Договоренности между «Газпромом» и Wintershall, предусматривающие возможность совместного освоения двух участков ачимовских отложений Уренгойского месторождения, а также получение «Газпромом» долей участия в нефтегазовых проектах Wintershall по геологоразведке и добыче в Северном море как нельзя лучше отражают современное состояние отношений между «Газпромом» и западными энергетическими компаниями. В отличие от европейских регуляторов, в диалоге с европейскими концернами у «Газпрома» как раз все в порядке. У нас многие воспринимают Европу как единый организм, что в принципе неверно. Это слишком сложный клубок из различных интересов. И на самом деле европейские энергетические гиганты оказались в одной лодке с «Газпромом» — их также преследуют европейские регуляторы, хотя бы в рамках известного «Третьего энергетического пакета».
Путин, как известно, воспринимает третий пакет не иначе как угрозу российскому присутствию на европейском рынке газа. Тем более что из него вытекает общее недоверие Брюсселя к России как газовому поставщику. Поэтому Путину важно показать солидарность противников третьего документа. Которая выражается, в том числе, и в недавно оформленном участии Wintershall в морской части проекта «Южный поток», где немецкая компания имеет теперь 15%. «Южный поток» никак не может получить от Брюсселя исключения из правил третьего пакета. А вхождение немецкой компании в проект вызвало очень нервную реакцию европейского комиссара по энергетике Гюнтера Эттингера.
В новой сделке немцы проявили и свойственную им прагматичность: в отличие от «Северного потока», для Wintershall участие в черноморской трубе выглядит не столь уж привлекательной идей. Но это сегодня один из приоритетов Путина. И, помогая в этом, Wintershall справедливо рассчитывал получить от Путина ответные уступки. Собственно, они и последовали.
Связь уренгойского проекта с «Южным потоком» очевидна. На самом деле эти соглашения для внимательного наблюдателя за газовой отраслью сенсацией не являются. Ведь еще 10 марта «Газпром» и Wintershall подписали Меморандум, предусматривавший возможность освоения на паритетных началах двух дополнительных участков ачимовских отложений Уренгойского месторождения. В нем же была зафиксирована и возможность получения «Газпромом» долей участия в проектах Wintershall по геологоразведке и добыче в Северном море. А уже 21 марта между двумя компаниями был подписан Меморандум о присоединении Wintershall к реализации морского участка «Южного потока». Вот и теперь определение условий участия Wintershall в «Южном потоке» и Уренгойском проекте шло в паре.
Что касается вхождения «Газпрома» в проекты в Северном море, то это отражает стремление российского премьера активнее участвовать в любых проектах за рубежом. Ранее его привлекали активы в сегменте downstream. Но в газовом бизнесе для такой экспансии в строну Европы стали выстраиваться серьезные преграды, а третий пакет и вовсе закрыл эту возможность. Однако обуявшую жажду глобальности это не приглушило. С тех пор наши компании бегают по миру в поисках проектов в upstream. Я лично не считаю это разумным. Одно дело, когда этим занимаются западные мейджоры, в странах проживания базовых акционеров которых наблюдается очевидный дефицит запасов. Но в России с запасами, к счастью, все в порядке, поэтому слепое копирование стратегии западных энергетических концернов далеко не всегда разумно. Наоборот, западные концерны показывают очевидный интерес к РФ. И это тоже значимый тренд. Легкодоступных запасов в мире становится все меньше, да и находятся они в странах с огромными политическими рисками, на фоне которых Россия выглядит далеко не так и мрачно. Вопреки расхожему мнению, нерезиденты здесь особых притеснений не испытывают. По крайней мере, национализации их активов, как в Венесуэле и странах Ближнего востока, не было. Наиболее скандальные истории на экспроприацию не похожи. Скажем, Shell за контрольный пакет в «Сахалине-2» получила $7,45 млрд. А BP, сегодня испытывающая трудности с российскими партнерами в ТНК-BP, в свое время заплатила за половину компании около $7,5 млрд, притом что сегодня пакет стоит более $30 млрд.
В общем, пока мы в сравнении с другими богатыми ресурсами странами, особенно сотрясаемыми «арабской весной», выигрываем. В этом году было заключено уже несколько знаковых сделок. Total вошла в акционерный капитал НОВАТЭК и проект «Ямал СПГ», ExxonMobil заключил арктическую сделку с «Роснефтью». Индийская ONGC ведет переговоры о покупке доли в «Башнефти».
Ресурсный голод и ограниченность запасов у основных потребителей энергоресурсов гонит западные и восточные гиганты в Россию. При этом очевидно, что без нерезидентов мы свои проекты в добычном сегменте развивать уже не сможем. Их приход в добычу уже перестал восприниматься властями как нежелательный момент. Нерезиденты — это новые технологии, которые необходимы для освоения российских greenfields. Ведь дешевый в извлечении сеноманский газ у нас заканчивается. Это дополнительные капитальные вложения. Это разделение маркетинговых рисков и совместная сбытовая стратегия. Не забывайте, что «Газпром» вместе с Wintershall занимается прямыми продажами газа на рынке Германии, что позволяет «Газпрому» увеличивать выручку. Уже 20 лет действует компания Wingas — совместное предприятие «Газпрома» и Wintershall. Причем в 2007 году в рамках сделки по обмену активами российский концерн увеличил свое участие в проекте с 35% до 50% минус одна акция. Это произошло в рамках важного соглашения: немецкий партнер получил 25% минус три акции в «Севернефтегазпроме», разрабатывающем Южно-Русское месторождение в Западной Сибири. У «Газпрома» и Wintershall есть и другие совместные проекты. Еще в 1993 году было учреждено совместное предприятие Wintershall и «Газпрома» под названием Wintershall Erdgas Handelshaus Zug AG (WIEE). Его цель — поставки российского природного газа в страны Юго-Восточной Европы.
У кооперации с европейскими компаниями есть и еще один аспект. Это прекрасный способ для борьбы с воровством. В добычных и трубопроводных проектах, где нерезиденты будут акционерами, прозрачность при закупках и определении затратных смет будет выше.