В среду вечером управляющий партнер адвокатского бюро «АЛМ Фельдманс» Артем Дымской распространил заявление, в котором назвал имя предполагаемого инициатора информационной атаки на первого вице-премьера Игоря Шувалова. В этой роли, как утверждает Дымской, выступил юрист Павел Ивлев, в прошлом — советник Михаила Ходорковского. Ивлев еще в 2005 году был заочно арестован по «делу ЮКОСа»: его признали виновным в хищении нефти и отмывании выручки с ее продажи. Ивлев подтвердил, что действительно вел дела Шувалова и хорошо знает о сделках тех лет. О том, как они познакомились и как разошлись пути двух друзей, Ивлев рассказал в интервью Forbes.
— Как вы познакомились с Игорем Шуваловым, правда ли, что были друзьями?
— Мы познакомились в 1989 или 1990 году на юрфаке, были однокурсниками, общались и даже дружили. В то время на юрфаке учились и Василий Алексанян, и Антон Дрель, и Светлана Бахмина, которые получили диплом на год раньше. Я начинал учиться на одном курсе, потом ходил в армию и закончил уже с Шуваловым — для меня оба курса родные. Моя жена закончила факультет вместе с Антоном, а Алексанян вместе со мной, Шуваловым и его женой Ольгой.
— Как вы стали вести дела Шувалова, в чем заключалась ваша работа?
— В 1995 году он меня пригласил в юридическую компанию АЛМ, где был управляющим партнером. Шувалов ушел в 1997 году из практики и постепенно начал меня привлекать к работе по юридической части. До этого он сам занимался своими делами. Однако доверителем моим он не был — договор не заключался, хотя финансовое вознаграждение, я, конечно, получал.
— Вы продолжали вести дела Шувалова и после переезда в Америку, где скрывались от преследования российских властей по делу «Юкоса»?
— Да, я уехал в 2004 году, но продолжал его консультировать и управлять его счетом до конца 2007 года. Тогда он и решил отказаться от моих услуг. Видимо, ему стало неудобно работать с человеком, который находится за много километров от него. В Америке я не могу вести адвокатскую деятельность, поскольку не имею лицензии. Все мои услуги здесь — это консалтинг.
— Вы встречались с тех пор?
— Наша последняя встреча широко известна. Это было в октябре 2011 года в Чикаго на конференции. Я тогда встал и задал ему вопрос: что он собирается делать с коррупционным безобразием, которое происходит в России. Поскольку это было через день после смерти Василия Алексаняна, то я обратил его внимание на этот факт. Ответ Игоря был очень пространный, жесткий, и он меня несколько удивил. Я понял, что наши политические позиции разошлись диаметральным образом. В тот же день я сказал ему, что перехожу в оппозицию режиму. Он ответил в том духе, что с такими позициями с меня не скоро снимут обвинения.
— Тот факт, что документы о сделках семьи Шувалова оказались достоянием общественности, — это ваших рук дело?
— Я ответил на этот вопрос в своем заявлении.
— Помните ли вы детали: как были приняты решения о выделении денег Алишеру Усманову и Сулейману Керимову? Переговоры вел Шувалов или супруга?
— Я не знаю, советовался ли Игорь с супругой, но все ключевые инвестиционные решения он принимал сам. Технически это происходило не при мне — мне давали поручения, а я их исполнял. В случае с инвестицией в «Газпром» моя роль была техническая. Эти деньги сначала были инвестированы в рублевые векселя российских банков, а потом переданы «Нафте» через депозит зарубежного банка.
Все документы по Corus оформлялись в компании Усманова Gallagher. Я смотрел, все ли корректно составлено. Изначально это выглядело как достаточно рискованный кредит, но если Игорь считал, что им можно доверять, то это не мое дело. Потом появились странные условия, получалось, что Sevenkey уже имеет некую роль инвестора во всем бизнесе Gallagher.
— Вы считаете, в этих сделках есть коррупционная составляющая?
— Пусть эксперты делают выводы. В прокуратуру я не обращался, у меня нет никаких иллюзий по этому поводу.
— Знакомы ли вы с Натальей Пелевиной, которая подала документы в Генпрокуратуру?
— Да.
— Существуют ли какие-то еще документы, которые с вашей точки зрения могут бросить тень на репутацию вице-премьера?
— Я не знаю.
— Предпринимал ли Игорь Шувалов попытки остановить публикацию документов, выходил ли он на вас с обсуждениями возможностей урегулирования спора?
— Разговоры между нами велись, но пусть это останется между нами.
— Какие действия будете предпринимать в связи с заявлением вашего бывшего работодателя — бюро АЛМ?
— «АЛМ Фельдманс» после «дела ЮКОСа» фактически существует только формально. Три дня назад они поставили меня в известность, что исключили из числа адвокатов бюро. Теперь они хотят лишить меня адвокатского статуса, хотя, повторюсь, оснований для этого нет.
— Вы ведете сейчас адвокатскую деятельность? Расскажите о совместном проекте с сыном Ходорковского Павлом.
У меня есть небольшой частный бизнес, я продолжаю консультировать людей по бизнесу — они сами ко мне обращаются, и этим я зарабатываю себе на жизнь. С российской стороны меня по-прежнему ищут, моя фотография висит на сайте Интерпола. Поэтому я не могу выезжать из США, любая страна должна меня задержать. Все проблемы, которые российские власти могли мне создать, они создали. Павла я знал еще студентом, со временем наши отношения пришли к тому, что мы создали «Институт современной России» — это некоммерческая неполитическая организация.
Моя позиция следующая: все, что делает российское правительство, в полном его составе, порождает коррупцию. Как человек и адвокат, занимающий определенную позицию, я не вижу иного выхода для себя, чем противостоять системе, сложившейся в России.