Сколько стоит дружба олигархов, зачем покупать телевидение и при чем тут Путин
Седьмой день допроса Романа Абрамовича адвокатом Березовского Лоренсом Рабиновитцем в Высоком суде Лондона был снова посвящен истории продажи телеканала ОРТ. По мнению адвоката и самого Березовского, эта история важна. С нее начался вынужденный, вызванный запугиванием и шантажом переход долей изгнанника в «Сибнефти», «Русале» и других активах в руки нового фаворита Кремля. Абрамович в их интерпретации выглядит порученцем президента Путина, который в 2000 году дал олигарху задание любым способом лишить Березовского его империи. Это удалось, а затем Абрамович с выгодой перепродал активы. Учитывая разницу цен, Березовский доказывает, что Абрамович должен ему $5,5 млрд. Владелец Chelsea возражает, что, поскольку Березовский даже в годы своего всесилия был не собственником активов, а только политической «крышей», он не может претендовать ни на какие новые выплаты.
В ходе слушаний Абрамович сделал несколько сенсационных заявлений. Оказывается, покупая принадлежавшие Березовскому 49% «первой кнопки», он «спасал свой другой бизнес и помогал Бадри [Патаркацишвили, партнеру Березовского] и Березовскому». От чего нужно было спасать «Сибнефть», одну из самых высокоэффективных компаний нефтяного сектора? От имиджа Березовского, утверждает Абрамович. «По сути, — сетует он, — я был его тенью. И если бы он не угомонился с ОРТ и не перестал бы ссориться с правительством, то мог бы пострадать и я, и «Сибнефть».
Березовский заботы не оценил и, утверждает адвокат, потребовал выплатить ему долю не только в ОРТ, которую у него вымогали, но и в других активах. Разменной картой в переговорах стала судьба друга Березовского, первого замгендиректора «Аэрофлота» Николая Глушкова. В своих письменных показаниях Березовский настаивает, что Абрамович приехал в декабре 2000 года на мыс Антиб на Лазурном берегу, где у обоих были шато, шантажировал арестом Глушкова и требовал продать акции ОРТ. Он якобы угрожал, что в противном случае, пользуясь близостью к Путину, все равно ими завладеет.
Абрамович возражает, что в обвинениях нет логики. На самом деле, и об этом якобы свидетельствует полученная газетой The Sunday Times запись его разговора с Березовским и Патаркацишвили в аэропорту Ле Бурже в конце 2000 года, не он хотел эти акции, а Патаркацишвили предлагал их купить. ОРТ была, по его словам, «странным» бизнесом: лицензия не принадлежала Березовскому, и государство могло в любой момент ее отнять, а владелец 49% [в тот момент Березовский] остался бы ни с чем. «Эти акции в моих руках не имели никакой ценности», — утверждает Абрамович. И действительно: уже в конце января 2001 года правительство представило список кандидатов в члены совета директоров телекомпании не из шести положенных государству кандидатур, а на все одиннадцать мест.
Так или иначе, но именно на встречах во Франции и Швейцарии произошел окончательный разрыв бывших друзей — Березовского и Абрамовича. Березовский, по словам адвоката, сказал по завершении, «что чувствовал себя преданным…» и больше не желал видеть Абрамовича. В январе 2001 года вопреки многолетней традиции на свой день рождения он Абрамовича не позвал.
Олигарх же уверяет, что слова «крепкая дружба», «мужская дружба» к их с Березовским отношениям применить нельзя. Эта «дружба» строилась, по его словам, на его выплатах. Поворотным же моментом отношений он считает историю с гибелью подлодки «Курск» в августе 2000 года (ее освещение на ОРТ вызвало гнев Путина и, как уверяет адвокат Березовского, стало поводом для гонений на Березовского). Абрамович говорит, что Березовский «занял абсолютно бесчестную позицию». «С этого момента я стал к нему относиться иначе, — объясняет ответчик. — И дружба наша прекратилась не так, что у нас будто что-то выключили, она постепенно угасала».
Во время встреч во Франции и на швейцарских курортах, проходивших после ареста Глушкова, они уже обсуждали цену «развода». Переговоры вел Патаркацишвили, а Березовский молчал, вспоминает Абрамович (это вызвало ироническую реплику адвоката, заявившего, что трудно представить Березовского молчащим). Патаркацишвили якобы предложил завершить отношения и сделать последнюю большую выплату — то ли $1,5 млрд, то ли $1,3 млрд. Точно Абрамович не помнил. «Я уехал с ощущением, что мне придется отдать не меньше миллиарда», — рассказывает он. Больше они с Березовским не встречались.
Самая большая часть допроса прошла в выяснениях, в каких числах декабря 2000 года и января 2001 года, в каких местах и при каких обстоятельствах проходили встречи. Адвокат Березовского ловил Абрамовича на неточностях и обвинял во лжи и даже ставил под сомнение реальность некоторых встреч. Олигарх, в свою очередь, отрицал участие в других встречах, предъявлял выписки из учетной книги выдачи оружия его охранникам, въездные штампы пограничников в паспорте (но без выездных отметок) и призывал не верить Березовскому.
В конце концов разбор его многочисленных полетов на личном Gulfstream G5 во Францию и обратно запутал всех. В перерыве заседания корреспондент «Новой газеты» Вера Челищева начала было жаловаться лондонскому редактору проекта «Сноб» Алексею Ковалеву. «Я вам потом все объясню», — раздался голос Абрамовича, стоявшего, как оказалось, рядом.
При подготовке статьи использованы онлайн-репортаж Gazeta.ru и блог журнала «Сноб»