Уже рано утром, когда работники главного «судебного» квартала Лондона семенили на службу, к зданию, где уже месяц слушается процесс «Березовский против Абрамовича», начали стягиваться фотографы, мобильные телевизионные студии, пишущие журналисты и просто любопытствующая публика, жаждущая посмотреть, как господин Абрамович вступит в первый день того, что наверняка станет самым долгим выступлением в его жизни.
К этому времени в суде был аншлаг, и не только в зале заседания. В двух пресс-комнатах журналисты стояли в дверях и сидели на полу. Помощник судьи с растерянным видом выслушивала репортеров, которые получили пропуска в зал, но места им не хватило. Атмосфера была напряженная.
Хотя началось все неожиданно под знаком футбола.
Первым у суда появился господин Березовский, который наконец порадовал журналистов хоть каким-то комментарием. «Я рад победе «Арсенала», — уколол олигарх после субботнего проигрыша принадлежащего Абрамовичу клуба «Челси». Спустя несколько минут с неизменной расслабленной ухмылкой на лице появился и Абрамович — в фирменном синем галстуке своей команды. Березовский, к слову, был как всегда без галстука, но зато с приколотым к лацкану пиджака декоративным маком. Это дань уважения традиционной британской благотворительной акции сбора средств в пользу ветеранов войн.
Ожидания разделились: кто-то хотел услышать от Абрамовича длинные тирады, кто-то надеялся разглядеть в олигархе новые эмоции. Не увидели ни того ни другого. Абрамович очевидно скучал. В ожидании судьи Элизабет Глостер он подпирал голову рукой, уже сидя в свидетельской ложе, без особого любопытства смотрел по сторонам, не демонстрируя не то что волнения, но даже сосредоточенности.
На слова олигарх оказался еще более скуп, чем на эмоции. Лаконичность его ответов говорила то ли о рекомендациях юристов — не сказать лишнего, то ли о том, что свое высшее образование Абрамович так и не закончил, в чем сам и признался. Когда худо-бедно разделались с его биографией, в которой обнаружилось немало несоответствий в хронологии, дело дошло, собственно, до бизнеса. Адвокат Березовского Лоренс Рабиновитц начал засыпать ответчика вопросами: как же делался бизнес в России в 1990-е, правда ли, без влияния Березовского начать дело было невозможно, как и на каких условиях приватизировалась «Сибнефть» и т. д. Абрамович следовал выбранной вербальной линии: нет, не так, не согласен, не совсем.
Юрист безуспешно пытался добиться, что же именно «не так», Абрамович не развивал практически ни одной мысли. Поведение его было безупречным с той точки зрения, что в отличие от того же Березовского он не вступал в полемику с тем, кто вел перекрестный допрос.
— Правда ли, что по крайней мере начиная с 2000 года господин Березовский не мог рассчитывать на независимое рассмотрение дела в России, — напирал Рабиновитц.
— Не согласен.
— С чем не согласны?
— С моей точки зрения, господин Березовский мог получить независимое рассмотрение в российском суде.
После двух часов за голову стал хвататься уже Березовский, который поначалу с явным оживлением следил за выступлением оппонента. Процесс стал тягучим, публика начала зевать.
Более того, сложные составные вопросы Рабиновитца не давались Абрамовичу даже с переводом, который он слушал через наушники. Он постоянно просил повторить сказанное, но покороче, частями.
«Мне жаль, я хочу помочь, но я не понимаю, что вы от меня хотите», — постоянно повторял Абрамович.
Дошло до смешного, когда адвокат попытался выяснить, не помогал ли кто-то Абрамовичу составлять его показания и как вообще его готовили к выступлению в суде. «Мне объяснили общий этикет, что надо смотреть на судью, спокойно дышать», — ответил он.
Зал захохотал, особенно громко — команда Абрамовича, та самая, которая учила дышать.
Присутствовавший в зале Юлий Дубов пошутил, что вся эта картина может легко занять место самого дорогого в истории блокбастера: страсти нешуточные, а на кону миллиарды долларов.
Абрамович сказал немного, но и не сказал лишнего. Хотя он все-таки прокомментировал несколько тем, которые, как казалось, задели-таки его за живое.
Во-первых, формулировка о том, что без политического веса Березовского бизнес не делался, его не устроила. Бизнес мог быть и без Березовского, другое дело — большой бизнес. И то, что сам Абрамович в 1990-е для России был фигурой незначительной, тоже неправда. «Я просто шума много не создавал», — заявил олигарх.
Неожиданное заявление он сделал и по поводу полюбившегося уже лондонскому суду понятия «крыша», хотя вот здесь с собственной защитой господин Абрамович разошелся. По его словам, ни один из его бизнесов «крышу» не использовал, что бы ни означало это слово. При этом его адвокаты придерживаются версии о том, что истец, то есть Березовский, деловым партнером Абрамовича никогда не был, а при продаже ряда оспариваемых активов с истцом расплачивались не за его доли, а за протекцию.
Первый день выступления Абрамовича затянулся дольше обычного. Выйдя из зала заседаний, он прямо в холле снял свой «Челси»-галстук и поспешно удалился.