На ММКФ показали фильм, который в нацистской Германии обязаны были смотреть все полицейские и сотрудники СС. Это кинознамя антисемитизма: «Еврей Зюсс» был создан в 1940 году режиссером Файтом Харланом и представлен на фестивале в Венеции. Кино посмотрело более 20 млн немцев, в зале раздавались крики «Долой евреев!», а восхищенный Геббельс писал, что увидел «антисемитский фильм, какой мы только можем себе пожелать».
Эту ленту сейчас разрешается смотреть только в сопровождении комментариев историков кино и просто историков. Председатель ММКФ Никита Михалков был категорически против ее показа на фестивале, но программный директор Кирилл Разлогов настоял на своем, аргументируя это тем, что «одиозные явления культуры не стоит замалчивать — их нужно анализировать и открыто обсуждать».
Мы получили редкую возможность увидеть, какой была нацистская пропаганда и киноиндустрия. И сопоставить это с днем сегодняшним, что каждый зритель волен делать в меру своего стремления улавливать исторические параллели.
В этом отношении интересен даже не столько сам фильм «Еврей Зюсс», сколько документальная лента о его создателе. Кино «Харлан: в тени «Еврея Зюсса» в самом радикальном аспекте ставит вопрос о сотрудничестве художника и власти и показывает возможные последствия столь тесного альянса.
Что может ответить художник, продюсером и наставником которого намеревается стать всесильный министр пропаганды Йозеф Геббельс? Сколько сил ему требуется, чтобы отказаться от заказа на производство патриотического кино, если ему обещают, что после этого все его проекты будут безотказно финансироваться? Файт Харлан согласился. И потом Геббельс рассказывал Гитлеру о некоторых сценах в фильмах Харлана, и, по признанию министра пропаганды, «фюрер почти плакал». Мог ли художник, живущий в нацистской Германии, не хотеть, чтобы такой зритель проливал слезы над его творениями?
В этом документальном фильме показано, что однажды запущенный механизм сотрудничества с властью остановить невозможно. Сотрудник становится соучастником, а потом долгие годы размышляет, совершил ли он преступление или же был в счастливом неведении относительно того, на какие поступки вдохновляли людей его произведения.
После падения Третьего рейха над создателем «Еврея Зюсса» состоялись два суда. Харлана признали невиновным, но вся его последующая жизнь была попыткой оправдаться — перед собой, перед детьми, перед историей.
Дети режиссера по-разному переживали то, что их отец косвенно причастен к уничтожению евреев. Кто-то сменил фамилию, кто-то вышел замуж за еврея и принял иудаизм, кто-то буквально каждый день до сих пор проклинает отца, кто-то пытается его любить.
«Мясницкий нож заточил не антисемит», — подмечает в документальном фильме один из потомков Харлана. Как говорится, ничего личного. Заказ есть заказ. Харлан не раз говорил, что против евреев ничего не имел, что «его талантом воспользовались нацисты». Показательно, как жена режиссера, знаменитая актриса того времени Кристина Зодербаум, сыгравшая в «Еврее Зюссе» одну из главных ролей, сокрушается: она «не предполагала, что фильм способен разрушить человеческие жизни». Она имеет в виду их жизни с мужем. Никакие иные.
Режиссер старался на совесть — так старался, что даже его внуки недоумевают: «Если он был хорошим режиссером, почему не снял плохое кино? Он ведь наверняка знал, как его делают!» Фильм этот и правда неплох, и он может стать одним из ответов на вопрос Альбера Камю, откуда в Германии того времени взялось столько палачей.
Еврей из этого фильма — почти Мефистофель. Про него говорят, что он «умен и коварен», «гораздо хитрее нас». Едва он появляется в городе, как втирается в доверие к герцогу, и тут же повышаются цены на овощи и мясо. Простые немцы начинают страдать, у них отбирают дочерей для утех герцога и еврея Зюсса. Презрения к евреям в фильме нет — есть страх и ненависть и, как следствие, демонизация.
Сейчас мы знаем, кто был жертвой, а кто палачом. Но для того, чтобы все случилось так, как случилось, проделана колоссальная работа пропагандистской машины. Те, кого готовили в палачи, сначала были представлены жертвами. В фильме Харлана льются немецкие слезы, а евреи торжествуют. До поры до времени, конечно, но период унижения немцев евреем занимает девяносто пять процентов экранного времени, и только пять — справедливое возмездие: еврея судят и казнят.
Конечно, нелепо сравнивать наше время и самый темный период немецкой истории. В данном случае речь идет только о неудержимом стремлении художников в государственные объятия. Кино о компромиссе, на который идет художник, и о последствиях этого компромисса неплохо было бы показывать в наших киношколах. Ведь получилось так, что фильм «Харлан: в тени «Еврея Зюсса» показали через несколько дней после того, как молодые кинематографисты пожаловались в открытом письме Никите Михалкову, что очень любят все светлое, нравственное и патриотичное, а им не дают этого делать публично. Студенты и выпускники ВГИКа пишут открытые доносы, требуют высокого покровительства и объявляют вредным для родины то кино, которое им не нравится. По сути, это ярко выраженное желание быть на службе. Молодые люди чутко отразили намечающуюся тенденцию: среди наших деятелей искусства появляется все больше тех, кто кричит «Всегда готов!» еще до того, как услышал «Будь готов!».