В предыдущей статье я описал две логические ловушки, в которые попадают многие архитекторы пенсионной системы в России, власти и существенная часть населения. Теперь настало время поразмышлять о том, как можно было бы выбраться из этих ловушек и что думают про это люди, от которых зависят принимаемые решения. Есть три распространенных позиции по отношению к ловушкам пенсионной системы (одну из этих ловушек я назвал философской, это убежденность в том, что государственная пенсионная система необходима, вторую — ловушкой дизайна, см. подробнее предыдущую статью).
Первый подход взят на вооружение Минздравсоцразвития России. Обе ловушки пенсионной системы воспринимаются как естественное и желательное состояние, ведь обслуживание работы этих ловушек позволяет трудоустроить десятки тысяч чиновников. Если есть какие-то проблемы, то решать их предлагается за счет повышения страховых взносов и увеличения охвата населения пенсионным страхованием. Непонятно, правда, как уговорить работников выйти из тени, если в обмен на уплату запредельно высоких взносов предлагаются более чем скромные пенсии.
Более мягкий вариант первого подхода — сделать косметический ремонт. Сократить число досрочных получателей пенсий, чуть-чуть ужесточить требования к трудовому стажу, изменить пенсионную формулу (методику расчета индивидуальной пенсии гражданина). Последнее вообще непонятно, зачем делать. До 2002 года у нас была примерно такая формула, которую сейчас предлагает Минздравсоцразвития России. Наверное, были же какие-то весомые аргументы, почему от нее отказались? Или бег по кругу, выложенному граблями, — любимый вид спорта российской бюрократии? Очевидно, что такой подход не сможет даже отсрочить крушение пенсионной системы.
Второй подход — выбраться из ловушки дизайна (сакрализация технических элементов пенсионной системы) и счастливо жить в ловушке философии. Основное предложение, позволяющее улучшить дизайн государственной пенсионной системы, — повысить пенсионный возраст. Эта мера во многом смягчит ситуацию: удастся предотвратить падение коэффициента замещения (соотношение пенсии и заработной платы) при одновременном недопущении галопирующего роста пенсионных расходов.
Вместе с тем, качественно изменить ситуацию не удастся: страховые взносы будут по-прежнему на очень высоком уровне (20-22% только на пенсионное обеспечение) и даже улучшенный дизайн пенсионной системы все равно не сможет учесть все разнообразие жизненных стратегий граждан. Кроме того, эти решения кажутся абсолютно правильными в рамках сегодняшней рациональности. Будущее, которое, напомню, непредсказуемо, может показать, что повышение возраста не столь эффективное решение, как считает в настоящее время подавляющее большинство экспертов.
Вот только одно соображение. Повышение пенсионного возраста — это эффективное решение, если растет не только общая продолжительность жизни, но и повышается (хотя бы с такой же скоростью) возраст, в котором ухудшается здоровье и теряется трудоспособность. В статье бывшего министра финансов Алексея Кудрина и руководителя Экономической экспертной группы Евсея Гурвича приведены факты в пользу этого тезиса. Однако там использовались средние по разным странам значения данных показателей. А в жизни важны не только средние величины, но и отклонения от них.
Вот, например, некоторые цифры по Дании. За 10 лет ожидаемая продолжительность жизни людей с высшим образованием выросла на 2,5 года, а людей без высшего образования — лишь на 1,7 года. То есть разница в росте ожидаемой продолжительности жизни между этими группами составила 0,8 года. За тот же период разница в росте ожидаемой продолжительности здоровой жизни между этими группами выросла на 1,65 года (для малообразованных мужчин произошло даже падение этого показателя). Правда, и доля малообразованных мужчин в населении сократилась. Вопрос: на сколько надо повысить пенсионный возраст в связи с ростом ожидаемой продолжительности жизни? На кого ориентироваться: на образованных, не очень образованных или на среднюю величину? В приведенном примере выделено лишь две группы населения. А если рассмотреть все разнообразие социальных групп? Вполне вероятно, что в определенные периоды будет наблюдаться увеличение дифференциации продолжительности здоровой жизни. В результате повышение возраста будет легким бременем (или даже выигрышем) для одних и нетерпимым для других. Дифференциация правил выхода на пенсию может немного сгладить эту проблему, но тогда не получится триумфального шествия пенсионного возраста вслед за увеличивающейся продолжительностью жизни. Пенсионный возраст будет вечно запаздывать. Да и можно ли учесть все индивидуальные особенности людей?
Данному подходу присуща тяга «загнать человечество в счастье». Особенно яркими выглядят предложения некоторых экспертов расширить пенсионную систему, чтобы учесть интересы среднего класса: увеличить порог, с которого взимаются страховые взносы, и ввести дополнительные квазидобровольные взносы в накопительную пенсионную систему. Эксперты выбрали весьма странный способ позаботиться о среднем классе — обложить его дополнительными налогами и сократить возможности для самостоятельных накоплений.
Самым радикальный способ решить проблему дизайна пенсионной системы высказал зампред ЦБ Алексей Улюкаев: Пенсионный фонд ликвидировать, а расходы на пенсионное обеспечение финансировать за счет налогов общего покрытия из федерального бюджета. При этом пенсии становятся социальным пособием, а не страховкой заработка. Такой подход позволяет разорвать ставшую нежизнеспособной связку между размером пенсий и страховых взносов. Нет необходимости увеличивать нагрузку на заработную плату до заоблачных величин, чтобы профинансировать выплату пенсии. Становится возможным привлекать другие источники (нефтегазовые доходы, налоги на потребление, которые влияют на экономику не столь разрушительно, как обложение заработной платы) для финансирования пенсий.
Вместе с тем, полный выход из «ловушки дизайна» несет в себе скрытую угрозу того, что временное облегчение ситуации не позволит нам выбраться из ловушки философии: будет отложено переосмысление обществом самой необходимости выделения социального пособия на дожитие до определенного возраста. Растворившись в федеральном бюджете, дефицит пенсионной системы на время перестанет быть головной болью для чиновников и бизнеса, который не будут кошмарить постоянной угрозой повышения налоговой нагрузки на труд. Вместе с тем, сами обязательства по выплате пенсий от перемещения их в федеральный бюджет никуда не исчезнут. Когда нефтедолларовый поток иссякнет, бюджетный кризис автоматически трансформируется в кризис пенсионной системы, который будет еще более болезненным в силу своей неожиданности.
Третий подход состоит в том, чтобы выбраться наконец из обеих ловушек. Среди действующих чиновников ближе всех к переосмыслению роли государства в обеспечении достойной старости подошел Улюкаев. Правда, только в отношении накопительной компоненты. Он признал, что государство менее эффективно, чем частные инвесторы, что он точно не знает, куда лучше инвестировать средства, а добровольные накопления лучше принудительных. Таким образом, впервые российский чиновник такого уровня признал, что будущее непредсказуемо (на отрицании этого факта основана первая из пенсионных ловушек). Осталось сделать еще один шаг и признать, что большинство людей адекватно (как минимум, не менее адекватно, чем чиновники или эксперты). Сделав этот шаг, мы попадем в совершенно другой мир.
В этом мире, каждый принимает самостоятельные решения, когда работать, а когда отдыхать, сколько сберегать, во что инвестировать свои накопления. Большинство людей, я уверен, справится лучше, чем государство. Для тех, кому не повезет (их инвестиции в детей, акции, недвижимость потерпят крах) необходимо предусмотреть страховку от бедности в случае нетрудоспособности. В данном случае пенсия трансформируется в социальное пособие. Получение пособия нецелесообразно привязывать к достижению какого-либо возраста и выработке стажа, так как человек может оказаться в безысходной жизненной ситуации (нетрудоспособность, отсутствие приносящих доходов активов, обеспеченных детей) и до 60 лет, а может вполне преуспевать и после 80 лет. Пособие приравнивается к 1,0-2,5 прожиточным минимумам пенсионера (не считая медицинской помощи, которая финансируется отдельно) и ежегодно индексируется по инфляции. Благодаря небольшому размеру и адресному характеру пособия удастся радикально снизить налоговую нагрузку и создать условия к созданию самостоятельных накоплений.
Пока такой подход предлагают лишь некоторые эксперты. Очевидно, что сразу перейти в этот мир невозможно: все обязательства в рамках нынешней системы должны быть выполнены, каждый уплаченный рубль страховых взносов обязан пойти на пенсию. А здесь и сейчас надо принимать более прозаические решения: стимулирование добровольного более позднего выхода на пенсию, повышение минимального трудового стажа, увеличение пенсионного возраста, изменение правил индексации пенсий.
Но общество и элиты должны понимать, что альтернативы сворачиванию нынешней пенсионной системы нет, что будущее непредсказуемо, а человек адекватен (во всяком случае не менее адекватен, чем чиновник).