Почему климатическая стратегия России отстала от жизни
Правительство утвердило Стратегию низкоуглеродного развития, разработанную Минэкономразвития в преддверии климатического саммита ООН в Глазго. Целевой (интенсивный) сценарий стратегии предполагает, что к 2050 году выброс парниковых газов в России будет сокращен на 14% от уровня 2019-го. При этом в стратегии представлен и другой показатель сокращения выбросов — 60%, но он будет достигнут лишь при условии, что получится повысить поглощающую способность российских лесов.
Для этого, по расчетам Минэкономразвития, помимо высадки новых лесов и борьбы с пожарами, надо постепенно заменять угольную генерацию на низкоуглеродные источники энергии, внедрять технологии улавливания парниковых газов (ССS), развивать использование водорода в металлургии, повышать эффективность систем теплоснабжения.
На первый взгляд все выглядит логично, но дьявол кроется в деталях. Стратегия предполагает, что развитие технологий улавливания СО2 начнется только после 2030 года, что недопустимо поздно. Например, Великобритания планирует к этой дате реализовать как минимум два проекта улавливания и захоронения СО2 (CCS) суммарной мощностью 30 млн тонн в год.
Очень важно, что технологии CCS позволяют не только улавливать углерод, но при этом практически без новых выбросов производить «голубой», то есть чистый, водород. С экспортом водорода российское правительство, кстати, связывает немалые надежды.
Нужен водород и для декарбонизации отечественной металлургии — его применение поможет сократить применение угля в производстве. Декарбонизация металлургии за счет других методов (повышения энерго- и операционной эффективности, применения наилучших доступных технологий) при классическом доменном производстве — а это основная технология выплавки стали в России — не позволит сократить выбросы в нужном объеме.
Получается, что из-за отложенных инвестиций в CCS масштабная климатическая модернизация отечественной металлургии стартует только после 2030 года. Это критически поздно в условиях ввода в 2026 году нового углеродного регулирования ЕС (Carbon Border Adjustment Mechanism — CBAM), фактически предполагающего повышение налогов на импортные товары с высоким углеродным следом. Российская металлургия от введения этого механизма пострадает больше других отраслей.
При этом по стоимости проекты CCS на горизонте до 2050 года сопоставимы с высадкой новых лиственных лесов. Так, стоимость сокращения выбросов при высадке лесов, по нашей оценке, равна $55 за тонну СО2, а улавливание и захоронение того же объема в подземных водоносных горизонтах обойдутся в $58. Причем технология CCS, в отличие от российских планов увеличивать поглощающую способность лесов, уже сейчас признается ЕС в качестве проекта, направленного на снижение выбросов.
Нефть в обмен на газ
Еще одно важное, но недооцененное в стратегии направление — проекты CCUS (улавливание, утилизация и захоронение), позволяющие закачивать СО2 в нефтяной пласт для повышения нефтеотдачи и получения дохода от реализации дополнительно добытой нефти. С одной стороны, в условиях энергоперехода нефть в мировой экономике постепенно замещается альтернативными источниками энергии, но с другой — именно поэтому важно быстрее монетизировать имеющиеся запасы.
Наш анализ показывает, что такой способ утилизации СО2 позволяет уменьшить стоимость снижения выбросов до $15 за тонну. За счет дополнительных нефтегазовых доходов от проектов CCUS можно профинансировать создание инфраструктуры улавливания и захоронения. А в случае падения спроса на нефть такие проекты можно переквалифицировать в CCS, ограничившись только захоронением CO2. На 2021 год в промышленной эксплуатации в мире находится 27 проектов CCUS, из которых ни одного в России.
Сейчас в стратегии правительства вопрос использования уловленных парниковых газов просто не раскрыт. В 2019 году выбросы всех парниковых газов в России составили 2,1 Гт (гигатонн). Минэкономразвития предполагает, что более 0,3 Гт СО2-экв должно ежегодно улавливаться к 2050 году. Где их захоранивать? Отсутствие предложений по решению этой проблемы выглядит странно. Здесь опять же есть смысл вернуться к проектам CCUS. По нашей оценке, емкости только открытых месторождений нефти и газа России достаточно для захоронения 305 Гт СО2. При захоронении всей ежегодной эмиссии углекислого газа (1,7 Гт) этого хватит почти на 180 лет.
Можно считать, что ЕС, вводя новое углеродное регулирование, руководствуется политическими или протекционистскими намерениями. Однако не стоит надеяться на то, что Европа и другие развитые страны откажутся от политики энергоперехода. Поэтому документ, подготовленный Минэкономразвития и утвержденный правительством, является своевременным, но неполным. Нужно оценить все технологии, позволяющие снизить выбросы, с учетом всех выгод, издержек и конечного влияния на экономический рост. Нужна полноценная стратегия низкоуглеродного развития России с понятными тактическими решениями.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов