В минувшие выходные участники акций протеста в центре Киева впервые за три месяца противостояния согласились пойти на компромисс с властями. Протестующие покинули здание столичной мэрии и сделали проезд для автомобилей на улице Грушевского, где в конце января стычки с милицией были самыми горячими. «Штаб сопротивления выполнял эти действия как исполнение решений Совета майдана, принятых единогласно», — заявил народный депутат от Блока Юлии Тимошенко Арсен Аваков.
Готовность оппозиции и майдана идти на уступки – следствие выполнения одного из многочисленных требований. К воскресенью 16 февраля из тюрем были освобождены 236 участников акций протеста, задержанных с конца ноября предыдущего года. Оппозиция требует закрытия около 2000 уголовных дел. Еще один компромисс со стороны власти – кордон милиции на улице Грушевского отступил на 150 метров выше, ближе к зданию украинского правительства.
В понедельник, 17 февраля, лидеры оппозиции Олег Тягнибок, Виталий Кличко и Арсений Яценюк в Берлине будут встречаться с Ангелой Меркель. «Мы хотим услышать ясный ответ на вопрос, кого поддерживает Европа: нынешнюю украинскую власть или украинский народ», — объяснил цель визита Яценюк. Во вторник, 18 февраля, начнет работу новая сессия украинского парламента. «Я прошу всех вас приходить с утра под стены парламента, — призвал со сцены майдана Олег Тягнибок. — Мы должны давить на всех депутатов и добиться конституционной реформы, возвращения к конституции 2004 года». Дело в том, что после Оранжевой революции в Украине были внесены поправки к конституции, существенно ограничивавшие власть президента и предоставлявшие больше полномочий Верховной Раде. Эти поправки отменил Конституционный суд в 2010 году. «Янукович вынудил Конституционный суд отменить эту реформу коррупционным путем, он сделал государственный переворот» — так оценивает эти действия Арсений Яценюк.
Тем временем майдан живет своей жизнью. Уступок со стороны власти слишком мало для того, чтобы люди разошлись по домам. Многие уже привыкли к нынешнему майдану как к новой достопримечательности украинской столицы. В минувшую субботу там завершился турнир по шахматам. Баррикады, сделанные в морозную пору из мешков, наполненных снегом, перестраивают с помощью песка. Люди живут на майдане уже третий месяц. Длительное пребывание большего количества активистов в центре города породило массу теорий о финансировании протеста. Некоторые из сторонников Партии регионов ранее заявляли, что посольства США и европейских стран ежедневно дают на майдан около $1 млн.
Помощник Владимира Путина Сергей Глазьев в интервью украинскому «Коммерсанту» дал более смелые оценки: «По нашим данным, американские источники тратят по $20 млн в неделю на финансирование, в том числе на вооружение, оппозиции и мятежников». Каковы на самом деле масштабы деятельности и расходов майдана как микрогорода?
Для начала нужно оценить количество жителей этого военного поселения. Люди живут в палатках и захваченных зданиях. Палаток на майдане и прилегающих к нему улицах точно более полутора сотен. Всего у протестующих остается теперь три здания – Дом профсоюзов, Октябрьский дворец и Украинский дом. Считать людей в каждой палатке или здании – занятие бессмысленное. Для того чтобы адекватно оценить население, мы отправились на поиски коменданта Дома профсоюзов Степана Кубива, народного депутата, отвечающего за финансовую службу майдана. Эта служба ведет учет всех живущих на майдане и заведует расходной и доходной частью бюджета.
В финансовой службе майдана работает семь человек – бухгалтеры, финансисты. К примеру, тот же Кубив – бывший председатель правления Кредобанка и нынешний заместитель руководителя парламентского комитета по вопросам финансов и банковской деятельности. Мы общались в просторной комнате с длинным столом. Возле входа в комнату дежурят бойцы самообороны в камуфляже, в самой комнате несколько женщин пересчитывают деньги из прозрачных ящиков, отбирают купюры одного номинала и перевязывают их пачками. Все как в банке. Сходство с финансовым учреждением придает и лексика Кубива. «У нас есть фронт-офис – отряды самообороны, которые дежурят на баррикадах и на сцене, — рассказывает он. — Есть миддл-офис – волонтеры на кухне, врачи, медсестры, журналисты пресс-центра. Бэк-офис: наша санэпидемстанция, люди, которые отвечают за покупку продуктов, их доставку, покупку и доставку дров, вывоз мусора, очищение биотуалетов».
Откуда деньги? На майдане стоит один большой ящик для пожертвований из прозрачного пластика. Еще 16 установлены по всей территории, контролируемой протестующими. Их приносят в финансовую службу и вскрывают каждый день. Но это не единственный источник поступления средств. «К нам поступают денежные переводы от украинцев из России, Казахстана, Канады, Европы, — рассказывает Кубив. — Дают деньги и многие предприниматели, которые предпочитают себя не называть, чтобы не создать проблемы для своего бизнеса, поступают средства и от народных депутатов из всех оппозиционных партий». Бизнесмены не зря боятся открывать свои имена: за примерами возможных последствий далеко ходить не надо, у того же Кубива по решению Дарницкого суда Киева в конце января было арестовано имущество и заморожены счета.
— Богдан, сколько у нас в день было собрано пожертвований? — кричит Кубив своему коллеге, который на другом конце стола следит за подсчетом денег.
— Максимум — это было 22 или 23 января — за день мы собрали из ящиков 748 000 гривен, — отвечает тот.
В среднем за день поступают пожертвования на сумму от 180 000 до 350 000 гривен. Если перевести эту сумму в доллары и считать по курсу НБУ (за время противостояния — 8,4 гривны за $1), ежедневные пожертвования на майдан составляют от $21 400 до $41 700.
Сотрудники финансовой службы показывают прозрачные ящики и пластиковую тару, отобранную у людей, собирающих пожертвования якобы для майдана, но присваивающих их себе. Бойцы самообороны каждый день патрулируют территорию и проверяют, все ли ящики с пломбами финансовой службы.
Около 90% всех средств собираются из ящиков для пожертвований, 8-9% — от депутатов и предпринимателей и от 1,5% до 2% — от украинцев за границей. Часто бывает, что люди приносят деньги, а в финансовом управлении им дают список того, что необходимо купить. Кубив оценивает долю такой материальной помощи в 60% от общего объема поддержки майдана. «Мы стараемся минимизировать количество наличных денег», — говорит он.
На что идут деньги? Всего, по словам Кубива, на Майдане и прилегающих улицах установлена 201 палатка. В декабре в них и в захваченных зданиях постоянно проживали около 7000 человек. Но после начала противостояния на улице Грушевского в конце января протестующих прибыло, к началу февраля Кубив оценивает численность протестующих в 15 000 – 20 000 человек.
Более 60% расходов – продукты. Кормят не только бойцов самообороны и волонтеров, но и всех, посещающих майдан. От 4% до 8% уходит на дрова и топливо, около 20% — коммунальные услуги в четырех зданиях . Остальное – лекарства, биотуалеты, услуги связи.
Финансовая служба майдана заключила договор с частной компанией, которая занимается вывозом мусора. Ежедневно вывозится от 25 до 140 кубометров мусора, в этом задействовано 46 волонтеров, услуги вывоза тоже оплачиваются из собранных пожертвований. Отдельная статья расходов – выплаты семьям погибшим и оплата лечения раненых. Всего на это было потрачено 580 000 гривен.
Финансист Кубив вспоминает любые цифры без подсказок и напоминаний. В одно из воскресений декабря 16 полевых кухонь майдана выдали 550 000 порций второго блюда. Это максимальная возможность города в городе. Заявления сторонников власти о том, что майдан финансируется посольствами, он комментирует так: «У дурной птицы дурная песня».
Забот у Кубива, с которым мы встречались в начале февраля, хватает. Финансовая служба оплатила коммунальные услуги Дома профсоюзов и остальных захваченных зданий на сумму более 300 000 гривен. До 20 февраля нужно было заплатить еще 180 000 гривен. Теперь меньше — здание мэрии вернулось городу.