Российская мода: кто, где и из чего ее делает и настало ли время местных брендов

С начала «спецоперации»* о временном закрытии магазинов в России объявили множество брендов масс-маркета и люкс сегмента. Российские бренды одежды и украшений появились не вчера. Но, кажется, именно сейчас им представилась возможность занять освободившийся рынок. Насколько они к этому готовы? Мы спросили об этом у нескольких создателей локальных брендов.  

Михаил Лабахуа, основатель «Запорожец Heritage» и 21Shop

«История о том, что бренды ушли с российского рынка, пока очень сомнительная. Потому что они сейчас сказали, что уходят, а уйдут ли они на самом деле, это точно никому неизвестно. Может быть, ребята сейчас закроются, а через некоторое время опять откроются.

С одной стороны, конечно, это здорово, что что-то там освобождается. Хотя, конечно, сравнивать нас с H&M или еще с какими-то большими игроками, наверное, было бы неправильно. С другой стороны, для того, чтобы реализовать историю, когда кто-то уходит и мы можем встать на их место, нужны определенные ресурсы и время. А те самые санкции, которые нас сейчас настигли, не очень-то позволяют и текущий бизнес нормально вести, а уж говорить о том, что мы сейчас будем бить себя в грудь и занимать тысячеметровые помещения Zara, например, это, на мой взгляд, пока научная фантастика.

У нас есть большие российские игроки, такие как Melon Fashion Group (владеет брендами Zarina, befree, Love Republic и Sela. — Forbes), группа компаний «Спортмастер», в которой довольно много брендов. Возможно, кто-то из этих компаний сможет что-то на этих площадях сделать. Возможно, собственники торговых центров разделят эти большие площади на меньшие и будут их сдавать, как обычно происходит в кризисные времена. Может быть, там появятся какие-то проекты вроде Trend Island в «Авиапарке», где в одном месте собрано множество различных небольших дизайнерских брендов. 

Думаю, мы скоро просядем по продажам и выручке, но сейчас планировать что-либо очень сложно, все меняется, все непредсказуемо. Был определенный небольшой всплеск в начале марта, видимо, люди пошли интуитивно покупать, чтобы потратить деньги и что-то закупить наперед. Сейчас, возможно, люди будут до определенной степени напуганы, что денег не останется. И, естественно, одежда и fashion-товары не в списке вещей жизненной необходимости. Но предугадать сложно. Наши клиенты, чаще всего, довольно молоды, и с учетом некоторой безбашенности, возможно, все равно захотят что-то приобрести, конечно, если оно у нас будет. 

Что касается цен, все зависит от конкретных поставок. Допустим, те поставки, которые мы успели получить до повышения курса доллара, остались по прежним ценам. А все, что будет приходить новое, будет расти пропорционально нашим расходам. Ведь вся логистика в долларах, таможенные расходы мы оплачиваем в рублях, но по текущему курсу, потому что сама ставка в долларах. По моим ощущениям, цены вырастут на 35-40%. Если компания живая, если у нее есть какие-то еще ресурсы дополнительные, то она может позволить себе искусственно цены немножечко удерживать на более низком уровне. Если у компании нет такой возможности, она будет вынуждена поднимать цены. Иначе она просто не сможет продолжать закупки и разработки и погибнет. 

Когда речь идет о российском производстве, важно понимать, что все, что делается в России, так или иначе делается либо с применением привозных компонентов, либо на привозном оборудовании, либо с помощью не российского труда. У нас была своя довольно большая фабрика, и многие говорили: «Ой, вы такие молодцы, у вас сделано в России». А я говорю, что да, мы, конечно, молодцы, но по факту мы шьем из турецкой ткани, китайскими нитками, на китайских машинках, руками Средней Азии. Поэтому это такой, как бы, в кавычках «Made in Russia», к сожалению. И здесь, на мой взгляд, государству стоит пробовать каким-то образом вдохновлять большой бизнес, чтобы они все-таки занимались машиностроением, сырьевой базой. Не только флажок повесить, «Сделано в России», а делать так, чтобы действительно что-то было сделано в России. Есть, конечно, какие-то отдельные компоненты, например, есть производители молний в России, но они все равно завязаны на иностранном сырье и оборудовании. А для иностранного оборудования нужны запчасти, как правило очень не дешевые. С новым курсом они становятся еще дороже. И сейчас цены повышаются уже на все, что даже якобы сделано в России. Так что санкции, особенно курс валюты, уже действуют на нас и подействуют на всех без исключения. 

Почему сложнее и дороже работать только в России с российскими комплектующими? Когда я работаю напрямую с Китаем, я могу красить ткань в нужные мне цвета и делать нужную фурнитуру «в одном окне», мне не нужно бегать, искать одного поставщика, второго, третьего. В Китае есть отлаженная система. Опять-таки, ручной труд. У нас в России не так много фабрик, которые умеют шить, например, куртки. А Китай и Вьетнам поставляют куртки на весь мир уже очень много лет, у них большой опыт. Чтобы получить хороший продукт, хотелось бы этим пользоваться. Это приблизительно то же самое, что сейчас собрать смартфон в России. Шансы приблизительно равны нулю, потому что у нас нет ни компонентов, ни оборудования, ни людей, которые могли бы с этим работать.

Плюс некоторые условия оплаты. Нашим российским фабрикам нужно заплатить 60-70% за сырье сразу, а когда мы работаем с китайцами, мне нужно заплатить сначала 30%, а потом все остальное. Их рынок позволяет им так делать, а наши фабрики не все располагают большим количеством ресурсов, чтобы финансировать такие бренды, как наш. То есть, нужно сначала все купить, все привезти и потом только шить. Но даже при таких сложностях я знаю людей, которые довольно успешно могут производить товар полностью здесь.

Вообще, я верю в расцвет легкой промышленности в России. Несмотря на все внешние факторы, наши предприниматели, наши дизайнеры, творческие люди умудряются делать невозможное. За последние годы, а я в бизнесе больше 20 лет, появилось такое количество российских брендов! Я уже не успеваю за ними следить. И это хороший признак, потому что люди что-то делают, они могут делать. Конечно, есть все шансы на расцвет российской легкой промышленности, если ей будут помогать, поддерживать ее. Если будут кредиты за адекватные деньги, которые будут понятным образом выдавать, а не проверять тебя сверху донизу, то, конечно, будет рост и та же самая «Большевичка», думаю, сумеет сшить прекрасные джинсы. Потенциал в стране огромный, очень много талантливых людей в fashion-индустрии. Просто многие из них, к сожалению, не могут реализовать свой потенциал, потому что страна пока так настроена, что не позволяет это делать». 

Николай Хохряков, генеральный директор бренда Pompa

«Похожая ситуация была на моей практике. В 1998 году, и более похожая в 2014-2015 годах, когда резко вырос курс доллара и евро, а у нас, в основном, комплектация, оборудование и материалы покупаются за валюту, очень мало комплектующих производятся на территории России. Поэтому не важно, какая валюта, в любом случае все дорожает. Конечно, когда себестоимость вырастает существенно, на 50-70%, приходится заниматься оптимизацией. Но оптимизация сейчас будет, в основном, наверное, производственная. У нас не так много людей работает. В стране самая большая проблема — с кадрами, поэтому как таковой человеческой оптимизации не будет.

Я всю жизнь занимаюсь тем, что произвожу одежду, и она людям нужна в любом случае. Вопрос, кто сможет ее купить, потому что она, конечно, дорожает. Тут ситуация очень печальная, потому что я вообще против того, чтобы одежда была дорогой. Поэтому, основная задача производства, чтобы одежда была доступной. Из-за курса она становится не очень доступной.

Пока что мы подняли наши цены только на то, что растаможивалось сейчас, по новому курсу. Стоимость материалов, которые закупаются целиком в Азии или Европе, стоимость продукции, плюс таможенная пошлина. Ну и дальше только прибыль, наценка 35-40%. В принципе, подорожание, если товары импортные, составит около 50%.

Моя первая задача — это удержать компанию, чтобы мы занимались тем, чем можем, производством. В ближайшие полгода надо опять наработать оборотные средства. Потом заняться повышением зарплаты сотрудникам или делать это параллельно. Потому что без сотрудников никакой бизнес невозможен. Люди — это основное. 

К сожалению, на производство приходит мало рабочих, потому что эта работа сейчас не престижная. Модно быть продюсером, видеографом, кем угодно на самом деле. Не модно, не престижно быть фрезеровщиком, токарем, сварщиком, швеей. А это люди, без которых невозможно производство, невозможна экономика. Поэтому, если швеи приходят, мы берем всех, вообще всех, и даже учим. Но менеджеров мы не берем. Возможно, будет какой-то переток кадров в рамках российских регионов, продолжится исход людей из городов, где меньше работы, в крупные города. Но не уверен, что рабочие массово будут переезжать, обычно все-таки переезжают более молодые, более активные люди. И, как правило, эти люди не хотят работать на производстве, они стремятся к другим профессиям».

Алиса Ушакова, соосновательница бренда Ushatava

«Не буду кривить душой, у нас снизились продажи, потому что, думаю, все клиенты сейчас свой фокус внимания сместили на электронику, автомобили, кто-то на еду, косметику. В общем, на те предметы, которые вполне возможно закончатся и не вернутся в Россию в ближайшие годы. А так как мы местный производитель, то люди пока не переживают, что мы уйдем с рынка. И, конечно же, так как мы покупаем сырье преимущественно в Китае, Турции и Италии, пришлось «порезать» текущие закупки и отказаться от части прекрасных тканей.

Мы никогда не хотели стать масс-маркетом, несмотря на невысокую цену. Нас больше интересует, что ушел люкс и мы можем спокойнее запустить первую линию бренда, которую мы периодически пытаемся готовить, но убираем «в коробочку» на потом. Безусловно должен сказаться уход гигантов масс-маркета, плюс повышение цен в ЦУМе. А у нас много клиентов ЦУМа одевается в одежду USHATAVA. Я думаю, что это привлечет к нам, так сказать, дополнительный трафик. И тут действительно уже нужно думать, как развиваться, не предав себя и свои ценности. Потому что, повторюсь, мы не хотели стать масс-маркетом, но так как сейчас даже Uniqlo ушел, стало негде покупать качественные хорошие футболки. Я думаю, что к нам, конечно же, люди придут».

Лина Дембикова, стилист, основательница школы имиджеологии StyleHunter

«Если российские производители все-таки смогут добиться какого-то интересного уровня производства, то у женщин будет выбор. Если нет, то мы все будем ходить в одинаковых худи и толстовках, и в одинаковых брючных костюмах, которые шьют практически все.

В России не производят сложные вещи, и речь не только о технологии, но и о дизайне. Мы не только не можем пока себе позволить производить очень технически замысловатые вещи, мы и сложные по дизайну вещи редко производим. Потому что, для того, чтобы производить сложные дизайны, которые производит «западный люкс», нужно быть уверенным, что его купят. Для этого у бренда должен быть хороший статус и сильная ДНК. Поэтому мы бежим в эти люксовые магазины, покупаем эти дорогущие сумки, или сложные изделия, или перья. У российских брендов в основном покупают базовую одежду. Так что первое — это отсутствие спроса. Второе — у нас заводы технологически не предназначены для того, чтобы производить сложную одежду. И третье — для того, чтобы производить сложную одежду, в нее надо больше инвестировать. Чтобы произвести простую кофточку или футболку нужно 500 рублей, а чтобы произвести изделие, которое сложно построено, его детали, отделка, какой-то принт, нужно совершенно другую себестоимость закладывать. Российские бренды, в основном, начинают за счет собственных карманных инвестиций. То есть, это не какие-то привлеченные большие инвестиции, это просто деньги, которые кто-то достал из своего кошелька, малобюджетные инвестиции. И получается немного такой замкнутый круг. 

Российские бренды, в ближайшей перспективе, не смогут заменить больших игроков вроде Zara или H&M. Возможно, лет через 10-15, но точно не быстро. Есть российские бренды, их довольно много, очевидных и ярких на рынке, допустим, 100-150 компаний, кто производит какую-то оригинальную продукцию. Но все равно, пока интересных продуктов довольно мало.

У нас есть основная проблема — это глобальная легкая промышленность. Мы можем отшивать небольшими партиями интересные вещи, либо более-менее большими, но очень скудный одинаковый товар, а вот производить большими партиями что-то интересное пока на российском рынке возможности нет. Кроме того, у нас нет технологии производства. Для того, чтобы это реанимировалось и вышло на другой уровень, у нас должна появится все-таки легкая промышленность в полном объеме.

Производство сырья у нас самое слабое место. Мы его не производим, мы его все закупаем абсолютно веерно из Италии, Китая или Турции. И пока мы сами не начнем производить сырье, ничего не произойдет. Для того, чтобы мы начали производить сырье, нужны огромные инвестиции, вложения в сами технологии, в заводы».

Иван Хохлов, сооснователь и CEO бренда 12STOREEZ

«50% нашей продукции мы производим в России, оставшиеся 50% — в странах дальнего зарубежья, большую часть в Китае, примерно 5% в Турции и совсем немного в Сербии и Молдавии. При этом, если говорить про российское производство, мы используем полностью импортное сырье. То есть, большую часть тканей мы закупаем в Италии, Португалии, Франции, Испании, часть в Китае и Турции. Поэтому, 75-90% себестоимости даже той продукции, которую мы производим в России, все-таки «валютная». Мы за нее платим либо в юанях, либо в долларах, либо в евро. И, конечно же, для нас девальвация рубля очень сильно влияет на стоимость готовой продукции. С другой стороны, значительная часть нашей команды и нашей розничной сети находятся России, и очень большая часть других затрат, которые не входят в себестоимость продукции, — в значительной степени все эти затраты рублевые. Так что есть часть, за счет которой мы можем экономить. Кроме того, устойчивое развитие это, в первую очередь, про эффективность, поэтому в кризисные периоды эффективность становится максимально значимым элементом стратегии компании. И мы свои шаги в области устойчивого развития не планируем сворачивать.

Если говорить о перспективах рынка, то, во-первых, очень сильно вырастет ресейл. Я уже сейчас знаю, что «Авито» растет в 10 раз, другие ресейл-платформы растут многократно. То есть, мы все больше и больше будем покупать б/у, и с точки зрения устойчивого развития это очень хорошо для планеты и для нашей страны.

Конечно же, текущие изменения приведут к значительной доле импортозамещения, в среднесрочный период. В краткосрочном, я не думаю, что можно заместить все выбывшее предложение, но в долгосрочной перспективе наша компания и компании из дружественных стран, я уверен, смогут заменить. Я бы сказал, что это будет не качественная замена, а скорее количественная. Inditex и H&M — операционно самые слаженные, самые хорошо работающие машины, и заменить их другими бизнесами сложно, других таких нет. Поэтому все заменится на менее качественное операционно, Будет замена на что-то похуже, может быть менее модное или менее качественное, или чуть более дорогое. Именно качественной замены не произойдет».

Саша Кутуков, основатель бренда Sintezia

«На все вопросы про цены и то, как вся ситуация повлияет на наш бизнес, можно ответить только в том случае, если кто-то даст гарантии, какой будет курс валюты через три-шесть месяцев. Продавая на территории Российской Федерации, компания Sintezia является международной компанией по всем линиям. Потому что мы, как автомобильный концерн, собираем наши изделия на территории России, но все компоненты у нас идут примерно из 10 стран. Это Польша, Италия, Украина, Германия, Латвия, Турция, Корея, Япония. И, соответственно, все они с нами работают по курсу ЦБ. В счете стоимость выставляется в рублях, мы не платим в валюте, мы платим в рублях. Что будет завтра, я не знаю, пока действуем оперативно, в моменте. Что касается импортозамещения, то его нет. Сейчас, конечно, мы заняты вопросом поиска альтернативы наших комплектующих в обуви и в одежде, это такие элементы, как пластиковые и магнитные молнии, металлическая фурнитура, подошвы, каблуки. Это только то, что видит покупатель. А еще есть технические материалы, которые покупатели не видят, например, обувной клей. Представляете, в России нет обувного клея, и не только его. Технический картон, из которого делают подноски (внутренняя деталь обуви, которая располагается в передней части и служит для защиты изделия от деформации. — Forbes) и задники поставляла, например, Италия. Я просто приведу цену, чтобы было понятно, как все «поплыло». Допустим, банка клея стоила 6000 рублей, но буквально за последнее время она стала стоить 12 000 рублей».

Анастасия Барышева, основательница бренда MEOW'ONE

«У нас в бренде всегда была достаточно лояльная ценовая политика, и даже сейчас повышение цен будет незначительное, на 10-15%, в зависимости от моделей. Мы, естественно, привязаны к курсу доллара, потому что абсолютно все сырье даже российских производителей мы закупаем в долларах, но вместе с повышением цен мы улучшаем всегда и качество сервиса, и качества самого продукта, и вообще в данный момент идем к выстраиванию такой сильной политики импортозамещения на российском рынке. Всю нашу продукцию мы производим непосредственно в России. Это Москва, Московская область, регионы, поэтому нас практически не коснулись санкции. Естественно, производства несколько повышают цены, но, тем не менее, нам достаточно удобно с ними работать, и мы можем занимать больше мощностей с учетом того, что слабые игроки сейчас с рынка уходят. Что касается спроса, мы в данный момент не видим сильной разницы с прошлым годом. Я бы даже сказала, что сейчас  мы начинаем расти. Конечно, еще рано оценивать, насколько повлиял уход сильных игроков с российского рынка, но, тем не менее, мы, например, отмечаем рост. Так что спрос есть, и я думаю он будет продолжаться, в том числе и потому, что россияне, как мне кажется, становятся более лояльны к российским брендам».

Галина Юдашкина, арт-директор бренда Valentin Yudashkin

«Наверное, любой российский бренд и вообще любой бренд в мире имеет разные части и разные страны, которые поставляют ткани, фурнитуру и где находится само производство. Хорошо, что наше производство в России, все отшивается у нас. Но с тканями дальше будем решать, наверное Турция и Китай. Хотя с Китаем сейчас тоже сложно, потому что они закрыты, COVID-19 все равно продолжается. Но будем смотреть с нового сезона.

Уход люксовых брендов с российского рынка для нас и не хорошо, и мне плохо. Все равно все равнялись на Запад и их бренды. Но плюс для нас в том, что очень многие из тех, кто работал на иностранные бренды, теперь, может быть, смогут прийти работать к нам. И клиентура, конечно, тоже перейдет. 

Первая реакция людей — это шок. Мы все видели очереди в Uniqlo, люди закупают впрок. Не знаю, конечно, как это поможет. Но, я думаю, мы начнем пересматривать свой гардероб и исключать те вещи, которые нам на самом деле особо не нужны. В COVID лично я это точно поняла и очень много вещей отсортировала, которые мне вообще были не нужны все это время, но лежали. Будем смотреть на развитие событий. Я надеюсь, что мы запустим, в связи с этой ситуацией, еще и масс-маркет.

Что касается русофобии, именно к нам ее, в принципе, нет. Да, разошлась новость, что нас исключили с этого сезона из Недели Моды в Париже. Из синдиката нас никто не исключал, мы так же там состоим официально. Я думаю, что все равно это все утихнет. Это такая волна, она всегда поднимается, потом утихает. Просто это время как раз переждать, заняться новой коллекцией и спокойно надеяться, что в следующем сезоне будет все нормально».

Покрас Лампас (Арсений Пыженков), художник, основатель бренда POKRAS LAMPAS

«Любое изменение разницы в курсе, процессов логистики, партнерства, вариантов оплаты, доставки и так далее, очень сильно бьет по бизнесу. Потому что очевидно, что мы только-только начали выходить из ковидного кризиса и стали снова возвращаться к оффлайну, к ивентам, к показам. Потому что в 2020 году представить себе показ было сложно. В 2021-м все, кто имел возможность, начинали возвращаться. В 2022 году мы ожидали активный рост всех этих направлений. И мы испытываем такие же сложности, как другие бренды.

Мы тоже закупаем много сырья из-за границы. Это и фурнитура, и запечатанная полностью ткань, типа шелка, и качественный футер, и упаковка, и так далее. К сожалению, в России все это производится не на достаточно крутом уровне, либо за границей это можно было найти дешевле без ущерба качеству. Большие сложности с оплатой за границей, мы не можем теперь нормально ни получать оплату за наш товар, ни отправлять товар за границу через такие компании, как DHL, потому что они тоже сейчас приостанавливают работу в России. И, конечно, это большой стресс, потому что мы только-только начали готовить новую коллекцию, новый арт-проект, по сути, вся работа останавливается. Нужно заботиться о команде — часть находится за границей и скачок рубля очень резко ударил и по возможностям того, что мы там планировали сделать. Это все действительно очень грустно и плохо. И мне кажется, что из такого экономического кризиса выход будет явно не быстрым и не простым. Возможно, многим брендам придется закрыться.

Я надеюсь, что наша аудитория останется с нами и будет нас поддерживать даже в сложные времена. Мы, со своей стороны, постараемся минимизировать повышение цен и сохранить качество. Я не буду врать, то, с чем мы сейчас столкнулись, это абсолютный ужас по сравнению с тем, какие могли бы быть тенденции развития российской моды. 

Когда уходит масс-маркет неясно, чем его замещать, потому что наши внутренние производства не готовы к таким большим объемам. Даже произвести партию в 1000 худи без брака — это большая проблема в России, ты будешь постоянно заниматься на этой цепочке производства какими-то проблемами. А сейчас к этим проблемам добавляются еще рост цен, и это приводит к тому, что получить качественную дизайнерскую вещь будет действительно сложно. И это связано даже не с тем, что для людей это будет очень дорого, а с тем, что это будет сложно произвести в нужном объеме. Я считаю, что бренды, которые имеют своего покупателя, должны очень сильно укреплять то, над чем они работали в последние годы. Возможно, продумывать какие-то клиентские ивенты, возможно, делать какие-то локальные необычные шаги, стараться брать не объемом продаж, а именно вниманием к каждой детали и к тому, что наш рынок должен сейчас дать хоть какой-то новый виток своего развития. 

Еще мне кажется, что сейчас в Россию будет поступать очень много китайского масс-маркета, потому что Китай станет, я так понимаю, одним из наших основных партнеров. Я думаю, что китайское сырье и материалы в себестоимости будут сейчас дешевле, чем попытка произвести такого же качества вещи в России. Поэтому сейчас люди, которые занимаются связыванием рынков Китая и России будут явно в очень большом приоритете». 

Николай Богданович, генеральный директор бренда Monochrome

«Я думаю, что этот кризис сказался на нас точно так же, как и на любом другом бизнесе, который связан с закупкой тех или иных материалов. И не важно, о чем мы говорим, о тканях, запчастях или машинах. Потому что есть такая вещь, как экономика, которая не может быть суверенной. В любом случае, какая бы она ни была, она глобальная. Мы тут не исключение, мы сильно зависим от курса валют, все материалы, вся фурнитура, все закупается в валюте. Все цены резко выросли в два-три раза. То есть, поставщики берут с запасом, потому что есть конвертация, ее никто не отменял. Вот это, наверное, главный и первый урон, который был нанесен.

Второй урон, который мы на себе сразу же тоже почувствовали, это связано, естественно, с оплатой заказов. Apple Pay, до свидания. У нас, естественно, поехала вся аналитика в Google, потому что Google тоже сказал «до свидания». Реклама в соцсетях, соответственно, тоже пошла по одному месту. Но, на самом деле, не то, чтобы мы тут сидели и унывали. Как ни странно, мы наблюдаем прирост и заказов и пользователей, но это не отменяет всех трудностей, с которыми мы сталкиваемся, работая с ними. Сейчас имеет смысл, как минимум, продолжать работать и думать о сотрудниках и членах их семей, и это не какая-то бравада. Что касается развития и снижения конкуренции, безусловно, это так и есть. Другое дело, что подключается моральная сторона вопроса и стоит ли кидаться на амбразуру.

Я думаю, что, во всяком случае, применительно к нам, мы будем усиливать свою имиджевую составляющую. Мы всегда были про людей и для людей, вне зависимости от того в России они, или в других странах мира. Конкретно эту человеческую повестку мы сейчас и будем продвигать. То есть, опять же, как показал нам COVID два года назад, когда мы столкнулись с рядом ограничений, поначалу вообще никто не знал, что это за болезнь и думали, что это конец света. А подумав немножечко, почесав репу, мы вышли к нашей аудитории с предложением: «Ребята, не покупайте у нас вещи, если в этом нет необходимости». Это был достаточно искренний посыл, но он сработал четко на нас. На какое-то время мы ощутили провал, но потом люди поняли, что мы достаточно искренняя компания. И вот эта вера в человечность и в человечество, это, наверное, то, по чему люди сейчас сильно соскучились. 

Рано или поздно все это тем или иным способом закончится. Единственное, надо диверсифицировать свои риски, посмотреть, есть ли у нас потенциал для выхода на другие рынки».

MOZI J (Дмитрий Кузнецов), основатель ювелирного бренда Mozi Jewelry

«С точки зрения покупательской способности в среднем и дешевом сегменте, конечно, есть определенный спад. С точки зрения инвестиционных историй, таких как часы и золото высокой пробы, мы, наоборот, растем.

Увольнять мы никого не собираемся, наоборот, увеличиваем штат людей. Сейчас самое время, чтобы хантить людей, которые нам помогут с международными интеграциями, которые были запланированы еще в прошлом году. На самом деле, время это положительно сказалось в том плане, что мы дали себе возможность изменить все внутренние недочеты, которые были. Доделать все по производству, внедрить то, что из-за огромного количества заказов не успевали внедрить. Мы, скажем так, дали себе паузу. Попросили у наших клиентов, которые тоже ждут заказы, чтобы они нам дали чуть больше времени на изготовление. Сейчас возвращаемся в нормальный режим, наращиваем склад. У нас очень большие запасы по серебру и по золоту, поэтому мы просто делаем все в склад и готовимся к лучшему времени. Мы не проводили глубокую инвентаризацию очень долгое время, опять же, из-за того, что был просто постоянный движ, постоянная работа. По результатам инвентаризации поняли, что мы накопили достаточно внутренних ресурсов для того, чтобы выдержать в течение полугода вообще спокойно, не сокращая людей, не уменьшая зарплаты, а наоборот давая им возможность работать, даже в такое кризисное время. Ну и занимаемся расширением товаров, то есть, внутреннего каталога, что позволит нам просто сейчас в новых социальных сетях реализовывать изделия. Как бы чуть-чуть поменяли вектор, и я думаю, что нормально все будет.

По большим, крупным проектам сейчас, конечно же, стоп. Мы доделываем то, что уже было и очень долго согласовывалось. Сейчас будет стоп в любом случае, но через какое-то время в любом случае двинется это всё, оно не может стоять. Опять же, для нас это возможности. Мы всегда сидели на российском рынке. До COVID у меня уже были удачные попытки работать с немецкими артистами, было несколько клиентов из Америки, клиенты в Дубае. И мы делали все там, в Европе, в Дубае, отдавали им там. То есть, мы не задействовали наше российское производство. Поэтому для нас это реально возможность найти еще артистов, дополнительных блогеров за пределами нашей страны. Если мы скажем, что мы все, типа взяли и ушли, кто им будет давать украшения, кто их будет одевать? Это же неправильно. Тем более, что мы столько сил вложили. Украшения никуда не денутся, они всю жизнь были, испокон веков, и в момент не исчезнут, такого не может быть».

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.