Малая доля: почему бизнес не торопится производить упаковку из вторсырья

С 2019 года в России идет реформа мусорной отрасли, а вместе с этим звучат заявления о построении экономики замкнутого цикла. Если в 2018 году, до начала «мусорной реформы», на переработку отправлялось лишь 2% всех отходов, то по итогам 2023 года этот показатель составил около 13%. Но это не означает приближения к циклическому использованию товаров. В идеале замкнутый цикл означает, что 99% использованного для производства товаров сырья должно возвращаться в оборот. Казалось бы, что может быть проще и эффективней, чем сделать новую упаковку из старой? Оказывается, чтобы это стало возможным, нужны технологические и законодательные условия. 

Разрешено законом 

До 2023 года в России при производстве упаковки нельзя было использовать вторичное сырье. Лазейка была только для пластиковых бутылок из полиэтилентерефталата, иначе ПЭТ-бутылок. К счастью, в 2023 году ситуация изменилась. Новые стандарты допустили наличие переработанных материалов в таре, а также предусмотрели удобный для потребителя информационный значок. На упаковке, полностью сделанной из «вторички», можно ставить маркировку с буквой r (например, rPET), в других случаях процент его содержания укажут в скобках.  

Однако пока на бутылке или пластиковом боксе редко можно встретить данные о содержании переработанного сырья. ГОСТы являются рекомендательными документами, а государство настаивает на мягком регулировании бизнеса: никакого давления, только уговоры. Поэтому компании не обязаны делать упаковку из переработанных материалов, а ГОСТы просто предоставили эту возможность тем фирмам, которые встали на путь устойчивого развития и циклической экономики. 

Но все же есть группа товаров, для которой с 1 января 2025 года использование вторсырья станет обязательным, — это мешки и сумки из полиэтилена, а также ПЭТ-бутылки и заготовки для них. Пока это требование касается только непищевых упаковок.

Почему компании сразу не могут перейти на вторичное сырье

Несмотря на то, что вторсырье в упаковке кажется простым и зеленым решением, бизнес очень осторожно делает шаги в этом направлении. Причин несколько: специалисты многих компании еще не знакомы с новыми ГОСТами, переход на вторсырье означает, что придется адаптировать технологию производства к таким материалам. Кроме того, использовать первичный пластик все еще дешевле. Правительство пытается исправить ситуацию с помощью экономических стимулов. Например, производители могут снизить свои экологические платежи, если будут использовать вторсырье. 

Есть и еще один фактор — недоверие потребителя к безопасности упаковки из бывших бутылок и контейнеров. «Вдруг бутерброд или пирожное окажутся завернуты в упаковку с примесью пластика, в котором раньше хранили средство для мытья посуды?» — думает гражданин, опасаясь за свое здоровье. Между тем, такая ситуация маловероятна. Согласно требованиям государственных стандартов, упаковкой для пищевых продуктов может стать только пластик, который раньше выполнял эти же функции. Производители, скорее, откажутся использовать пластмассу непонятного происхождения, чем рискнут качеством продукции и репутацией. Тем не менее, опасаясь сомнений потребителя,  бизнес не торопится ставить «говорящую» о наличии вторсырья маркировку на тару для своей продукции.

Его усилия направлены на другое: производители пытаются получить чистое пластиковое сырье, потому что с этим тоже есть сложности. Проблему перемешанных пластиков необходимо решать на стадии накопления и сбора: пищевая и непищевая упаковка должны оказаться в разных контейнерах. За рубежом справиться с задачей помогают фандоматы или продвинутые технологии сортировки. Они позволяют отделить один вид пластика от другого. В России таких инноваций мало.

В настоящее время переработчики и региональные операторы не заинтересованы в непищевых пластиковых бутылках: у них меньше область применения, а их очистка требует больших усилий. Возможно, с новыми требованиями эта ситуация изменится.

Еще одно препятствие для переработчиков — термоусадочная этикетка, тот самый красочный «рукав», который надевают производители на бутылку, чтобы сразу заинтересовать покупателя. Такая обертка выступает дополнительным слоем на упаковке и мешает ее извлечению и переработке. Правительство пока не решается запретить исключительно маркетинговый инструмент, и поэтому ценное вторсырье по-прежнему едет на полигон вместо того, чтобы стать снова бутылкой.

Но если в отношении пластиковой упаковки можно увидеть, как власти стараются стимулировать использование вторсырья, то ситуация с бумажной тарой не меняется. Упоминание о возможности использовать макулатуру в упаковке сделано только в техническом регламенте Таможенного союза «О безопасности упаковки». Там применение вторичной целлюлозы для пищевой упаковки разрешено, но только для очень маленького сегмента товаров — для нежидких продуктов. То есть из вторичной бумаги не могут сделать упаковку типа «тетрапак» и упаковку для супа, даже если технически это возможно.

Как в ЕС пытаются выстроить цикл переработки упаковки

Между тем для запуска цикла превращения упаковки снова в упаковку требуются стратегические решения и дорожные карты. В ЕС  обсуждают директиву, согласно которой к 2030 году вся тара должна стать перерабатываемой. Для того чтобы стимулировать процесс трансформации, европейцы предложили ввести систему классификации упаковки. Если ее материал перерабатывается на 95% и больше — это класс «A», на 80% и больше — класс «B», на 70% и больше — класс «С». После 2038 года в обращении останутся только классы «A» и «B».

Кроме классификации, в проекте директивы ЕС присутствуют требования по содержанию вторсырья. Например, в упаковке для еды из ПЭТ к 2030 году будет не менее 30% вторсырья, а к 2040 году — не менее 50%. В других видах «пищевой» упаковки — не менее 10% к 2030 и 25% к 2040 году. Что касается самого распространенного вида упаковки — пластиковых одноразовых бутылок, то к 2030 году они должны на 30% состоять из переработанного сырья, а к 2040 — на 65%. К остальной пластиковой таре требования примерно такие же. 

Если сравнивать стратегические планы ЕС и России, то мы пока отстаем на 10-15 лет. Однако есть надежда, что прогрессивные подходы европейцев смогут адаптировать к российскому регулированию и переход случится быстрее, чем нам кажется. Тут главное, чтобы государство грамотно балансировало между интересами окружающей среды, населения и бизнеса, видя не только сложности, но и перспективные выгоды от запретов.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора