Автор — обозреватель «Новой газеты»
15 декабря судья Виктор Данилкин зачитает приговор по второму делу Ходорковского — Лебедева. Это будет его решение. Если бы это дело рассматривал суд присяжных, то председательствующий судья имел бы по закону право не согласиться с обвинительным вердиктом, но был бы обязан согласиться с оправдательным вердиктом присяжных. В действительности то, что инкриминируется Ходорковскому — Лебедеву, не входит в сферу подсудности «суда улицы». Тем не менее интересно: могли бы присяжные оправдать Михаила Ходорковского? Хотя бы учитывая прецедент с компанией «Евросеть», где перед судом предстали далеко не херувимы с серафимами — главный фигурант даже признавал за собой такой уголовно наказуемый грех, как самоуправство.
Поскольку присяжные — это случайная выборка того самого народа, который голосует или не голосует, пялится в телевизор или слушает оппозиционное радио, мечтает о высылке «всех чернож…» или борется за демократию, решение могло бы состояться любое. Но вот какой нюанс. Все-таки среднестатистический россиянин, а именно он попадает в коллегию присяжных, отнюдь не сторонник Гайдара с Чубайсом или Милова с Немцовым. Как правило, это действительно человек из народа. А какой он, мы превосходным образом можем себе представить по процессу полковника Квачкова и его подельников: признав само событие преступления, человек из народа сжалился и оправдал националистов-робингудов.
Оценивая перспективы гипотетического «суда двенадцати» над Ходорковским, следует исходить из того предположения, что средний россиянин олигархов не любит и вообще с сомнением относится к приватизированной собственности. Согласно октябрьскому опросу Фонда «Общественное мнение», 42% респондентов считают, что приватизация принесла больше вреда, чем пользы (противоположной точки зрения придерживаются всего 12% опрошенных). И тем не менее в пользу Ходорковского говорит тот факт, что многие россияне прекрасно видят политическую подоплеку дела и общественную полезность фигуры главы ЮКОСа. Российское общественное мнение проделало за несколько лет существенную эволюцию — от неприятия Ходорковского до почти сочувствия к нему.
Еще в марте 2007 года, согласно результатам опроса Левада-Центра (здесь и далее — ссылки на результаты регулярных опросов, проводимых именно этой структурой), 40% респондентов считали, что власть оказывает давление на следственные органы. Это не мешало россиянам относиться без особой симпатии к Ходорковскому: 49% опрошенных (против 25%) не считали его политзаключенным, 63% (против 18%) не испытывали к нему сочувствия, а 45% считали нежелательным его досрочное освобождение (за было 19%).
В марте 2009 года ситуация уже иная. Новый опрос взорвал представления не столько о Ходорковском, сколько об отношении населения к последствиям «раздербанивания» ЮКОСа — граждане почувствовали в произошедшем большую «панаму» и передел собственности, принесший дивиденды только тем, кто отнял компанию у Ходорковского. «Кроме тех, к кому перешла компания, никому лучше не стало», — сказали 47% опрошенных. 66% респондентов согласились с тем, что банкротство и распродажа ЮКОСа пошли на пользу лицам, приближенным к власти. И главное, 35% опрошенных граждан сочли, что люди, подобные Ходорковскому, полезнее на воле — в политике и бизнесе, — чем в тюрьме (противоположной точки зрения придерживалось всего 19% респондентов).
Если представить себе, что обычный российский присяжный симпатизирует Квачкову, то уместно вспомнить эпизод перевода «настоящего полковника» из одной камеры, где он неожиданно оказался вместе с Ходорковским, в другую. «До встречи на баррикадах!» — попрощался с еврейским олигархом русский «патриот». «До встречи на свободных демократических выборах!» — ответил в интервью Александру Проханову Михаил Ходорковский.
Казалось бы, все это свидетельствует в пользу того, что присяжные, которым довелось бы рассматривать дело Ходорковского — Лебедева, оправдали бы подсудимых. Но здесь мы сталкиваемся с характерным социологическим парадоксом: несмотря на такую позицию большинства россиян и на то, что число убежденных в давлении, оказываемом властями на суд, выросло с 27% в марте 2009 года до 41% в феврале 2010 года, в том же самом феврале лишь 25% респондентов высказались за освобождение фигурантов «дела ЮКОСа», а 35% выступили против. Чаша весов, понятное дело, может склониться за счет «болота»: 40% опрошенных затруднились с ответом. (Вообще затрудняющихся с ответом на вопросы по делу Ходорковского — Лебедева очень много.)
В апреле 2010-го, когда тезис о том, что украсть нефть у самих себя невозможно, стал выкристаллизовываться из сложной экономической мозаики дела, 27% опрошенных россиян говорят, что их убеждают доводы подсудимых, а 41% утверждает, что нет.
В июле 2010 года 33% респондентов признают, что видят в процессе политическую подоплеку (иной точки зрения придерживаются 20%). Большинство уверено, что принято решение упрятать за решетку фигурантов дела на возможно более длительный срок. В душе российского человека почти бесконфликтно уживаются трезвое представление о намерениях верхов и недоверие к подсудимым олигархам. Что опять-таки затрудняет наш прогноз относительно вероятного поведения присяжных как представителей народа.
И вот наступает октябрь 2010 года. Совершенно не следят за процессом уже не 70%, как полгода назад, а 48% опрошенных россиян. Оказывается, за это время дело переместилось в фокус общественного внимания. Значит, и аргументы сторон выслушиваются более адекватно? Так оно и есть: доводы прокуратуры убеждают в большей или меньшей степени всего 12% респондентов и не убеждают — вдвое большее их число (24%). Уже 42% опрошенных считают, что исход дела Ходорковского решается не в суде, а в коридорах власти (больше года назад таковых было 34%), и лишь 19% убеждены в обратном.
По крайней мере с авторитетом системы правосудия и прокуратуры все ясно. Означает ли это, что чаша весов общественного мнения, а значит, и наших гипотетических присяжных, склоняется в пользу Ходорковского и Лебедева? Скорее всего, да, хотя в большинстве своем граждане не верят в оправдательный приговор. Получается, что рядовые обыватели все-таки способны выслушать аргументы. А степень их недоверия к власть имущим — прикормленным бизнесменам и высшим чиновникам — очень велика. Абсурдность обвинения, тем более представленного карикатурными персонажами, оперирующими пародийными аргументами, очевидна большинству.
Очевидна она, наверное, и профессиональному судье. Остальное — вопрос мужества, склонности к компромиссу с властью и юридической добросовестности.
Автор — обозреватель «Новой газеты»