Сергей Гуриев: как финансовые рынки обеспечивают комфорт среднему классу

Российское общество, похоже, не сомневается в том, что сегодняшняя политическая элита будет управлять страной не только сегодня, но и завтра. С этим трудно спорить — цены на нефть высоки, сегодняшние руководители относительно молоды, любят власть и умеют за нее бороться. Но рано или поздно после «завтра» наступит и «послезавтра». Эта серия колонок — как раз о том, как будет устроена послезавтрашняя Россия.

Один из ключевых успехов последних нескольких лет — это бурное развитие финансового сектора. Еще 10 лет назад трудно было представить себе, что в России станет не исключением, а нормой потребительское кредитование, автокредиты, ипотечные кредиты, образовательные кредиты, венчурные фонды, пенсионные фонды — не говоря уже о полной конвертируемости рубля и семипроцентной инфляции. В этом есть заслуга и общего повышения доходов (сопровождающегося ростом среднего класса), и ответственной макроэкономической политики, и повышения качества регулирования банковской системы. Тем не менее по уровню развития финансовой системы Россия по-прежнему отстает не только от развитых стран, но и от стран с сопоставимым уровнем дохода. Но в послезавтрашней России финансовая система будет совсем другой.

Для чего вообще нужны финансы? 99% западных граждан уверено в том, что финансовые институты — это механизм эксплуатации бедных богатыми, показывает глобальное движение Occupy Wall Street. То есть американцы и европейцы принимают как данность то, что у них есть доступ и к дешевым кредитам, и к механизмам долгосрочных сбережений, и к самым изощренным инструментам финансирования новых бизнес-идей. И не очень-то эту данность ценят.

На самом деле финансы — это не только двигатель экономического роста, финансы — это механизм не для богатых, а для бедных и для среднего класса. Богатые не так нуждаются в кредитах и инструментах сбережений и не так боятся рисков. В этом смысле послезавтрашняя Россия — страна с развитыми финансовыми рынками — будет гораздо более комфортной для жизни в первую очередь не богатых наследников, а тех, кто зарабатывает на жизнь трудом и талантом.

Во-первых, развитые финансовые рынки — это нормальные механизмы долгосрочных сбережений. Сегодня российскому среднему классу трудно защитить свои пенсионные сбережения даже от инфляции. Когда в России будет конкурентный банковский рынок, хорошо регулируемый, прозрачный и конкурентный фондовый рынок, россиянам больше не надо будет скупать недвижимость — неликвидный актив с высокими транзакционными издержками и волатильными ценами.

Во-вторых, развитый страховой рынок даст возможность страховать и активы, и доходы. Можно будет застраховаться и от потери работы, и от стихийных действий. Еще один результат развития страхового сектора — это повышение безопасности жизни. По мере того как страховка будет покрывать ответственность собственников объектов повышенной опасности, у страховых компаний будут стимулы заставлять этих собственников соблюдать правила безопасности.

В-третьих, и это самое главное — финансовое развитие сделает доступным кредит и другие механизмы внешнего финансирования. Каждый талантливый предприниматель сможет реализовать свою идею, получив кредит или финансирование от бизнес-ангела, венчурного фонда или фонда прямых инвестиций. Каждый талантливый студент сможет получить кредит на обучение. Каждый молодой специалист сможет купить квартиру или дом до того, как состарится.

То есть развитые финансовые рынки помогут уравнять возможности всех россиян — как богатых наследников, так и тех, у кого есть талант и будущие доходы, но нет денег.

Безусловно, финансовые рынки несовершенны — причем по определению. Финансы связаны с управлением рисками, поэтому создать безупречную систему стимулов и предотвращения злоупотреблений вряд ли возможно. В этом смысле у демонстрантов из Occupy Wall Street действительно есть серьезные аргументы. Но если в послезавтрашней России будут хотя бы такие же финансовые рынки, как в сегодняшней Америке, это будет огромный шаг вперед — в том числе и с точки зрения равенства возможностей.