Обязательства и реальность
Одной из трех основных площадок, где в начале 2022 года обсуждались российские идеи, представленные в форме проектов договоров о международных гарантиях безопасности, предсказуемо стала Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).
Выросшая из решений хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года ОБСЕ — почти идеальный формат с точки зрения равноправия участников. Однако политический контекст сразу же разрушает идиллию. Страны ЕС и НАТО, выступая в ОБСЕ, не забывают о своих союзных обязательствах и выработанных в рамках этих организаций позициях.
Члены ключевых западных альянсов — это в общей сложности 36 из 57 участников ОБСЕ, еще шесть — карликовые европейские государства и нейтральная Швейцария, фактически находящиеся в том же западном сообществе. Постсоветские Украина, Молдавия и Грузия стремятся интегрироваться в евроатлантические структуры и часто проявляют даже большую солидарность с западной внешнеполитической позицией, чем некоторые члены ЕС и НАТО. Балканские Босния и Сербия сохраняют свою специфику, но в перспективе тоже хотят оказаться в Евросоюзе. Остаются девять постсоветских стран, включая Россию, и недавно присоединившаяся к ОБСЕ Монголия.
Решения в ОБСЕ принимаются консенсусом, что смягчает численные дисбалансы, но нередко мешает странам-участницам добиться хоть какого-то результата. В большинстве случаев такое положение воспринимают как печальную неизбежность. Лишь в редких случаях (как это было со Специальной наблюдательной миссией на Украине) у стран-участниц находятся и политическая воля, и деньги, чтобы задействовать потенциал ОБСЕ.
Как это ни удивительно для достаточно давно существующей международной организации, в основе ОБСЕ нет ни устава, ни ратифицированного международного договора — вопрос о том, чтобы такой документ появился, неоднократно поднимался Россией, но, опять же, не находил всеобщей поддержки стран-участниц. Организация действует на основе политических обязательств, к интерпретации которых отдельные столицы могут относиться достаточно вольно.
Принципиальный спор
С десятью главными принципами ОБСЕ — так называемым декалогом, сформулированным в 1975 году, — формально никто не спорит. Это суверенное равенство, неприменение силы или угрозы силой, нерушимость границ, территориальная целостность, мирное урегулирование споров, невмешательство во внутренние дела, уважение прав человека, равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, сотрудничество между государствами, добросовестное выполнение обязательств по международному праву. Хотя заключительный акт Хельсинкского совещания и раскрывал каждый из принципов, у отдельных стран осталось пространство для трактовки.
Разногласия между странами-участницами хельсинкского процесса были существенными почти всегда, за исключением очень краткого периода начала 1990 годов, когда показалось, что удастся построить тот самый «общий европейский дом», о котором говорил Михаил Горбачев и где каждая страна региона чувствовала бы себя комфортно. В то же время стороны, даже занимая непримиримые позиции, признавали необходимость диалога, что и обеспечило живучесть ОБСЕ.
Украинский кризис 2014 года стал для ОБСЕ и шансом, и тяжелым испытанием. Страны Запада и Украина обвинили Россию в нарушении всех положений «Хельсинкского декалога», с чем официальные российские представители категорически не согласны. При этом в конфликте, где ни ЕС, ни НАТО определенно не могли выступить в качестве нейтральной площадки для содействия мирному урегулированию, именно более гибкие механизмы ОБСЕ, предоставляющие равные права всем, оказались востребованными. Но международная организация — не волшебная палочка, и на полноценное разрешение кризиса вокруг Украины ОБСЕ не способна.
Гарантии и саммит
Российское требование гарантий в сфере безопасности адресовано непосредственно США и НАТО. Поскольку двусторонний диалог с американцами и обсуждение в формате Россия — НАТО уже запущены, трек ОБСЕ выглядит чуть ли не избыточным или по крайней мере символическим довеском. Однако если удастся исключить эскалационные сценарии и дипломаты продолжат разговор, организация может оказаться полезной.
ОБСЕ давно стала площадкой для выработки мер доверия в военной области. Именно здесь был сформулирован раскрывающий эти вопросы так называемый Венский документ, не обновлявшийся с 2011 года. Дискуссии о его модернизации буксуют, но не безнадежны. Ведь если стороны всерьез настроены на снижение международной напряженности, именно взаимная военная сдержанность и предсказуемость могут помочь. И у России, и у НАТО здесь есть друг к другу взаимные упреки, а значит, есть и возможность для взаимного движения в сторону компромисса.
В организации, опирающейся на политические обязательства, уровень согласования этих обязательств имеет особенное значение — то, что одобрено главами государств и правительств, имеет лучшие перспективы. В этом отношении ОБСЕ в последние десятилетия серьезно просела. Последний саммит организации, прошедший в Астане в декабре 2010 года, разве что вновь декларативно подтвердил ее значимость и приверженность стран-участниц основным принципам. Теперь, когда именно в части базовых принципов звучат резкие обвинения, даже такой результат неочевиден.
Президент Финляндии Саули Ниинистё выступил с инициативой проведения в год 50-летия хельсинского совещания 1975 года очередного саммита ОБСЕ, что было поддержано Владимиром Путиным. Именно Финляндия будет выполнять в 2025 году обязанности страны-председателя организации. Саммит, если он состоится, может быть либо сугубо церемониальным, либо насыщенным решениями, которые еще только предстоит выработать.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора