Дмитрий Терехин: «Мы предлагаем клиентам ту жизнь, которую они сознательно, а чаще — бессознательно, хотят»

Невский проспект, центральная ось имперской столицы. Большой стол в переговорной завален эскизами — архитекторы придумали решение, чтобы обыграть близость к воде будущей резиденции возле Лахта Центра. Дмитрий Терехин, основатель компании Richness Realty, создающей уникальные пространства, одобрительно кивает. Richness Realty занимается штучными объектами, так называемой «трофейной недвижимостью». Терехин глубоко погружается в каждый проект — в созданных компанией домах живут и он сам, и его друг, сооснователь общего бизнеса Иван Житенев, и многие их бизнес-партнеры. Что это дает клиентам — в интервью Дмитрия Терехина.

— Вы занимаетесь элитной недвижимостью в Санкт-Петербурге с 1995 года. И до сих пор лично участвуете в каждом проекте?

— Среди многих моих увлечений одним из самых любимых является создание пространств для радости. Перефразируя известного современного писателя, протискиваясь сквозь лес невозможностей и успешно миновав этап, когда что квартиру обставить, что душу — вопрос лишь денег, мы благодаря текущим социально-экономическим ограничениям переходим в «постпандемический» этап: уже произошло короткое замыкание субъекта с объектом и пришло осознание, что наши мечты — это и есть мы сами. Мост в счастье всегда один и тот же. Я лично участвую в каждом проекте не только потому, что мне это финансово нравится, — мне нравится выстраивать связи, расширять границы, развивать в современном прочтении лучшие классические образцы. Недавно мы успешно завершили проекты реконструкции старинной виллы на Лаго-Маджоре и создания новой клубной резиденции в пяти минутах от Санкт-Морица, а сейчас готовим проект «Звезда Лахты» — комплексный девелопмент почти гектара территории с личным выходом на пляж.

— Если говорить о философии, которую вы ко всем своим объектам применяете, как вы ее формулируете?

— Только что я вернулся из Швейцарии, где проводится этап Christie’s Luxury Week. Мероприятие фактически превратилось в многодневный фестиваль роскошных событий, на каждом из которых хочется быть. Аналогична и моя простая философия: хотелось ли бы мне самому здесь комфортно и красиво жить изо дня в день на протяжении многих лет.

— Сколько объектов вы сами опробовали, обжили?

— Наверное, за пятьдесят, если считать и офисы. Например, вот этот офис в доме генерала Круглова мы приобрели в 1996 году — здесь была коммунальная квартира в запущенном состоянии. Постепенно привели в порядок весь дом, сейчас это штаб-квартира для всех наших компаний. И мы его полюбили. Вот в этом роскошном зале Алексей Толстой встречался с Максимом Горьким, тут был музыкальный салон. О нем напоминают лиры на лепнине, которую мы восстанавливали. Вот мы под этими лирами, вдохновляемые петербургской архитектурой, и творим дальше.

— Под элитной недвижимостью каждый понимает что-то свое. Можете раскрыть, что это значит для вас?

— Для меня пространство для жизни — это прежде всего место силы. Но у каждого это свое место: для кого-то — берег озера, для кого-то — центр Петербурга. Одним объектом закрыть все свои потребности, когда у тебя большие возможности, в принципе невозможно.

Если говорить о Петербурге, то для меня элитная недвижимость — это, во-первых, знаковое место. В отличие от Москвы, в Петербурге нет зоны устойчивой элитной застройки. У вас Патриаршие пруды, Остоженка и Рублевка, а в Питере единственный такого плана район — это платиновый квадрат Таврической и Тверской улицы, исторический район Пески. Здесь самый здоровый микроклимат, поскольку Пески расположены на древней отмели в излучине Невы, все продувается хорошо. Люди в этой местности селились еще до Петра I. Центр города, до Смольного — всего 3 минуты, но при этом здесь нет суеты и сутолоки. Плюс рядом Таврический сад — первый пейзажный парк Санкт-Петербурга и самый большой зеленый массив в центральном районе города. Можно спать с открытым окном, утром выходишь на террасу или в сад — воздух лесной, птички поют. Такого места больше нет. И мы с Иваном этот район очень любим, сами живем здесь.

Во-вторых, это ощущение свободы, насыщенности объема светом. Я вырос в Нальчике, из моих окон открывался вид на Большой Кавказский хребет. Петербург же славится бледным и рассеянным северным светом, где память и глаз приобретают необычайную резкость. Для меня важно, чтобы в доме было много света, чтобы окна выходили и на восток, и на запад, давая возможность наслаждаться и восходом, и закатным солнцем, чтобы ничто не ограничивало взгляд и мысли. Мы первыми в городе сделали паркинг с естественным освещением — мне не нравится приезжать в паркинг-подвал, нравится, чтобы света было больше и в доме, и вокруг него.

Я считаю, что много квадратных метров не бывает: чем больше твой дом, просторнее, чем больше в нем разных функций, тем комфортнее и приятнее в нем жить. Не должно нигде ничего «жать». Роскошь — это прежде всего стиль жизни, свобода, простор. Именно поэтому мы решили предлагать пентхаус в «Доме на Тверской, 6» уже готовым, «под ключ», чтобы раскрыть весь потенциал этого помещения. Нельзя разделять красоту и функциональность, говорил Джорджио Армани: каким бы ни был дом, вы должны чувствовать себя в нем легко и свободно. Полностью разделяя парадигму итальянской элегантности, мы минимизировали процедуру отбора студии для создания интерьеров и подписали контракт с миланским дизайн-бюро. Кристина Бенардо, личный дизайнер интерьеров Джорджио Армани, смогла воплотить в пентхаусе его стилистику и философию, изящно адаптированную под утонченные требования наших искушенных клиентов: ненавязчиво, удобно, комфортно и очень красиво.

— Пентхаус в «Доме на Тверской, 6» впечатляет и размером, и террасами с прекрасными видами по всему периметру, и обстановкой. Для кого вы его создавали?

— Развивая тему философии жизни, жилья, дома: мне ближе итальянская формула «дом — это там, где твое сердце», нежели американские метрики. Мы создаем достойные дома, среду для комфорта и спокойствия, а не для адреналина, который хорош для экстрима. Пентхаус — яркий пример той самой трофейной недвижимости, которой хочется обладать, он генерирует эндорфины, окситоцины и прочие гормоны радости, которые продлевают жизнь, делают ее ярче. Такие единичные объекты не чувствительны к кризисам — аналогов нет. Тем более что в мире, что в Петербурге по-прежнему не так много предложений элитной недвижимости, а трофейной — минимум миниморум. В районе Таврического сада, например, всего два: один знаковый объект — на Фурштатской, один — на Тверской.

Думаю, что он не будет местом основного жительства, скорее неким объектом притяжения, где приятно принимать друзей и самому проводить время.  Мы позиционируем пентхаус не как объект недвижимости, а как объект роскоши, который позволит расширить возможности проведения времени с семьей, с друзьями в радости, подарит незабываемые моменты, ради которых мы и живем.

— У вас там каждая деталь интерьера особенная. Такое ощущение, что именно ее специально искали по всему миру.

— Про каждый предмет можно часами рассказывать. Иранские ковры, к примеру, мы действительно сами везли из Страсбурга — наследник ковровой империи распродавал прадедушкины запасы. И по счастливой случайности он оказался однокурсником Джонатана Занбрехера, управляющего швейцарским офисом «Стримера», так что мы узнали первыми и выбрали лучшее. Или свет от Инго Маурера: светильники из 24-каратного золота наполняют пространство не только светом, но и теплом благородного материала и гением великого мастера. Или креденция из Монако, в которой используется дерево с разобранных старых причалов.

Здесь есть все, чтобы прочувствовать: жизнь — это сейчас. Мы предлагаем клиентам ту жизнь, которую они сознательно, а чаще — бессознательно, хотят. Даже вся инфраструктура внизу создана под потребности жителей: винотека, тайский массаж, салон красоты, ресторан с персональным кейтерингом и даже медцентр мирового уровня. Молодежь все пристает ко мне сделать еще модную парикмахерскую для собак. Так что жизнь тут кипит, и пространство не перестает дополняться новизной и красотой.

— Вы общаетесь с теми, кто купил у вас квартиры?

— Конечно, общаемся и до сделки, и после. Основные проблемы с жильем, которые заставляют людей куда-то двигаться — соседи и плохое обслуживание тех домов, где они живут. Мы поняли, что соседей подбирать надо самостоятельно, — не должно быть места для отрицательных эмоций нигде в доме: ни в лифте, ни на общем собрании, поэтому на всех наших объектах я стараюсь лично общаться с покупателями, как на этапе выбора (чаще всего — взаимного), так и впоследствии. Управлением всех своих домов мы тоже занимаемся сами, чтобы они оставались на том уровне, на котором мы сами хотели бы их видеть. Судя по тому, что наши клиенты покупают потом у нас же жилье для своих детей и родителей, нам это удается.

Все наши покупатели — семейные люди, у которых много разной недвижимости и в Москве, и в Петербурге, и в Монако, и в Калифорнии. Много москвичей, которым нужно с комфортом прожить в Петербурге несколько дней в году и они не хотят останавливаться в отеле. Эти люди ценят исключительность во всем, прежде всего свободу и приватность, комфорт и окружение, хороший сервис и качество жизни. И они предпочитают уникальные проекты.

— Как вы решаете, какая концепция лучше всего подойдет для той или иной локации?

— Мы следим за всеми трендами, постоянно ездим на выставки. Но основной принцип — а что нам самим хотелось бы, чего не хватает в этой локации нашим потенциальным клиентам, что еще не представлено на рынке. Например, один из наших самых свежих объектов — 5-этажный дом на Костромском проспекте. Это Выборгский район, где живет много обеспеченных людей, но совсем нет подобающей недвижимости: либо типовые квартиры в многоэтажках, либо сталинки. При этом жители не хотят покидать свой любимый зеленый район. И мы построили по-настоящему богатый питерский особняк, расположенный прямо в Березовом саду. Это актуальный и во всех смыслах очень уместный клубный формат: в нем оптимум — собственная территория с развитым благоустройством, мало резиденций, много общественных и парковочных пространств, стиля и света, высокие потолки и очень уютно.

С домами на Тверской было понятно, что возле Таврического сада, в престижном районе нужно было строить что-то выдающееся. То же самое с земельным участком на набережной возле Лахта Центра. Здесь можно реализовать проект, который станет архитектурной жемчужиной. С воды особняк будет видно, как видно оперу в Сиднее. Мы даем потенциальным покупателям возможность вписать свое имя в историю.

— Помимо компании Richness Realty, которая специализируется на знаковой недвижимости, у вас с Иваном Житеневым есть еще один успешный бизнес — компания «Стример», которая производит инновационные устройства молниезащиты для энергетики. Это какое-то чутье на узкие перспективные ниши?

— В недвижимость мы пришли из энергетики. Из-за изменений климата грозовая активность на планете за десять лет выросла в два раза. А в энергетике сейчас все больше «цифры», молнии могут все датчики вывести из строя. Так что бизнес растет, экспортируем уже в 30 стран, в том числе пять лет — на безграничный китайский рынок. Качественный прорыв в его освоении — плановый запуск в 2020 году уханьского завода по производству новейших устройств молниезащиты (с объемом производства продукции на $50 млн/год), в ближайших планах — строительство собственной высоковольтной лаборатории в России и завода в Индонезии, рассматриваем еще несколько внутрироссийских проектов.

С недвижимостью тоже все сложилось. Самый первый дом, который мы достраивали, купив акции завода «Севкабель», по тем временам был элитным, и квартиры быстро распродались. С тех пор нам очень нравится заниматься строительством и продажами, и еще больше — обретать новых клиентов, друзей. Причем чем более интересный и дорогой объект ты реализуешь, тем более интересные люди к тебе приходят.

* На правах рекламы