Сегодня в России практически отсутствуют частные онкологические клиники. Ведь для их работы необходимы 
специалисты редкой квалификации и очень сложное медицинское оборудование. Европейский Медицинский Центр является, пожалуй, исключением из правил, так как в его структуру входит Клиника онкологии и гематологии, предоставляющая пациентам самое современное лечение по европейским и североамериканским протоколам. Открытие клиники во многом обязано ее руководителю Джулии Мандельблат, члену Американского Общества Онкологов (ASCO), врачу высшей категории.
Джулия, расскажите, пожалуйста, о вашем становлении как врача, долгим ли был путь? Что повлияло на выбор профессии?
Мои бабушка и мама были врачами. Поэтому уже с детства мой интерес к медицине был предопределен. Все мои куклы были вымазаны йодом и зеленкой, медвежата были в повязках. Видя мой живой интерес, бабушка и мама начали посвящать меня в свою профессию. Я часто вспоминаю одно из наставлений бабушки: если пациент уходит от врача, не почувствовав себя лучше, визит был бесполезным. Когда мне исполнилось 14 лет, моя семья эмигрировала в США. Испытания, которые мы пережили в первые годы в Америке, заставили меня по-новому взглянуть на жизнь. Родители не говорили по-английски, были уже в возрасте, по профессии работать не могли, а потому и денег не было. Жили в постоянной неуверенности в завтрашнем дне. Сложности заставили меня почувствовать ответственность за свое будущее. Ощущение ответственности сочеталось с окрыляющим чувством свободы. Казалось, я могу воплотить в жизнь все свои мечты. С этим настроем я пошла в школу в Бруклине. Так, из «середничка» у себя на родине, я превратилась в целеустремленного студента, хотя по началу у меня и не было понимания системы образования и английского языка. Через два года я окончила с отличием одну из трех лучших государственных школ Бруклина и поступила в Научный Колледж Нью-Йоркского Университета (NYU).
Но почему вы сразу не поступили в медицинскую школу?
Дело в том, что в США, прежде чем стать врачом, человек должен получить высшее образование. Причем частью этого образования должен быть “premed” – курсы по дисциплинам, по которым сдают вступительные экзамены в медицинскую школу. Это не просто физика, а физика для premed и т.д. Поверьте, что только от вида одних учебников можно было упасть в обморок. С premed отсеивалось 70% учеников, но и в числе 30 оставшихся процентов надо было быть отличницей, иначе не было шансов поступить в медицинскую школу. При такой серьзной нагрузке учиться было очень интересно. Профессора увлекали даже на 4-x часовых лабораторных по органической химии!
Хорошо известно, что обучение в медицинских американских школах – очень сложное испытание даже для самых сильных студентов. Как вы справились с нагрузкой?
Дейстивтельно, Медицинская школа Университета штата Нью-Йорк требовала посвещения всего себя учебе, свободного времени не оставалось. На третьем курсе начинались ротации в госпиталях между разными медицинскими специализациями. К нам уже относились уважительно, как к будущим врачам. В США врач – очень уважаемая профессия. Я помню, что именно это уважение и поддерживало мое желание быть лучшей.
Как прошло обучение в ординатуре? Что было в то время самым важным для Вас?
Ординатура поднимает вашу самостоятельность до новых вершин. Вы впервые начинаете осознавать, что берете на себя ответственность за жизни людей. Первые полгода вас последовательно учат тому, что нет оправданий ошибкам, и что вы должны упорно работать на благо пациентов. Смены были 36-часовые. Спать за это время удавалось по два-три часа, и после 12 часов отдыха начинался новый рабочий день. При этом каждые два-три месяца проводились ротации по другим специализациям внутри выбранной профессии. Поэтому большая часть этих свободных суток уходила на повторение материалов медицинской школы и изучение последних исследований по заболеваниям моих пациентов.
И так целых три года, три исключительно интересных года в одном из лучших госпиталей Нью-Йорка - Long Island Jewish Medical Center - под руководством выдающихся врачей. Например, хирургию я проходила под руководством доктора Гош, который проводил операцию президенту Рональду Рейгану. По окончании ординатуры я сдала экзамен на право самостоятельной практики в области терапии и получила лицензию терапевта.
Позднее мне опять повезло, cвою карьеру гематолога и онколога я начала в North Shore University Hospital, который входит в десятку лучших госпиталей США в лечении гематологических и онкологических заболеваний. Я специализировалась в новых и традиционных методиках лечения, проводила экспериментальные тестирования новейших лечебных препаратов по национальным исследовательским программам ECOG, CALGB, NSABP, принимала участие в научных исследованиях. Это была трехлетняя программа, по окончании которой я получила диплом онколога и гематолога.
Почему Вы вернулись в Россию? Удалось ли сразу найти работу? Как Вам российская медицинская действительность?
Я переехала в Москву в 2007 году вслед за мужем, который работал в России. После того, как я получила официальное российское освидетельствование по своим специальностям, я начала консультировать в Европейском медицинском центре (ЕМС). В то время в центре еще не существовало клиники онкологии, соответственно, передо мной встала задача создать ее с нуля. В каждой стране своя система медицины, со своими сильными и слабыми сторонами. Я же поставила перед собой цель объединить на одной площадке все самое лучшее, что сегодня есть у разных школ. Такой масштабной площадкой стала наша Клиника онкологии и гематологии в новом госпитале ЕМС на ул. Щепкина. Она помогла нам решить три задачи. Во-первых, увеличение площадей позволило принимать больше пациентов. Во-вторых, мы смогли объединить в одном здании все основные медицинские специализации. Были созданы условия, когда врачи разных специализаций могут обсуждать каждого пациента. Такого рода консилиумы не новость, но у нас это проводится практически по каждому пациенту. Теперь не нужно направлять запросы в другие больницы, не нужно трактовать выписки других врачей, которые, как показала практика, или ревностно относятся к пациентам, или не хотят тратить время, раз им пациент за это не платит. И, наконец, в-третьих, у нас появилась первая специализированная клиника – Клиника лечения рака молочной железы (Breast center). Это была одна из моих специализаций в США и в России она сейчас очень востребована.
Расскажите, пожалуйста, как Вы видите свою работу в ЕМС в будущем.
Конечно, процесс развития нашей клиники еще не завершен. Среди направлений, не представленных в России, мы практикуем онкопсихологию, у наших пациентов есть возможность получить специализированную профессиональную эмоциональную поддержку в течение всего периода лечения. Рак сопровождается различными побочными эффектами. Мы создали паллиативную службу – команду врачей, специализирующихся на избавлении или облегчении болевых ощущений. Мы продолжаем развивать технологическую базу. В дополнение к уже существующему оборудованию, которое соответствует мировым стандартам, мы рассматриваем возможность приобретения принципиально новых систем, которые только начинают внедряться в США и Европе.
Мы понимаем, что для качественного лечения недостаточно новейшего оборудования, важно найти и подготовить кадры, с которыми сегодня непросто на всех уровнях. Так, не хватает онкологических медсестер и мы наняли специалиста из Израиля для обучения медицинского персонала. Также мы нашли в Израиле специалистов-радиологов с многолетним опытом работы по методам, внедренным на Западе. Наконец, по многим типам болезней просто не существует специализированных хирургов. Мы решаем и этот вопрос, заключая контракты с западными хирургами, которые у нас оперируют. В феврале к нам приезжали два светила онкохирургии, занимающиеся лечением рака молочной железы, - профессор Stephen F. Sener и профессор Christy A. Russell (University of Southern California, USA). Они посетили наши операционные, подтвердили их соответствие мировым стандартам. Сейчас мы ведем с ними переговоры о сотрудничестве в рамках лечения пациентов в Европейском медицинском центре.
Динамичное развитие Клиники онкологии и гематологии стало возможным благодаря стремлению каждого сотрудника преодолевать любые трудности и двигаться дальше, осваивая все новые и новые горизоны в медицине. Сегодня я с уверенностью могу сказать, что горда проделанной нами работой. Я c оптимизмом смотрю в будущее и знаю, что любой вызов судьбы нужно уметь принимать с достоинством и улыбкой.