Давайте оштрафуем Грецию или Португалию. Новое бюджетное правило Евросоюза, так называемый фискальный пакт, предполагает именно штрафные санкции против стран, которые его нарушают. Напомню, что речь идет о введении порядка, по которому страны — члены ЕС обязаны поддерживать дефицит бюджета не выше 1% ВВП (либо — в случае если накопленный долг уже превышает 60% ВВП — всего 0,5%). Фактически речь идет об исключении из экономической практики стран Евросоюза (а не только еврозоны) бюджетного дефицита, который дозволялся условиями Маастрихтского договора на уровне 3% ВВП. Разрешаются теперь, по сути, только технические кассовые разрывы между концом и началом года. Ни о каком бюджетном стимулировании экономики с использованием бюджетного дефицита речи идти не может — даже в счет накопленных ранее резервов, если бы таковые имелись. Пора жить по средствам — и все.
Таким образом, евробюрократия дала ответ на вопрос о том, как, по ее мнению, надо проводить национальную макроэкономическую политику: никак. Действительно, денежно-кредитные меры по стимулированию или, наоборот, торможению экономического роста недоступны странам — членам зоны евро уже с момента вступления в валютный союз. Процентные ставки и денежно-кредитная эмиссия находятся под полным и эксклюзивным контролем ЕЦБ. Теперь то же самое должно произойти и с фискальной политикой. Страны, подписавшие пакт, фактически лишаются права стимулировать свои экономики путем наращивания госрасходов.
Европейским странам «остается одно — только лечь, умереть», как пел Высоцкий в песне, описывающей утренние воспоминания о весело проведенном вечере. Сравнение не случайно — после исключительно щедрого праздника бюджетного и денежно-кредитного стимулирования, который в странах Евросоюза шел с начала прошлого десятилетия вплоть до 2008 года, наступило не очень приятное похмелье. Все структурные проблемы остались, более того, даже усугубились, и меры макроэкономического воздействия просто не действуют. Более того, сами возможности реализации этих мер исчерпаны, во всяком случае в бюджетной сфере.
Сложившаяся модель роста экономики, действующая в рамках существующих инфраструктурных и институциональных ограничений, больше не работает даже при наращивании макроэкономического стимулирования. С этой ситуацией столкнулись не только страны Евросоюза. Такие же проблемы уже 20 лет не позволяют расти Японии, они же сейчас стоят перед США, Россией и многими другими странами. Дело усугубляется тем, что большинству стран приходится сворачивать программы макроэкономического стимулирования из-за бюджетных ограничений. Рост может снова выйти на удовлетворительный уровень только при условии проведения активных структурных реформ и ни супернизкие процентные ставки, ни новые бюджетные расходы здесь не помогли бы, даже если были возможны.
Но это сейчас. А что будет, когда структурные проблемы будут так или иначе решены и страны Европы выйдут на новую траекторию роста? В этом новом суперцикле будут обычные капиталистические бизнес-циклы, которые принято сглаживать именно мерами макроэкономической политики. Тогда тоже нельзя будет проводить стимулирование?
Экономисты уже не один десяток лет ведут спор о том, стоит ли в принципе использовать инструменты макроэкономической политики для управления спросом. Одни полагают, что да, другие считают, что задача денежно-кредитных инструментов только в том, чтобы обеспечивать ценовую стабильность, а фискальных вообще быть не должно. То есть государство должно минимизировать свое вмешательство в экономику и, соответственно, налоги и заниматься только национальной обороной, охраной порядка, социальной защитой и пр. Евробюрократия административным путем решила это спор, выбрав второй вариант. Похоже, именно несогласие с этим выбором вызвало демарш Великобритании, правительство которой считает, что новый договор противоречит ее национальным интересам.
Но скорее всего, дело не в идеологии; все намного проще. Надо показать, что работа над преодолением кризиса идет, а что делать со стимулированием экономики и как уложиться в бюджет — поживем-увидим. Ведь, например, в 2003 году Маастрихтский договор неоднократно нарушался, в том числе Германией, и никто никого не штрафовал.