Андрей Шаронов: "Вряд ли Москва в обозримом будущем станет конкурентом Лондона"

— Андрей, вы занимались темой поддержки предпринимательства в том или ином качестве на федеральном уровне. Когда вы пришли в Москву и стали заниматься развитием экономики, что вас больше всего удивило?

— На мой взгляд, в Москве была усложнена инфраструктура для поддержки предпринимательства. Например, было 22 сайта для бизнеса. С точки зрения нормальной логики такой сайт должен быть один и обо всем, а не 22 и каждый о своем. Так можно всех запутать, да и денег 22 сайта требуют больше, чем один.

На территории Москвы было большое количество учреждений (порядка 80) по поддержке предпринимательства — мы сделали одно с отделениями в 10 округах, что кажется нам разумным решением.

Мы постарались максимально уйти от индивидуальных выплат. В Москве более 300 000 юридических лиц, которые можно квалифицировать как средние и малые предприятия и индивидуальных предпринимателей. А деньги из бюджета получали десятки, в лучшем случае сотни компаний, и тут трудно было избежать соблазна поддерживать «близкие» компании. Мы также решили эту проблему. Сейчас правительство Москвы сфокусировано на создании среды для развития бизнеса, в частности на развитии инфраструктуры.

— У нас страна традиционно централизована, большинство важных решений принимается на уровне федерального правительства. Как складываются отношения с федеральной властью? Чего городу не хватает?

— В подавляющем большинстве проектов мы сотрудничаем с федеральными ведомствами или институтами, созданными для поддержки развития бизнеса – например, с Российской венчурной компанией, «Роснано» и др. Конечно, есть определенные ожидания, и дополнительные деньги из федерального бюджета были бы не лишними. Мы ждем внесения корректировки в законодательство, например, о частно-государственном партнерстве. Так получилось, что федеральный закон о концессиях, во-первых, устарел, во-вторых, изначально не покрывал все формы государственно-частного партнерства. И это ограничивает возможности регионов. Сейчас мы находимся на стадии переговоров — недавно проходили слушания в Государственной думе — у нас есть свои представления о том, как доработать данный закон, поэтому мы принимаем активное участие в этом процессе.

— Для нас как компании одна из очевидных проблем в стране — проблема рынка труда. Притом что Москва — огромный город, ощущается катастрофическая нехватка квалифицированных разработчиков, вообще кадров, которые пригодны для современной экономики. Нанимаешь выпускников вузов, а у них, как правило, низкий уровень подготовки, их приходится переучивать. Что может сделать Москва в этом направлении? Может быть, нужна тесная кооперация между компаниями и образовательными учреждениями?

— Конечно, правительство Москвы заинтересовано в повышении эффективности образования, но я напомню, что высшее образование является федеральной компетенцией. И город содержит символическое количество вузов — всего четыре, это малая часть от 270 высших учебных заведений, которые работают в Москве. Но у столицы есть колледжи. Ситуация выглядит так: с одной стороны, мы тратим городские деньги на подготовку специалистов, с другой — у нас большие сомнения, что они будут востребованы с тем уровнем компетенции, квалификации, которые они получают. Поэтому было принято решение передать часть этих учреждений крупным предприятиям, чтобы компании сами могли организовать подготовку среднего персонала на основе современных систем обучения и собственной материальной базы. Таким образом, этот проект позволяет за городские деньги компаниям готовить персонал, тем самым решая проблему и качества, и востребованности.

Другая форма сотрудничества — это бизнес-инкубаторы на базе вузов. Мы видим большой интерес среди студентов, которые хотят начать свое дело. И сейчас у нас есть первые пять вузов, которые на основе собственной инфраструктуры предоставляют желающим такую возможность. Мы будем поддерживать такие бизнес-инкубаторы, в том числе с точки зрения софинансирования. Надеюсь, в следующие полтора года в эту программу войдут еще пять вузов.

— Москва стремится развивать высокотехнологичные производства. Вы как-то общаетесь с ключевыми предпринимателями из этого сектора? Есть ли обратная связь от бизнеса?

— В начале года была встреча мэра с предпринимателями на «Красном Октябре», где было принято решение о создании первого бизнес-акселератора в Москве в партнерстве с частными инвесторами. Бизнес-акселератор — это обновленная форма бизнес-инкубатора. Здесь компании находятся не три года, а очень короткий промежуток времени, в течение которого путем интенсивного тьюторства, работы со специальными тренерами выясняется жизнеспособность команды и проекта. Несправившиеся команды просто перестают быть резидентами бизнес-акселератора, а те, кто выживает, переходят на другой уровень и получают финансирование. Это можно сравнить со школой олимпийского резерва.

— Много слов было сказано про создание Международного финансового центра в Москве, но пока не видно результата. Что с ним будет?

— Москва уже является международным финансовым центром — если вы посмотрите международные рейтинги, то Москва в них присутствует. Другое дело, что позиции в мировых рейтингах МФЦ у нас пока невысокие — на первом месте Лондон, на втором Нью-Йорк, потом Гонконг и Сингапур. Мы пока лишь на 65-м месте среди 79 мегаполисов мира. Но, с другой стороны, Москва объективно занимает то место, которое может сейчас занимать. Нужно честно сказать себе, что вряд ли мы в какой-то обозримой перспективе будем конкурировать с Лондоном. Это во многом вопрос традиций и наследия. Биржи в Лондоне или Нью-Йорке уже работают более 100 лет, и инвесторы к этому привыкли.

Тем не менее нам надо повышать статус мегаполиса как МФЦ, необходимо становиться более привлекательными для глобальных инвесторов, которые работают сразу с несколькими финансовыми центрами.

— Москва — это и главный торговый центр, и логистический хаб страны, еще МФЦ и технологии. Наверное, с одной стороны, хорошо, когда все в одном месте, но, с другой стороны, страна большая, и такая концентрация различных компетенций на небольшой площади — это странно. На ваш взгляд, должна ли Москва «разгружаться», передавая часть инфраструктуры в другие города? Или надо признать, что Москва — это мощный и передовой центр страны и таким останется?

— Да, Москва очень сильно опережает остальную Россию по всем показателям. Средние доходы в два раза выше. В столице сосредоточено более 35% научного потенциала страны, хотя в Москве живет всего 8% жителей России. Через Москву проходит от 60% до 80% финансовых транзакций. ВРП Москвы — около 20% от валового регионального продукта всей России. Это очень высокие показатели, что характерно для большинства столиц, особенно развивающихся стран, к которым мы относимся.

С другой стороны, эта модель развития не очень привлекательна, это разрушительно для остальной страны. Мы видим примеры Мехико или Каира, когда столицы становятся плохо администрируемыми, менее комфортными для жителей и т. д. Поэтому в России должны быть альтернативы с точки зрения качества жизни и возможностей приложения труда, в том числе квалифицированного. Рискну сказать, что столице не нужны любые деньги любой ценой, то есть инвестиции не всегда во благо. Москве в большей степени необходимы smart money, которые приводят сюда инновационные производства, высококвалифицированных людей, создающих спрос на качественные услуги и другую среду обитания. Поэтому, возможно, часть производств уйдет из Москвы в другие регионы.

— Как вы относитесь к идее, чтобы перенести столицу в другой город полностью или частично?

— Мне эта идея кажется несостоятельной. Москва уникальна, причем в масштабах не только страны, но и всего мира, и феномен ее формировался веками. Это исторический и культурный центр. Столица обладает огромным потенциалом развития, какого нет на сегодня ни у одного российского города.

— А в чем проблема переноса?

— Два момента: целесообразность и издержки, которые возникают при переезде. Это чрезвычайно дорогое удовольствие.

— Вы заговорили о потере рабочих мест. Вот есть классический малый бизнес — киоски и ларьки. Люди работают, создают рабочие места, зарабатывают прибыль. В чем был смысл сноса большинства ларьков?

— Убрать те ларьки, которые стоят незаконно, которые мешают движению транспорта или пешеходам, а те, которые остались, привести к общему стандарту, легализовать, внести в схему размещения торговых объектов и дать им работать. Теперь у предпринимателей появилась возможность легализоваться через прямые платежи, не платить в карман милиционерам и чиновникам, а заплатить открыто на аукционе и спокойно трудиться. Конечно, те люди, которые 20 лет работали в прежних условиях, плохо понимают, почему сейчас их заставляют уходить.

— Почему им на смену не приходят легальные ларьки? К примеру, возьмем метро «Профсоюзная» — снесли все киоски полгода назад, и ни одного ларька не открылось.

— Значит, они не вписались в схему размещения нестационарных объектов в этом конкретном районе, возможно, они мешают выходу из метро.

— Можно сказать, что после сноса большинства киосков в городе выросла безработица?

— Нет, это лукавство. Мы снесли несколько тысяч киосков. Большая часть продавцов в этих киосках — иногородние. И еще, касаясь темы безработицы: очень часто про ЗИЛ говорили, что нужно там сохранять рабочие места. Но из 5000 людей, которые числились на заводе, одна треть были пенсионеры, еще треть — иногородние рабочие, которые работали на вредных и тяжелых производствах. Это неправильно — в 6,5 км от Кремля содержать литейное производство, неблагоприятно сказывающееся на экологии города, и поддерживать тяжелые вредные работы.

— Какой будет экономика города? Доля промышленности продолжит снижаться?

— Сейчас доля промышленности 17%, это почти в 2 раза ниже, чем было в советские времена на пике индустриализации. И эта цифра нормальна для постиндустриальных мегаполисов. Если вы посмотрите на крупные города мира, даже в развивающихся странах, это примерно соответствует их уровню.

У нас самую большую долю ВРП занимает торговля — она составляет 25%. Заметную долю занимает недвижимость, строительство — около 15%. Транспорт и связь — около 10%, и это хороший показатель. Энергетика и коммунальные услуги — менее 10%. Образование и здравоохранение — вместе 4 %. Основной потенциал для роста вижу в транспорте, связи, сфере услуг и надеюсь, что будет увеличиваться доля образования и здравоохранения, в том числе за счет оказания платных услуг.