«Капиталисты сегодня не управляют»: главное из интервью экономиста Сергея Дубинина

Сергей Дубинин — экономист, в прошлом министр финансов и председатель Центрального банка России. Возглавлял Минфин в 1994 году, когда в стране произошел так называемый «черный вторник» — резкий обвал рубля к доллару. С 1995-го по 1998-й был председателем ЦБ, при нем, 17 августа 1998 года, регулятор вместе с правительством объявили о техническом дефолте по долговым обязательствам. В 2001-2008 годах занимал различные должности в РАО «ЕЭС России», был одним из участников реформы энергетики. С 2011 года сменил Алексея Кудрина на посту председателя наблюдательного совета ВТБ, оставался на этом посту до 2020 года. Завкафедрой «Финансы и кредит» экономического факультета МГУ. 

Почему экономические трудности — не угроза политическому режиму

«Эти закономерности не такие прямые, как часто подразумевает вульгарный марксизм: мол капиталисты чем-то управляют. Да не управляют они сегодня! Ни в одной стране! Украинский капитал не решает, начинать сегодня переговоры с Россией или не начинать. Решает политическая элита и то, как она оценивает реакцию избирателей. Может ошибаться, конечно, но именно политика, особенно в кризисных ситуациях, даже во время экономического кризиса, чаще всего диктует экономические решения. 

Сегодня мы как раз в такой ситуации, когда приоритеты будут отдаваться политическим целям, и в России тоже, безусловно. Поэтому если вся эта кризисная ситуация затянется, то приоритет будет — госзаказ на оборонную продукцию, развитие и вложения именно, в этот сектор. И государственные вложения, и частные будут поощряться. Ну а дальше по механизму supply chain [управление цепочками поставок. — Forbes] это будет распространяться по всей экономике. 

Уже сегодня у нас крупнейший рост, если где то что-то растет, это производство металлопродукции, но не металла как сырья, а изделий из металла. Это производство одежды, огромные заказы для шитья военной формы. А спрос на готовую потребительскую продукцию в магазинах падает. Люди перешли на другую схему выживания и потребления. На продукты питания спрос сохраняется, а на потребительские товары резко упал. То есть, люди придерживают деньги и смотрят, как им дальше тратить, пытаются понять, насколько им хватит этих денег. То есть они тоже переходят в режим долгосрочного переживания кризиса».

«Людей будут призывать в экономику»

«Не надо ожидать, что всех выстроят и поведут принудительным образом на заводы, на заводе толпа людей не нужна сейчас. Но нехватки кадровые будут очень острые, и на более долгосрочном периоде наверняка будет программы обучения работы на предприятиях, прежде всего оборонной промышленности, которые будут получать государственный заказ. Эти вещи и сейчас учитываются, скажем, во время мобилизации людей. 

Следующий сектор, который тоже должен будет, видимо, обучать людей и набирать, — это сельское хозяйство. Вспомните советское сельское хозяйство, да и наши магазины продовольственные — если вы их не видели, вам повезло. Мы живем совершенно в другом мире, и для того, чтобы это [развитие сельского хозяйства. — Forbes] осуществлялось, нужно что-то делать с получением семян, генномодифицированных кстати, и получением продуктов, из которых можно выращивать рыбу, яйца, бычков племенных. И плюс нужны будут умелые комбайнеры, трактористы и т.д. Людей действительно будут призывать в эти сектора, это будет первостепенным».

Где государство будет брать деньги

Так или иначе, это будет эмиссионные деньги. Инфляция — это следующий шаг. В Первой мировой войне в России за три года успели в шесть раз увеличить объем денежной массы, потому что ни в России, ни в других странах уже не было денег, которые менялись на золото, и золотой рубль уже практически не существовал. И цены выросли примерно в пять-шесть раз в стране. Это не остановило боевые действия, мы просто должны это реально понимать. Я писал и приводил оценки западных экспертов, что наименьшая эффективность санкций заключалась именно в том, что они почти никогда не приводили к прекращению боевых действий. А с точки зрения изменения экономики, здесь может происходить очень много, и чем дольше этот период применения санкций, тем сильнее будет то, что стали называть архаизацией производства».

Что с рублем

«Дать прогноз курса рубля я не берусь, я буду о трендах говорить. Все зависит от состояния платежного баланса, который состоит из торгового баланса и движения капитала. В России сейчас нет свободного перемещения капитала ни в ту сторону ни в другую. Есть только возможность по частным вкладам перечислять деньги за рубеж, просто для того, чтобы освободить баланс банков от вкладов в валюте неработающей. И все зависит только от соотношения экспорта и импорта. 

Вполне возможно, что в результате ограничений, связанных с нефтяным экспортом, может оказаться, что приток денег в иностранной валюте и их продажа на московской бирже будут более ограничены. Значит скорее всего тренд будет на понижение курса рубля. С другой стороны, и спрос на конвертируемые валюты для оплаты тоже невелик, поскольку, импорт у нас упал и пока не отжался. Поэтому никаких шоковых вариантов здесь не предвидится, я думаю, что хватит устойчивости этого торгового баланса на определенное снижение курса, в разумных пределах. Все прогнозируют где-то 70-80 рублей за доллар, что в общем-то неплохо было бы и для нашего бюджета, как известно.

Cейчас сбережения в долларах переместились в наличные. Раньше около $90 млрд лежало на вкладах в банках, а $60 млрд были в стеклянных банках. Сейчас ситуация обратная. Поскольку доллары официально не ввозятся в Россию, сложно будет поддерживать это, и они так и будут лежать примерно в этом объеме на руках у населения. Расставаться с евро и долларом население российское не торопится. 

Есть еще один феномен — множественность курсов. Мы же ушли от единого курса по всем операциям, рубль перестал быть конвертируемой валютой по сути. Поэтому, скажем, продать [иностранную валюту] можно гораздо дороже того курса, который на рынке, и купить по более высокому курсу, чем тот, что существует на Московской бирже. И вообще, уже наверное 35% всего оборота валютного на Московской бирже – это операции с юанем. 

Китайская валютная система по своему очень сложно регулируется, потому что тот юань, который обслуживает внешнеторговые сделки, — это не та же денежная единица, которая внутри страны ходит. Там тоже существует множественность курсов. Вот мы к какой-то такой схеме сейчас тоже, видимо, приближаемся. Не исключено, что, кстати, здесь будут приняты административные решения, особенно если западная сторона введет санкции на Национальный клиринговый центр. Там может застрять довольно большое количество денег и придется переходить на административное решение. Поскольку валютного рынка, по крайней мере в долларах и евро, уже не будет даже внутри страны».

Тренировка на российской экономике 

«Price cap [ограничения по потолку цен на российскую нефть. — Forbes], он же сейчас, так сказать, тренируется на российской экономике. Прекрасно понятно, что если этот механизм заработает, то его могут попытаться распространить на все страны ОПЕК. Почему нет, если можно ограничить. Есть картель, с одной стороны, давайте создадим картель с другой стороны. Значит, тогда если его делать эффективным, то надо договариваться с Китаем, Юго-Восточной Азией.

То есть [идут] более мощные сдвиги, которые, может быть, изменят в чем-то и мировую экономику. Она может качнуться в более протекционистскую, более зарегулированную сторону, что понизит общую эффективность, и вопрос роста, прежде всего для развивающихся, формирующихся рынков, может оказаться очень болезненным. Если все перейдет вот в такую «картелизированную» форму и ведущие экономики мира между собой договорятся, то это большая угроза не для глобализации абстрактной, а конкретно для поставщиков из стран развивающихся рынков. В общем, тут большая работа предстоит, и не только в России».

Полную версию интервью с Сергеем Дубининым смотрите на канале Forbes в YouTube. 

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.