Хороших детских книг в России с каждым годом все больше. В 2009-м их стало так много, что глаза разбегаются — фикшн и нон-фикшн, русские и переводные, для самых маленьких и для совсем уже не маленьких детей. Многие красиво и, что называется, с душой изданы. Forbes выбрал лучшие книги, вышедшие в последние месяцы 2009 года. На наш взгляд, каждую из них можно смело подарить ребенку на Новый год.
Айно Хавукайнен, Сами Тойвонен, «Тату и Пату — изобретатели»
Вот некоторые из 14 изобретений, запатентованных странноватыми братьями-финнами Тату и Пату: шлемосипед — гибрид велосипеда и шлема, на котором можно ездить вниз головой; будильно-кормильно-одевальный аппарат с программами «Ускоренное утро за 20 секунд» или «Нежное и ласковое пробуждение»; всякобяко-определитель, удаляющий из пищи нелюбимые ингредиенты, до того как они попадут в рот; волосоприбавитель, с помощью которого ребенок может обзавестись бородой и сходить на нормальное взрослое заседание. К каждому изобретению прилагаются чертеж и несколько вариантов его использования. Будьте готовы к тому, что ваши дети попытаются соорудить все эти приборы дома, и не удивляйтесь, если у них это получится. Инструкции довольно подробные, а фантазии у любых детей предостаточно, для этого не обязательно быть братьями-финнами.
Анна Пражина
«Мир Детства Медиа», 2010
Владимир Лёвшин, «Магистр рассеянных наук»
Детские книги математика Владимира Лёвшина (1904-1981) были очень популярны в поздние советские годы — полная параллельность господствующей идеологии и свойственная тому времени научно-туристическая романтика делала их замечательным чтением даже для тех юных пионеров, которых не особо интересовали арифметические забавы и история математики. Пропав из корпуса детской классики вместе с СССР, лёвшинские истории возвращаются стараниями «Издательского дома Мещерякова» — и теперь могут учить не только математике, но и новейшей истории Отечества: сложноуловимые категории вроде уюта и стабильности той жизни сложно объяснить доходчивее, чем просто дав ребенку прочесть эти книги. Практическая польза тоже никуда не делась: разбирая бесчисленные ошибки патологически рассеянного магистра-путешественника, остальные герои Лёвшина (во главе с харизматичным Нуликом) не стесняются обсуждать самые элементарные основы математики — а именно в них обычно таится корень непонимания, превращающий эту изящную науку в китайскую грамоту. И да, никакое советское издание этих книг не дотягивает до нынешнего по дизайну.
Петр Фаворов
«Издательский дом Мещерякова», 2010
Ларс Клинтинг, «У Кастора в мастерской»
Бобер по имени Кастор достал свой ящик с инструментами и начал что-то мастерить. Он вынул угольник, метр, ножовку, затем коловорот и ручную дрель. Потом на сцену выходят клещи, отвертка и напильник. В итоге у Кастора получается новый ящик для инструментов — бобер доволен своей работой и идет пить чай. Это уже пятая книга шведского писателя и художника Ларса Клинтинга про бобра Кастора, которую издает «Мир Детства Медиа», — до этого Кастор пек пироги, шил, рисовал и хозяйничал в огороде. Истории про Кастора ужасно нравятся детям от двух до пяти — они мотают на ус прекрасно иллюстрированные пошаговые инструкции, а потом пытаются это дело повторить. Книжки также небесполезны и для мам: наконец-то они выучат, что такое лобзик, коловорот и киянка.
Анна Пражина
«Мир Детства Медиа», 2009
Роберт Сабуда и Мэтью Рейнхарт, «Энциклопедия древностей. Акулы и другие морские чудовища»
В саге о Гарри Поттере упоминается агрессивный учебник по уходу за волшебными существами, которому надо было чесать корешок, чтобы он не покусал читателя. Оказывается, в нашем мире у него есть родственник — это «Акулы» классиков трехмерной книжной иллюстрации Сабуды и Рейнхарда. С каждого разворота на открывшего этот том смельчака бросаются огромные зубастые мегалодоны, кронозавры и ископаемые аллигаторы, которые не становятся менее впечатляющими от того, что сделаны из сложенной бумаги. Хитроумные американцы умеют не только пугать — древние амфибии у них удивительно реалистично выползают из воды на сушу, в животе ископаемого ихтиозавра копошатся ихтиозаврята, а исследователи окаменелостей Коп и Марш устраивают диспут практически в прямом эфире. Книга рекомендована детям среднего школьного возраста — и высокий научный уровень разговора вполне соответствует этой аудитории. Зато картинки заинтересуют всех от 3 до 90 лет — особенно если они хотят как следует испугаться.
Петр Фаворов
«Розовый жираф», 2010
Тим Собакин, «Из переписки с коровой». Артур Гиваргизов, «Непослушный пират»
У вагоновожатого Тима Собакина из часов улетела кукушка, в тот же день к нему в гости зашла корова в пальто без пуговиц. Собакин привязал корове пуговицы к пальто и вынул ей стог сена из холодильника — в знак благодарности корова оставила ему стакан молока. Это было начало настоящей дружбы вагоновожатого (который всю жизнь мечтал стать астронавтом) и коровы Нюры (настоящей деревенской коровы). Он писал и посылал ей в деревню стихи, она ему в ответ — телеграммы. Она задавала ему вопросы, он находил на них ответы. Он загадывал ей загадки — она с блеском их разгадывала. Она стала ему родной тетей, он ей — родным дядей. История похожа на сказку, которую папа взялся рассказать на ночь своему сыну и никак не может остановиться. Она обрастает все более невероятными подробностями, сын просит продолжать, и отец все закручивает сюжет. Оба хохочут и повторяют: «Везде успевают коровы: коровы, они — будь здоровы!»
Школьник Миша не снимает с глаза черную повязку, ходит по городу с попугаем на правом плече, греет руки в карманах миллионера Михаила Александровича (его собственные карманы зашила мама, чтобы не оттопыривались), после чего из этих карманов пропадают три миллиона долларов, заставляет профессора по литературе (в бассейне) письменно поклясться в том, что у Миши стихи лучше, чем у всех других поэтов (потом не знает, что с этой клятвой делать). Михаил Александрович, несмотря на пропажу трех миллионов, восхищается Мишей: «Настоящий пират, молодец! А то все дети слишком ненастоящие». Книжка про похождения обаятельного хулигана с ранимой душой — отличный вариант для совместного чтения начинающих пиратов и их родителей.
Анна Пражина
«Эгмонт», серия «Пестрый квадрат», 2009
Ульф Старк, «Звезда по имени Аякс»
Душераздирающая история о дружбе мальчика Юхана и пса Аякса. Когда Юхан был маленький, Аякс лизал ему пятки, катал на санках и угощал его своей сосиской. Когда Аякс стал стареньким, Юхан катал его на санках, делился с ним сосиской, чесал его за ухом и читал ему букварь. «Вот что такое друг». Потом Аякс уснул и не проснулся, а мама сказала Юхану, что его пес теперь на небе. И вот ночью Юхан сел на лошадь и отправился на поиски друга. В этот момент даже самые стойкие мамы начинают хлюпать носом. С одной стороны, не очень понятно, зачем по доброй воле читать своему ребенку такую грустную историю и пугать слезами, которые сдержать невозможно. С другой — это невероятно красивая и нежная история о дружбе и любви, о жизни и смерти, о потерях, которые неизбежны и про которые ребенку, наверное, все же лучше в какой-то момент узнать.
Анна Пражина
«Мир Детства Медиа», 2009
Анника Тор, «Глубина моря»
В начале Второй мировой родители Штеффи и Нелли, австрийские евреи, отправили дочерей подальше от войны, в Швецию, а сами попали в концлагерь — так начинается основанная на реальной истории тетралогия Аники Тор. «Глубина моря» — третья из четырех книг про девочек-беженок, но написана она так, что знать об этом необязательно, все понятно из контекста.
Весна 1943 года, война в разгаре, но в нейтральной Швеции ее почти не ощущают. Штеффи вот-вот исполнится 16. Она прекрасно учится и как умеет помогает семьям, которые ее приютили: в Гетеборге Штеффи живет в бедной многодетной семье своей одноклассницы, а каникулы проводит на небольшом морском острове, у рыбака Эверта и его жены Марты. Там же, на острове, у других людей, живет 12-летняя Нелли, но отношения с ней совсем разладились — она не хочет быть еврейкой и забывает родителей. На первый взгляд жизнь Штеффи не богата событиями и, кажется, размечена только датами, проставленными на редких открытках из концлагеря. Но на самом деле за те несколько месяцев, которые охватывает книга, девочке не раз приходится делать выбор, самым прямым образом влияющий на ее судьбу: сбежать с дурно обернувшегося свидания, которое устроила развязная подруга, продолжить учебу, несмотря на то что приемные родители считают лучшим выходом для нищей еврейки замужество, отказаться от чужой навязанной веры и примириться с тем, что никогда больше жизнь не будет прежней. И в итоге оказывается, что «Глубина моря», написанная такими простыми словами и наполненная важными вопросами, — книга про тот короткий промежуток времени между детством и юностью, когда очень важны точные ответы.
Эта книга для подростков, только тут важно не упустить момент: она может быть им интересна в строго определенное время, которое у каждого свое и крутится вокруг 14-16 лет. Чуть позже — не то, чуть раньше — тоже не то.
Мария Тарнавская
«Самокат», 2009
Арнольд Лобел, «Квак и Жаб снова вместе»
Пять историй из жизни закадычных друзей — лягушек Квака и Жаба. Квак и Жаб воспитывают силу воли — изо всех сил стараются не есть самое вкусное на свете печенье. Жаб составляет список дел на день: «проснуться, позавтракать, одеться, пойти к Кваку, погулять с Кваком» и педантично пункт за пунктом зачеркивает все сделанное, а когда список уносит ветром, не знает, что делать дальше. Квак и Жаб забираются на гору, чтобы проверить, храбрые они или нет, и, увидев змею и сову, в ужасе оттуда бегут, а потом — один под одеялом, а другой — в шкафу, сидят, дрожат и думают: «Вот это друг у меня, с таким ничего не страшно». Книги американского писателя Арнольда Лобела про Квака и Жаба ( в «Розовом жирафе» также вышли «Пуговица» и «Воздушный змей») издаются в серии «Читаю сам» — с Кваком и Жабом ребенок будет в надежных руках, потому что с такими, как они, ничего не страшно.
Анна Пражина
«Розовый жираф», 2009
Ольга Кувыкина, «Письма насекомых»
«Недавно увидела в фильме режиссера М. Найта Шъямалана «Явление», что в США бесследно исчезают пчелы. В чем причина? Что нам делать?» — пишет пчела медоносная (Apis mellifera) биологу Ольге Кувыкиной. «Хорошо питайтесь, делайте зарядку», — отвечает пчеле биолог. Рядом — письма с такими же животрепещущими вопросами от бражников, тараканов, пауков и стрекоз. Каждому (вместе с ответом) отведено по яркому мелованному развороту с картинками. Идея расширить формат «Письма в редакцию» до межвидового, даже межтипового уровня — отличный прием, дающий автору возможность общаться со своими героями почти на равных, но все же, как это принято в СМИ, немного свысока: учить их жизни, объяснять им очевидные вещи и без зазрения совести обсуждать их внешность. Самые требовательные читатели (скажем, профессиональные энтомологи из 5-го класса) обвинят Кувыкину в ненужных упрощениях, но многим десятилеткам и абсолютному большинству родителей эта книга расскажет массу нового про жизнь, переживания и надежды насекомых планеты.
Петр Фаворов
«Издательский дом Мещерякова», 2010
Ольга Седакова, «Хрюнтик-Мамунтик. Книга для детей, взрослых и котов»
Ольга Седакова — филолог, преподаватель МГУ, переводчик очень серьезных поэтов (Клоделя, Ронсара, Донна и Малларме) и сама не менее серьезный поэт. И вот на книжке рядом с ее именем заглавие: «Хрюнтик-Мамунтик». Сначала соседство кажется нелепым, но уже на первом десятке страниц это проходит. Поэт не стесняется уменьшительного и ласкательного — но от нежностей, которые в тексте начинаются прямо с названия, остается ощущение не приторности, а какой-то очень естественной речи, обращенной женщиной к ребенку. Или коту. На первых 20 страницах Седакова учит сочинять стихи — поэт считает, что стихотворение можно сложить, просто оглядевшись вокруг. Поэму про самого Хрюнтика-Мамунтика, кем бы он ни был и ни стал в детском воображении, можно продолжать бесконечно: стоит лишь придумать по строчке к каждой новой строфе. А истории про «Мистера Гопкинса и мистера Попкинса» можно читать по ролям и устроить домашний театр. Это стихи-игры, простые, с бесконечными повторами, как будто совершенно спонтанно пришедшие в голову. Вторая часть книги — переводы и пересказы английских песенок: «Малютка мисс Корки / Верхом на ведерке / Ела пирог и лапшу. / Сверчка увидала — / И смело сказала: / Уйди, или я завизжу!» Дальше начинаются стихотворения-«ласкалки» для котов и собственно история кота, который когда-то жил у девочки Оли, «никогда не оставлял хозяйку и совершал для нее многие вещи». Так что подзаголовок оправдывается: первая часть книги — для взрослых, вторая — для детей, а последняя — для котов, но всем остальным ее читать тоже рекомендуется.
Ксения Денисевич
«ТимПартнерс», 2009
Александр Дмитриев, «Как понять сложные законы физики. 100 простых и увлекательных опытов для детей и их родителей»
Можно ли написать тайное послание обычной водой? Может ли вода сломать железо? Или вот: полетит стрела, если ее запустить острием назад, оперением вперед? И почему все-таки не тонут жуки-водомерки — потому, что они такие легкие, или потому, что они такие быстрые?.. Александр Дмитриев работает экспертом IBM по крупным информационным проектам, создает компьютерные ландшафты для банков и нефтяного бизнеса, у него двое детей и трое внуков, и он явно не привык отвечать на их вопросы «Кто ж его знает!» или «Это очень сложно, объясню, когда вырастешь». Более того, чувствуется, что все эти манипуляции со свечками, нитками, гвоздиками, промасленной бумагой и прочей ерундой бесконечно занимают его самого. Он не пересказывает в очередной раз Тома Тита или Перельмана, а действительно сам многократно и с упоением все это делал: морозил пресную и соленую воду в воздушном шарике, добывал огонь из булыжника напильником, запускал каплю йода в раствор крахмала. И сам честно варил в кастрюльке карандаш, чтобы (очень аккуратно и медленно, запомните!) его согнуть, а потом уверять коллег, что это он силой мысли гнет дерево. При этом между делом объясняются законы сопромата, поверхностного натяжения, магнитного резонанса, оптики, акустики, распространения волн и так далее — причем так, что если не поймешь все, то хотя бы заинтересуешься. Но главная прелесть этой книги (она вошла в шорт-лист премии «Просветитель») даже не во внятности изложения сухой и сложной науки — безыскусный текст с любительскими фотографиями читается как семейный роман, уютный и счастливый, как «Детство Никиты». Там малышей забавляют самодельной жужжалкой из пуговицы на шнурке, а старшим детям попутно объясняют законы инерции, а в новогоднюю ночь отец семейства берет бокал тонкого стекла и заставляет его красиво петь, и всех домашних это неизменно приводит в восторг, и никому никогда не скучно. Кто бы подумал, что в этой физике столько лирики.
Катя Метелица
«Этерна», 2009
Роб Скоттон, «Рассел не спит», «Рассел и сокровища Лягушачьего болота»
Про барашка Рассела известно, что он живет на поляне у Лягушачьего болота, что никогда не снимает длинный полосатый колпак с помпоном, что его коронный номер — тройное сальто-мортале и что у него есть друг — лягушонок Франк, который от него ни на шаг. Известно также, что у Рассела время от времени бывают проблемы со сном (то луна слишком яркая, то пижамка слишком жаркая), и тогда он считает звезды, других барашков, себя и засыпает.
Про английского иллюстратора Роба Скоттона известно, что он живет в деревне, а там, известное дело, куда ни глянь — зеленые холмы, овцы и бараны, еще холмы, еще овцы и еще бараны.
Про детей, которым читают книги про Рассела, известно, что им от года до четырех, что они легко считают звезды до шестисот миллионов миллиардов и еще одной, что они умеют радоваться любым мелочам и что, как только засыпает Рассел, они начинают потирать глаза, — что не может не радовать их родителей.
Анна Пражина
«Розовый жираф», 2009
Ольгерт Ольгин, «Чудеса на выбор. Забавная химия для детей»
Покупка этой книги требует известной самоотверженности: здесь учат, как добывать каучук из домашнего фикуса, самостоятельно изготавливать акварельные краски («самый яркий синий цвет получается, если корни девясила подержать перед варкой в нашатырном спирте») и варить мыло из стеариновых свечей. Впрочем, автор не устает напоминать о мерах безопасности: «Не обожгись, не пытайся попробовать на вкус, разводи огонь только в присутствии взрослых». А сами опыты описаны так внятно и при этом увлекательно, что и правда хочется сделать что-то эдакое — превратить, например, воду в «кровь», а «кровь» — в «молоко». Удивительно, что эти фокусы такие простые и при этом имеют непосредственное отношение к самому устрашающему из школьных предметов.
Катя Метелица
«Издательский дом Мещерякова», 2010