До недавнего времени бизнес действительно не сильно вмешивался в политику. После «шашлычного саммита», о котором известно по слухам, была договоренность между несколькими олигархами и Путиным, что он не мешает им заниматься экономикой, а они не мешают ему заниматься политикой. Но кроме тех семи олигархов есть еще огромное количество коммерсантов, которых друзья Путина и друзья друзей Путина грабили так, как считали нужным.
Между силовиками каждого последующего круга вокруг Путина распределено, кто какую поляну стрижет. Вообще бизнес для них — это кормовая база. И это позиция Путина. Силовики разные, есть кровожадные и сумасшедшие, есть тихие воришки, но в целом картина выглядит так: бизнес производит продукт и кормит и себя, и их. Это такой налог на потребление, за который расплачивается вся страна. И это один из самых сильных демотивирующих факторов, который практически блокировал развитие нации как таковой.
Когда человек понимает, что ему, как человеку и как собственнику, ничего не угрожает, он честен, прав и на его стороне закон, нация развивается, количество талантливых, активных, вкладывающих в будущее и думающих о будущем людей растет. А когда человек живет сегодняшним днем, как многие сейчас живут в России, развития нет, происходит мутация нации.
Чекистами постоянно вбрасывается, что коррупция в России непобедима. Это абсолютное, 100%-ное вранье. Если бы меня 8 лет назад спросили, какая из наций Советского Союза больше всего ассоциируется со словом «коррупция», я бы, наверное, наряду с Таджикистаном и Туркменистаном назвал Грузию: «брат-сват» там в крови. А сейчас мы понимаем, что возможно абсолютно все. Потому что 80% людей в каждой нации хотят и готовы жить по закону, на равных условиях с другими. Если это становится нормой, то люди адаптируются достаточно быстро и начинают жить без коррупции, даже если она существовала как норма столетиями.
Хорошая почва для развития нации — это, само собой, культурные традиции, а также свобода, легко выполнимые законы и равное применение их к людям.
Про Прохорова и договорной матч
При всем моем уважении к Прохорову все, что он делает сейчас, он делает по договоренности с Путиным. Он может оттянуть бизнес-электорат от финансирования оппозиции, внесистемной и бесконтрольной. Понятно, что вбросят и подтасуют так, что Путин выиграет в первом туре. Но для него задача номер один на этот год — убедить Запад, что он легитимен. Поэтому можно договариваться хоть с Прохоровым, хоть с Удальцовым. Выполнение этой задачи даст ему еще минимум 12 лет, хотя на самом деле, кажется, он отмерил себе пожизненный доступ к любому количеству ресурсов на 1/6 части суши.
Громкий публичный конфликт Прохорова с Сурковым был связан, на мой взгляд, с тем, что Владислав Юрьевич понимал: опасно, если вдруг Прохоров наберет голоса. Но быстро стало понятно, что он не хочет в действительности набирать много голосов. Это понятно по крайне слабой активности в интернете, где твиты, где жж, где вирусные ролики, где YouTube, где отчет о делах на ежедневной основе и где 55 млн пользователей — именно тех, кто мог бы за него голосовать. Вместо этого у Прохорова есть телевизор, который смотрят бабушки, отсюда вид, что все делается для галочки. И понятно, что Антон Красовский — такой же политтехнолог, как я футболист: могу постоять во дворе на воротах, так как ничего страшного не случится, если пару голов пропущу.
К сожалению, Прохоров играет договорной матч. Он очень амбициозный человек, и в любой момент может произойти переключение, потому что политика затягивает. Она имеет привкус, единожды почувствовав который мало кто сможет устоять. Я думаю, что Сурков совершенно правильно боялся видеть Прохорова самостоятельной большой фигурой, вне рамок «Правого дела».
Но пока то, что делают Прохоров и предприниматели, вокруг него собравшиеся, — бутафория. То, что сейчас происходит в предвыборном штабе Прохорова, если взять ассоциацию со двором, это игра в казаки-разбойники среди ребят, которые на самом деле друзья и в одном классе учатся, просто сейчас, на период выборов, решили, что одни казаки, а другие разбойники.
Чего я хочу и что я делаю
Я хочу, чтобы в стране произошла смена власти, и как можно быстрее. И для этого есть основания. Когда Путин приходил, было всего 3 млн пользователей интернета, а сейчас их уже 55 млн. Было много людей, которые при Ельцине потерялись, которым не нужна была свобода, а нужна была колбаса и порядок — от фраз про сортир рейтинг подпрыгивал на 10-15 %. Сейчас и Путин, и его пацанские высказывания потеряли актуальность.
За ельцинское время, слава Богу, выросло новое поколение, которое совершенно не хочет ходить строем. Если цинично смотреть на вещи, каждый год Путин теряет миллион своего электората путем естественной убыли населения.
Путин не актуален, это гарант коррупции, это груз, который не дает нации развиваться, поэтому я хочу, чтобы он отошел от штурвала как можно быстрее. Люди вокруг него его не любят и боятся, но понимают, что без него их ждет суд и, скорее всего, длительные сроки заключения, поэтому, я думаю, что, к огромному сожалению, он не отдаст власть без крови. И в связи с этим можно сделать вывод, что он будет править еще достаточно долго.
Я насколько могу, настолько свою гражданскую позицию высказываю. За последний год в 60-70% случаев из моих интервью вырезали критику в адрес Путина. В РНС, например, когда дело касается коррупции или Gunvor, все вырезают.
А на предвыборный уик-энд приглашаю всех в Лондон, где мы организуем в пятницу, 2 марта, и в субботу, 3 марта, последние концерты проекта «Гражданин поэт». В воскресенье с утра можно без открепительного проголосовать в посольстве, и здесь не подтасовывают, это видно по абсолютной победе «Яблока» на декабрьских выборах, а вечером — сходить на балет. То есть это такой культурно-гражданский уик-энд, по насыщенности такого еще не было. Мы напишем открытое письмо в посольство, с просьбой подготовить достаточное количество урн для голосования.
Когда наша страна еще хотела развиваться, в 2001 году Путин записал и прислал поздравление участникам Лондонского экономического форума. А в 2007 году он его фактически запретил, озвучив через Шувалова, что Российский экономический форум не должен проходить в Лондоне. Так вот, мы арендовали тот самый зал в The Queen Elizabeth II Conference centre, где проходил форум, зал, который в том числе вызывает приятную ностальгию у людей, которые когда-то представляли здесь свой российский бизнес, а сейчас живут в Лондоне. Мы хотим напомнить, что когда-то Россия стремилась к интеграции, хотела быть полноправной участницей мировых процессов, а не отгораживаться железным занавесом от всех, как это происходит сейчас.
На первом выступлении 2 марта запланировано 600 зрительских мест, билеты от £165 до £275, шампанское Louis Roederer, любезно предоставленное нам производителем, красная рыбка, канапе и прочее. На следующий день концерт более демократичный, цена от £27 до £110 за билет. Место — большая церковь Central Hall Westminster Methodist Church. Там тоже достаточно симпатично и удобно. Концерт будет длиться около полутора часов без антракта.
Мероприятие убыточное, потому что здесь очень большая себестоимость всего. Я это делаю для проявления своей гражданской позиции, а также в поддержку нашего винного фонда Hedonism Wines. Мы полтора года инвестируем в вино, покупаем всякие интересные вещи по всему миру и, когда найдем помещение, откроем магазин. Мне хочется сделать это где-то в сентябре. Это будет маленький магазинчик, где уникальное вино не нужно будет заранее заказывать и подолгу ждать. Если ты хочешь самую дешевую машину, ты должен ждать, а если хочешь Rolls-Royce — можешь прийти и купить его. А в вине почему-то наоборот. Я считаю, что чем продукт лучше и интереснее, тем лучше и интереснее должен быть сервис. Я как-то в этот процесс втянулся, и мне показалось, что это ниша.
Будущее бизнеса
Когда меня позвали в избирательную кампанию Медведева, у меня на раздумья были какие-то минуты. Я не жалею об этом опыте, я искренне думал, что Путина хватит, что дальше взят аккуратный курс на развитие, думал, что наших властей впечатлил китайский путь, где каждое следующее поколение свободнее и либеральнее, чем предыдущее, и имеет полные гарантии безопасности.
В 2008 году у Путина был шанс остаться легендой, иконой и очень богатым человеком совершенно легально. Ему бы все простили, и даже Ходорковского, если бы он ушел. Но он не ушел, и шансов на то, что Россия ему все простит, не существует. То есть никаких больше гарантий безопасности ему никто никогда не даст. Точка невозврата пройдена.
Я искренне не хочу крови. Если 125 млн оставшихся в России и 12 млн за ее пределами встанут и скажут «уходи», у него не останется выхода. Но некоторые соглашаются играть по его правилам и не могут не соглашаться…
Предприниматель по природе своей гибок до степени слома, суть предпринимательства раскрыта в «Венецианском купце» Шекспира. Мы не революционеры; забастовка, скандирование и шагание строем нам не по душе. Мы будем пытаться расти и давать плоды в любых условиях, потому что в этом наша суть. Даже в Северной Корее сейчас существует то, что словом «бизнес» даже не назовешь — индивидуальная трудовая деятельность за какие-то копейки, $1-2 в день. Люди что-то делают втихаря у себя дома, местные менты и местные коммунисты их стригут. Государство закрыло глаза на это, понимая, что, когда человек работает на себя, он может обеспечить то, чего не может обеспечить государство, например предотвратить повальный голод.
Суть бизнесмена — гибкость. Поэтому бизнесмен может работать там, где высокие налоги, как в Норвегии, может работать в Эмиратах, где налог с продаж 4% и только 11 месяцев в году. Ты можешь быть владельцем кафе на Кубе, можешь возделывать свой задний двор и продавать бобы, будучи жителем Северной Кореи. Ты можешь в Америке за год сколотить фонд, пару миллиардов взять в управление и интересно вложить во всякие новые рынки.
Бизнесмен будет всегда пытаться встроиться в ту систему законов и правил, которые есть, потому что это наша суть. Если все законно, то мы действуем законно, если все полузаконно, то и мы полузаконны, а если незаконно, то и мы работаем на этих условиях. Мы не можем не расти. Наш вегетативный цикл можно замедлить, ухудшить, отравить, но его нельзя изменить.
Я думаю, что после выборов нас ждет небывалая волна эмиграции. Потому что люди, которые хотят в жизни проявиться, не видят перспектив. Материнский инстинкт подсказывает матерям прятать детей подальше от пьяных ментов и прокуроров, которые сбивают людей и ничего им за это не бывает, от произвола тех, кто считает нас кормовой базой, — так птичка заталкивает детенышей под корягу, когда видит хищника.
Люди понимают, что, уехав, больше, чем в России, не заработают и придется платить более высокие налоги, но не хотят оставаться. Здесь — не в России — ты всегда понимаешь, на что пошли твои налоги. И когда едешь по дороге, не опасаясь рытвин. И когда у тебя сгорели блинчики, а через 3 минуты явилась пожарная машина с 8 крепкими парнями. А в России твои налоги идут на содержание неэффективной «Почты России» и ЖЭКа, на безумные стройки, где крадется 2/3, на военные расходы, где крадется не меньше. Ты понимаешь, что своими налогами кормишь тех же бандитов, которые лишили тебя права выбора и права на продукт твоего труда.