовый рынок, обеспечивавший на протяжении длительного времени доходы, значительно превосходящие прибыль от предпринимательской деятельности. Предпринимательская активность — не самый легкий способ заработка. Чтобы люди массово стремились работать в бизнесе, это должно быть фактически единственным способом достижения их целей.
Отсутствие уважения к труду и частной собственности не стимулирует к сбережениям. Население и особенно элиты — представители бизнеса и власти — все больше нацелены на рост потребительских расходов.
Существует две основные модели потребления: «западная», в которой высокая производительность труда сочетается с высоким уровнем потребления, и «восточная», где низкой производительности труда соответствует порой нищенский уровень потребления благ. Российский вариант оказывается самым рискованным: при низкой производительности труда мы претендуем на высокий уровень потребления. Стандарт неразумного потребления задается в российском обществе сверху. Элиты демонстрируют нескромность, направляя на личное потребление несоразмерно большую часть средств, что разъедает моральные устои общества и вызывает неприязнь обывателей.
Заключение: купить лотерейный билет
Чуда, которого мы ждали от перехода к рыночной экономике, не произошло. Нужно признать, что наши ожидания были похожи на надежды человека, обращающегося к Богу с просьбой выиграть в лотерею, но не подумавшего купить лотерейный билет. Мы ждали многого от рынка, но при этом не позволили ему полноценно работать.
Чудеса, которые совершает рынок, базируются на личной заинтересованности людей создать свое дело, обеспечить себя и своих потомков. Рынок открывает такие возможности, а государство их закрывает, потому что зарабатывать на использовании властного ресурса проще и выгоднее, чем в честной и открытой рыночной конкурентной среде.
Мы ошиблись с мотивами. Создать мотив к труду и накоплению крайне сложно, особенно в обществе, вышедшем из социализма. Разрушить этот мотив и создать мотив к дележу и потреблению намного проще. Это наша основная ошибка. Что же дальше?
Надо создавать правильные мотивы. Создавать условия, чтобы в обществе хорошо жили те, кто работает. Формировать ответственность индивида за собственную судьбу. Ограничивать потребление личным примером элит и налоговыми рычагами. Все это можно реализовать лишь при прозрачной и эффективной экономической системе — рынке с минимальным регулятивным воздействием государства. Государство должно не управлять экономикой, а формировать правильные сигналы и мотивы. Формирование мотивов — процесс длительный, но очень плодотворный. В результате мы не изменим наш завтрашний день, а, возможно, даже создадим себе дополнительные трудности, но изменим жизнь общества в перспективе 10–20 лет.
Важно рассматривать все, что делает государство, с точки зрения воздействия на мотивы людей. Для начала вполне достаточно осознать, что путь, по которому мы идем сегодня, не ведет к успеху.
Текст опубликован в журнале «Вопросы экономики», № 9, 2010