Предыдущий пост о грядущих парламентских слушаниях по поводу изменения законодательства в экономической сфере был воспринят по-разному. Кто-то самоотверженно призывал бороться с жуликами-предпринимателями, утверждая, что на их место тут же придут иные бизнесмены со светлыми помыслами и чистыми руками. Другие осторожно предлагали подумать о тех проблемах, которые таит в себе уголовное и уголовно-процессуальное законодательство для рядового предпринимателя. Третьи видели корень зла не в качестве законов, а в их применении.
Острота комментариев, на мой взгляд, еще раз подтвердила важность для общества проблемы привлечения к уголовной ответственности предпринимателей.
Вот и на парламентских слушаниях, которые прошли вчера в Госдуме, несмотря на различные позиции и точки зрения, мало кто из докладчиков демонстрировал равнодушие к заявленной проблеме. Много говорили о причинах сложившейся ситуации и о том, насколько опасно игнорировать происходящее. Например, Тамара Морщакова (заместитель председателя Конституционного суда РФ в отставке) вспомнила о том, что уголовное законодательство наряду с прочим призвано защищать общественные отношения в сфере предпринимательской деятельности. Однако на настоящий момент оно не только неэффективно, но и даже социально опасно.
Выступавший чуть позже депутат от «Единой России» Андрей Макаров с такой постановкой вопроса не согласился, отметив, что проблемы, которые существуют в уголовно-правовой сфере, прежде всего связаны с правоприменением. Иными словами, с «творческим» подходом сотрудников следственных органов к содержанию законодательства.
Поддержал и развил эту мысль известный адвокат Генри Резник. По его словам, фактически любая норма Уголовного или Уголовно-процессуального кодекса — источник «кормления» недобросовестных сотрудников правоохранительных органов. Складывается парадоксальная для цивилизованного общества ситуация: поправки, нацеленные на гуманизацию уголовного законодательства, отражают своеобразную борьбу законодателей с правоприменителями.
Андрей Макаров, как всегда выступавший ярко и эмоционально, особо подчеркнул необходимость четких сигналов правоохранительным органам о необходимости изменения их работы. Примером такого сигнала, по его мнению, могло бы стать рассмотрение в Высшей квалификационной коллегии судей поведения судьи Центрального районного суда Тольятти, приговорившего беременную мать четверых детей к трем годам колонии общего режима по ст. 159 «Мошенничество».
Лично я не стал бы валить все наши проблемы в уголовно-правовой сфере только на несовершенство законов или противодействие силовиков. Очевидно, основная причина состоит в наличии обоих этих факторов: нормы Уголовного кодекса уже давно устарели, а коррумпированные правоохранители нацелены на обогащение за счет подследственных. Кстати, нельзя не согласиться со словами Владимира Плигина (председатель Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству). Действительно, бывает, что уголовно-правовые меры используются в предпринимательских конфликтах, так как иные способы, предусмотренные гражданским законодательством, не способны решить возникшие проблемы.
Что же предлагали участники слушаний для изменения ситуации с уголовным преследованием предпринимателей? Многие выступающие говорили о необходимости широкомасштабной реформы Уголовного кодекса. Оставим пока в стороне этот призыв как очень медленный и сложно реализуемый (хотя я обеими руками за разработку принципиально новых положений о преступлениях в сфере экономической деятельности).
В числе более «быстрых» мер следует выделить декриминализацию отдельных деяний (например, ст. 171 «Незаконное предпринимательство»). Об этом, в частности, говорил Андрей Назаров (заместитель председателя Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству). Действительно, степень общественной опасности указанного преступления довольно низкая, при этом статья позволяет коррумпированным сотрудникам правоохранительных органов «давить» на предпринимателей в целях получения взятки за закрытие дела.
О необходимости перевести многие преступления небольшой тяжести в разряд административных правонарушений говорили и Владимир Плигин, и Генри Резник. Последний вообще заметил, что пора бы уж наконец принять и ввести в России административные суды, а также задуматься о включении экономических преступлений в число дел, рассматриваемых с участием присяжных. Интересное предложение, только возникает вопрос о трудностях формирования коллегий присяжных и их возможности рассматривать сложные «предпринимательские дела».
Много говорилось о том, что следует сделать едиными термины, которые используются в законах, регулирующих определенные сферы экономической жизни, и в самом Уголовном кодексе. Иначе получается, что с точки зрения предпринимателя его деятельность направлена на извлечение прибыли, а с позиции следователя предприниматель действует исходя из корыстных побуждений.
Вообще же, на мой взгляд, наибольший отклик у слушателей вызвало выступление Андрея Назарова. Подробнее о сути его предложений можно посмотреть здесь. Возможно, я субъективен в своей оценке, так как вхожу со стороны «Деловой России» в рабочую группу, возглавляемую этим депутатом. Но все же в ответ на его идеи в зале ощущался эмоциональный всплеск — у кого положительный, у кого отрицательный. Лично мне ближе две из них: распространение ограничений на применение заключения под стражу в том числе и на граждан — не предпринимателей, совершивших экономические преступления. А вторая идея — так называемая экономическая амнистия. Имеет ли смысл держать в тюрьмах предпринимателей, уже осужденных по экономическим преступлениям? Может быть, стоит освободить хотя бы тех, кто осужден за преступления небольшой и средней тяжести.
И еще один момент. В завершение слушаний Владимир Груздев (первый заместитель председателя Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству) предложил помимо обдумывания вопроса об экономической амнистии инициировать создание при президенте специального Совета по модернизации уголовного, уголовно-процессуального и исполнительного законодательства. Чем примечательна эта мера? Прежде всего возможностью объединить на одной дискуссионной площадке, обладающей серьезным политическим ресурсом, не только представителей правоохранительных органов, планирующих реформировать Уголовный кодекс, но и ученых, адвокатов, представителей предпринимательского сообщества.
В общем, более или менее ясно, как с точки зрения законодательства решать имеющиеся проблемы. Еще бы сигналы правоохранителям были более громкими и понятными. Очень важно, чтобы новый уголовный закон чтили не только предприниматели, но и сами правоприменители.