«Задача — быть с теми, кому хуже всего»: священник Михнов-Вайтенко о помощи беженцам

Григорий Михнов-Вайтенко — архиепископ Апостольской православной церкви, самоуправляемой религиозной организации, которая восходит к традициям Катакомбной церкви. До 2014 года служил в РПЦ, но после поездки в Краматорск объявил в проповеди об отлучении тех, кто участвовал в боевых действиях на Донбассе, которые он назвал «братоубийственной войной на Украине». Затем был выведен за штат РПЦ и в 2015 году перешел в юрисдикцию Апостольской Православной Церкви. Занимается правозащитной деятельностью, ведет Telegram-канал «Тюрьма и вера». После начала «спецоперации»* стал координатором организации медицинской и юридической помощи беженцам из Украины, прибывающим в Санкт-Петербург.

«Иногда это деньги на еду, иногда это деньги на похороны»

«Мы пытаемся заниматься главным делом — не храмостроительством, а душепопечением. То, что мы принимаем участие в разнообразных гуманитарных действиях, это к вопросу о душепопечении, понимаете? Потому что, когда человек болен, когда человек ранен, когда человек дезориентирован, когда человек потерял все имущество, когда у человека на глазах погибает его близкий, обязательно нужно протянуть руку помощи. 

С марта месяца — это было специальное решение нашего Синода — мы решили, что создаем центр помощи беженцам и вынужденным переселенцам на базе питерской общины. Суммарно мы каждый месяц оказываем помощь примерно на 4 млн рублей — это медицинская помощь, это билеты, это проживание, хостелы, квартиры. Иногда это деньги на еду элементарно, иногда это деньги на похороны, к сожалению, таких случаев тоже довольно много.

Каждую неделю поступает примерно 30-40 заявок на какую-то разовую помощь. Больше, конечно, вопросов связанных с переездами. Это тоже очень серьезная проблема, не такая однозначная, как в пропагандистских пабликах об этом пишут. В том числе поэтому, я считаю, что церкви самое дело этим заниматься. Кто-то хочет выехать, предположим, из Украины в Европу, кто-то хочет выехать в Россию, кто-то уже выехал в Европу и хочет вернуться назад. Самые разные возникают ситуации, понимаете?

Людям с тяжелым посттравматическим синдромом — а они практически все, к сожалению, были в таком состоянии — бывает очень тяжело определиться. Они иногда начинают метаться. И наша задача, во-первых, по мере сил и возможностей успокоить, во-вторых, оценить, скажем так, адекватность просьбы, потому что, может быть, человек что-то такое просит, но не очень понимает, какие будут последствия».

«Войти внутрь ситуации»

«Мое оценочное суждение заключается в том, что у нас сегодня с государством очень большие проблемы, как с системой взаимоотношений между гражданами. Последние несколько лет, еще с тех времен, когда я служил в РПЦ в Старой Русе, я уже обращал внимание на то, как много делают волонтеры, какая это сила, какой это отклик. Мы там тоже занимались всякими разными историями социального служения, например, с лицами без определенного места жительства. На кого было опираться? Ну, в общем, на тех же волонтеров. Поэтому будущее, конечно, за такими горизонтальными структурами. Плюс технологии, которые позволяют немедленно реагировать на любой запрос. Нужно найти обувь — находится обувь, нужно найти деньги — находятся деньги, нужно найти ночлег — находится ночлег. Нужно срочно найти срочно онколога в Симферополе — мы находим онколога в Симферополе.

У нас есть маленькое ядро людей, которые работают практически в режиме 24 на 7. Это, наверное, человек десять, а дальше сотни, сотни людей, и каждый выбирает какое-то направление, которое ему ближе. Есть замечательный проект с чемоданами, потому что очень многим не хватает ни сумок, ни чемоданов. Они их закупают, помогают переупаковать вещи и т.д. Кто-то занимается билетами, потому что может работать только удаленно. Когда это все кончится, тогда будут разборы полетов и вообще выяснения, кто виноват, а кто прав. Сейчас мы занимаемся совершенно простой очевидной вещью: вот есть человек, вот у него проблема, и вот ему нужно помочь. 

Есть такой евангельский образ, когда Христос идет по воде во время бури. И вот в буре, в центре бури Христос, понимаете? То есть если мы сталкиваемся, христианство сталкивается, человечество сталкивается с такими обстоятельствами, с которыми мы столкнулись сейчас, в 2022 году, задача церкви, настоящая задача — это войти внутрь этой ситуации и быть там внутри, быть с теми, кому хуже всего. Хуже всего беженцам, хуже всего потерявшим близких, хуже всего психологически дезориентированным людям, и с ними мы должны быть». 

О коллективной ответственности

«Вообще в книжке, которая называется Библия, про это написано очень много, потому что, собственно говоря, Моисей на правах пророка Господа Бога примерно так и создает еврейский народ. Это такой процесс создания, процесс воспитания через осознание коллективной общности, через восприятие ответственности. 

Я думаю, что все русскоговорящие люди, какую бы позицию они не занимали по отношению к военным действиям, в каком бы качестве они в этом не участвовали, и, в том числе категорические антагонисты, просто по факту того, что мы понимаем, что говорят с обеих сторон, мы несем очень серьезную коллективную ответственность за то, что произошло. Это все имеет к нам отношение. 

Кошмарная и чудовищная история про тутси и хуту [имеется в виду геноцид в 1993 году в Руанде, в результате которого погибли до 1 млн человек] имеет тоже к нам отношение, просто по факту того, что мы люди и мы жили в этот момент, и мы спокойно спали и не очень интересовались, и вообще не вникали в эту проблему. Точно так же и все человечество несет свою долю коллективной ответственности за любые военные действия. Вообще христианство как раз оно тем и отличается от Ветхого Завета — оно сказало, что все люди — братья, и всю эту ответственность распределило на всех.

Это просто вопрос понимания, что значит ответственность, ответственность за преодоление. Я часть вот этой деятельности волонтерской тоже рассматриваю как ответственность, потому что это наша ответственность за то, чтобы помочь людям, которые, в том числе, скажем так, по нашей вине оказались в такого рода ситуации. Это форма фиксации моей ответственности».

Об агрессии в соцсетях

«Происходит абсолютное расчеловечивание. И надо сказать, что в процессе этого расчеловечивания особенно четко становится видно, что дьяволу все равно, кто прав, а кто виноват. Как только человек отказывается видеть в другом человека, начиная со всех эвфемизмов, которые есть у каждой стороны для обозначения противника, каждое это обозначение расчеловечивает противника, оно превращает его в, скажем так, сказочный персонаж. И это очень опасно.

Смерть моего врага с точки зрения вечности мне не дает ничего, потому что он просто взял и умер, а мы не договорили. Понимаете, мы не выяснили, кто из нас прав, кто виноват, он просто умер. Это как раз очень важно, потому что никто из нас не увидит прекрасную Россию будущего 24 века. Мы все равно не доживем и спорить об этом бессмысленно. Да, мы прикладываем какие-то усилия, мы что-то хотим заложить, сделать, но мы же этого не увидим, мы все равно не доспорим. А вот помириться мы можем успеть. И сделать что-то совместное мы можем успеть. И задача христианская как раз в этом».

Полную версию интервью с Григорием Михновым-Вайтенко смотрите на канале Forbes в YouTube.

*Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.