На мой взгляд, 2009 год стал периодом очень серьезных испытаний для российского книжного рынка. Прежде всего удар пришелся по книготорговле: здесь случился серьезный передел рынка. Несколько крупных компаний оказались на грани остановки своей деятельности, в частности, большие сложности испытывала «Топ-Книга» — важнейший книготорговец страны, контролирующий значительную часть рынка, особенно в провинции. Другие заметные компании — «Букбери», например, — просто рухнули. Все это сильно дезорганизовало движение денег внутри индустрии и парализовало многие издательства. Дело обернулось дальнейшей монополизацией российского книжного дела. Классический случай, когда богатые становятся еще богаче, а бедные — еще беднее и слабее: крупнейшие издательства (к примеру, АСТ и «Эксмо») получили возможность оказывать на рынок еще более мощное давление.
Однако книжная индустрия не прекратила развиваться, и развитие это шло в рамках знакомой и хорошо объяснимой тенденции. 2009 год продолжил тренд последних лет — триумфальное шествие литературы нон-фикшн. И на полках магазинов, и в домашних библиотеках российских читателей все большее место занимает документальная литература, публицистика, научно-популярные книги, биографии, книги, посвященные путешествиям, психологии, социальной антропологии, истории. Именно здесь происходят самые интересные события и премьеры. Книги, которые бы я выделил в этом году, все до единой относятся именно к разряду нон-фикшн.
«Гении и аутсайдеры» и другие книги Малкольма Гладуэлла
В 2009 году на книжных прилавках появилось сразу несколько совершенно замечательных книг Малкольма Гладуэлла, посвященных тому, как работает человеческий мозг, как люди принимают решения. Прежде всего это «Гении и аутсайдеры» и «Озарение: сила мгновенных решений». Эти книги имели колоссальный успех в США и Европе и теперь с большим опозданием пришли в Россию. К переводу и подготовке книг такого рода всегда можно придраться. Но в данном случае они сделаны на вполне достойном уровне и по меньшей мере дают адекватное представление об оригинале.
«Альпина Паблишерз»
Владимир Успенский, «Апология математики»
Статьи замечательного математика и популяризатора науки профессора Успенского балансируют на грани математики и гуманитарных наук, в частности филологии. Это чрезвычайно увлекательное и неожиданное чтение. «Апология математики» — попытка дополнить картину мира думающего человека очень важным фрагментом. Люди упускают из виду эту сторону знаний и эту сторону жизни. Математика давно уже представляется большинству из нас чем-то непостижимым, чем-то таким, о чем нормальному человеку не стоит и задумываться. Успенский возвращает математику в список вещей, доступных всякому разумному — и неленивому — человеку.
«Амфора»
«Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана»
Фильм «Подстрочник», показанный нынешним летом по каналу «Россия», оказался удивительным феноменом. Лунгина поняла что-то невероятно важное в жизни, которую ей довелось прожить, в эпохе, которую ей довелось пройти, и сумела донести это свое понимание в рассказе, потрясающем своей простотой, искренностью и в то же время невероятной внутренней мощью. Но на самом деле за этой книгой даже не одна, а две истории. Первая — это жизнь самой Лунгиной, вторая — это история фильма, который очень долго пробирался к зрителю. Книга получилась не просто полнее, но еще и жестче и трагичнее фильма, в нее вошло многое из того, что не смогло войти в экранное время. И мне кажется, что эта третья история — судьба книги — способна стать не менее увлекательной и неожиданной, чем первые две.
Corpus
Джаред Даймонд, «Ружья, микробы и сталь»
Всего в мире было продано больше миллиона экземпляров книги Даймонда, он получил за «Ружья» Пулитцеровскую премию. Книга сводит вместе несводимые вещи — историю, географию, лингвистику, палеоэкологию. И это, конечно, важное свойство качественного нон-фикшн — обнаруживать связи между, казалось бы, не связанными между собой событиями, создавать некие внутренние иерархии.
Corpus, АСТ
Григорий Козлов, «Покушение на искусство»
Совершенно блестящая, полная фантастических событий книга, впервые изданная в 2007 году и наконец-то получившая широкое признание в 2009-м: тут сыграл важную роль фонд «Династия», созданный Дмитрием Борисовичем Зиминым, присудивший книге престижнейшую премию «Просветитель» в одной из двух главных номинаций. Григорий Козлов уже многие годы следит за судьбой русского искусства за рубежом. Он не просто глубокий знаток сложнейших, порой невероятно запутанных детективных событий и ожесточенных противостояний, сопровождавших странствия русского искусства по миру, но и активный их участник.
«Слово»
Леонид Юзефович, «Журавли и карлики»
Книга на стыке фикшн и нон-фикшн, совершенно заслуженно получившая премию «Большая книга». Леонид Юзефович давно уже доказал, что владеет редчайшим мастерством — сопрягать романное повествование, развивающееся по законам захватывающего дух историко-детективного сюжета, с огромным историческим материалом необыкновенной глубины и достоверности. Такой была его знаменитая книга о бароне Унгерне «Самодержец пустыни», таковы и «Журавли и карлики». Вместе с «Подстрочником» Лунгиной — еще одной книгой на грани документального и художественного — роман Юзефовича образует, может быть, самый интересный литературный феномен года.
АСТ
Ричард Докинз, «Бог как иллюзия»
«Бог как иллюзия» — это в некотором смысле итоговая книга эволюционного биолога и знаменитого популяризатора науки Ричарда Докинза, ею он подводит черту под большой серией своих работ о взаимоотношениях знания и веры, науки и религии. Это попытка систематизировать и резюмировать дискуссию, которую Докинз многие годы с огромным мастерством и мужеством вел на глазах у всего мира, противостоя мракобесию, дикости и агрессии. Это была честная попытка разобраться в том, какое место занимает религия в жизни человечества, в чем ее значение для истории мира, какую цену люди заплатили за право верить. Но так получилось, что книги Докинза издаются на русском языке в вывернутой последовательности: «Бог как иллюзия» оказалась первой книгой Докинза, переведенной и подготовленной к печати на достойном ее уровне. По Докинзу, тот факт, что религия оказалась планетарным феноменом, затронувшим весь человеческий род, не может не иметь научного объяснения, то есть религия должна представлять какую-то эволюционную ценность, объяснимую в рамках той самой дарвиновской теории, с которой она так яростно борется. Этот поразительно простой, но глубокий вывод толкает Докинза к интереснейшим размышлениям. Следить за ними — замечательное, редчайшее удовольствие.
«КоЛибри»