«Окончательное уничтожение свободы слова»: основатель Nexta Степан Путило о задержании Романа Протасевича и падении доходов проекта
Белорус Степан Путило — создатель телеграм-каналов Nexta и Nexta Live (читается как «Нехта»). Проект начинался с аналитических видеороликов в YouTube, но из-за угрозы блокировки в середине 2018 года Путило решил перенести его на новую площадку. За полтора года за счет новостей, которые присылали пользователи, каналы выросли более чем до 300 000 подписчиков.
В начале 2020 года к команде Nexta в качестве главного редактора присоединился Роман Протасевич. Под его началом на фоне пандемии, августовских протестов в Белоруссии и проблем с доступом к новостным сайтам аудитория Nexta Live достигла 2 млн подписчиков, Nexta — более 900 000. В 2020 году реклама и донаты от пользователей, по словам Путило, принесли медиа несколько десятков тысяч долларов выручки.
В сентябре 2020 года Протасевич ушел из Nexta, присоединился к штабу экс-кандидата в президенты Белоруссии и лидера оппозиции Светланы Тихановской и возглавил Telegram-канал «Беларусь головного мозга» (в апреле 2021 года власти Белоруссии признали его экстремистским). В октябре 2020 года года суд Центрального района Минска признал Telegram-канал Nexta Live и логотип Nexta экстремистскими материалами. Еще через месяц КГБ Беларуси включил Степана Путило и Романа Протасевича в перечень организаций и физических лиц, причастных к террористической деятельности.
Запрос на посадку: что известно о задержании сооснователя Telegram-канала Nexta Протасевича
«Мы получили сотни угроз о том, что мы следующие»
— Расскажи, что, с твоей точки зрения, произошло 23 мая?
— Вчера мне позвонил мой коллега Ян Рудик, с которым мы делаем канал. Он сказал, что нужно срочно удалять Романа из всех чатов. Я, конечно, сначала не понял, что происходит, не мог поверить, что такое возможно. Потом это официально подтвердилось. Я считаю, что это акт международного терроризма. Это противоречит международным нормам и правилам авиационной безопасности.
— Зачем нужно было удалять Романа из всех чатов? Чем это могло грозить Nexta?
— На тот момент было понятно, что телефон Романа будет захвачен и окажется в руках у спецслужб Беларуси. Это на самом деле ничем особым нам грозить не могло: вся наша деятельность открытая. Даже то, что Роман расскажет под пытками, будет и так давно известно. Удаление было скорее мерой перестраховки.
— Роман Протасевич в сентябре 2020 года объявил об уходе из Nexta. Как ты думаешь, что стало триггером к задержанию для белорусских властей, если активного участия в деятельности Nexta он уже не принимал?
— Мы же были изначально одними из главных врагов режима, потому что в августе помогали людям координироваться. Режим нас признал гражданами, связанными с террористической деятельностью, а все наши каналы — экстремистскими. Мы с Романом и раньше получали множество угроз, что нас перестреляют, что мы насолили уже донельзя.
Триггера конкретного не было. [Романа Протасевича задержали], чтобы запугать других. Ну и удобный случай представился. Неделю назад летела Светлана Тихоновская. Об этом стало известно. Видимо, ее упустили или побоялись останавливать самолет. Властям Беларуси было известно, что он возвращается в Вильнюс. Он выкладывал фото из Афин. А самолет из Афин в Вильнюс летает раз в неделю.
— Неделю назад в отношении руководителей одного из крупнейших независимых СМИ Белоруссии, портала tut.by, возбудили дело по статье об уклонении от налогов. Сайт заблокирован, несколько журналистов и других сотрудников редакции задержаны. Задержание Протасевича как-то связано с преследованием tut.by?
— Конечно, это все череда событий. Нашему источнику дали 18 лет за фото, которое он нам прислал, потом заблокировали tut.by, потом в тюрьме погиб [белорусский активист] Витольд Ашурок. Скорее всего, он был убит. Теперь вот Роман. Это все звенья одной цепи. Это все мероприятия по окончательному уничтожению свободы слова в Беларуси. Режим хочет сделать так, чтобы люди боялись не только говорить что-то плохое, но и смотреть косо в его сторону. Власти зачищают все неугодные СМИ и людей.
— В сентябре 2020 года ты говорил, что получил политическое убежище в Польше и чувствуешь себя в безопасности. Сейчас ты не боишься, что с тобой произойдет та же история, что и с Романом?
— Конечно, как у любого нормального человека, у которого есть чувство самосохранения, я немного опасаюсь того, что может произойти. Вчера мы получили сотни угроз о том, что мы следующие. Люди писали в комментариях [к постам], боты атаковали. Скорее всего, не без поддержки России. Там целая российская армия кремлеботов работала. Поэтому да, мы опасаемся и принимаем все возможные меры безопасности. И конечно, мы вынуждены продолжать наше дело, потому что это дело всей нашей жизни.
— Где ты сейчас физически находишься и какие именно дополнительные меры предосторожности соблюдаешь?
— Мы сейчас в Варшаве. Обо всех мерах предосторожности говорить нельзя. Но могу сказать, что мы стали использовать больше камер видеонаблюдения, наш офис охраняет полиция. Нам нельзя ходить по одному.
«Мы обсуждали, что не стоит летать над Беларусью самолетами»
— Расскажи немного о Романе. Когда и как вы с ним познакомились?
— С Романом мы знакомы давно. Он приехал в Польшу в ноябре — декабре 2019 года после задержания нашего общего друга Владимира Чуденцова. Это человек, которому подбросили наркотики на границе и который помогал нам с каналом до 2019 года (в ноябре 2020 года Чуденцова приговорили к 6,5 года колонии усиленного режима. — Forbes). Роман был его хорошим знакомым, писал о его задержании, обо всем, что происходило в Беларуси. Потом он заметил слежку за собой и приехал в Варшаву, испугавшись преследования. Я предложил ему работу. Он сразу же согласился, и, по сути, был единственным журналистом в нашей команде.
— То есть до 2019 года ты не был знаком с Романом?
— Мы иногда пересекались и до этого. Это же все журналистская среда. К тому же он был фанатом футбольного клуба «Крумкачы», который я тоже люблю. Ну, и он был известной персоной в Беларуси.
— Чем он увлекался, помимо журналистики?
— Я с ним не был знаком так близко — у нас, скорее, были рабочие отношения. Помимо журналистики, он увлекался самолетами, любил фотографировать их. На самом деле он очень горел желанием вернуться в Беларусь и в августе [2020 года] очень на это надеялся, как и все мы. Он очень ждал 9 августа — дня X или дня выборов, когда мы свергнем этот режим.
— Ты с ним когда-то обсуждал, что будет, если его арестуют белорусские власти? Он осознавал, что это может случиться в реальности?
— Мы такое не обсуждали. Конечно, это стало неожиданностью. Мы даже не рассчитывали, что такое может случиться. Роман чувствовал себя в относительной безопасности в Вильнюсе.
Мы обсуждали, что не стоит летать над Беларусью самолетами. Более того, летать даже над странами СНГ, которые дружественны Лукашенко. Конечно, Роман просчитался или не посмотрел. Коллеги говорят, что он в последнее время расслабился немного. Все-таки устал — как-никак более восьми месяцев активного сопротивления.
— А сам ты не летаешь рейсами, которые летят через Белоруссию?
— Я пока вообще никуда не летаю. Нет ни времени, ни возможности.
«Он пытался вывести как можно больше людей на улицы»
— В 2020 году ты говорил, что уход Протасевича был связан «с грядущими изменениями в структуре каналов Nexta», но какие именно изменения грядут — не рассказывал. Что изменилось в Nexta после его ухода и с чем все-таки был связан этот уход?
— Мы становились более профессиональным СМИ. Романа тянуло в координацию акций, «продолжение кукловодства», как говорит пропаганда. Плюс он больше хотел работать в Вильнюсе. Так как командировки у нас не предусмотрены, он принял решение уехать в Вильнюс. Он позже вошел в штаб Светланы Тихановской и продолжил заниматься координацией акций. Он до последнего пытался вывести как можно больше людей на улицы.
— А что значит «становились более профессиональным СМИ»?
— Например, раньше мы использовали только инсайды от людей, а в сентябре 2020 года начали расширяться уже как настоящая редакция. Появились редакторы, отделы. Мы стали публиковать новости, расследования, работать с источниками. Начали формировать современное СМИ, которое не ассоциируется с любительским блогерством. Мы отошли от ориентации только на протесты, которая была вынужденной из-за событий лета 2020 года.
Я не скажу, что Роману это не нравилось. Он просто хотел, чтобы сохранился революционный дух свободы — то, чем был этот канал до профессионализации. И чтобы люди воспринимали нас как координационный центр. Но, к сожалению, эта форма оказалась неприемлемой для меня и для подписчиков.
— Как ты оцениваешь вклад Протасевича в работу Nexta? Общались ли вы после того, как перестали работать вместе?
— Роман помогал вести наши Telegram-каналы с января 2020 года. И конечно, он вложил довольно много усилий в это. Когда я больше с YouTube работал, создавал ролики, он вел Telegram. Благодаря ему тоже мы развились в такое СМИ, которое многие знают.
После ухода Романа из Nexta мы с ним иногда переписывались. Более того, он предлагал мне тоже полететь отдохнуть. У меня не было времени, и он с девушкой полетел (девушку Романа Протасевича, россиянку Софью Сапегу задержали после посадки самолета в Минске вместе с ним. — Forbes). К сожалению, маршрут оказался роковым.
Пожизненный пират: почему Лукашенко пошел на спецоперацию с самолетом
«Люди боятся покупать рекламу и упоминать наши каналы»
— Расскажи, как каналы Nexta развивались после того, как активная фаза волнений, связанных с выборами, прошла? Очевидно, у вас упало количество подписчиков.
— Да, у нас упала аудитория. Это было закономерным развитием событий. Мы говорили: Лукашенко никогда не простит людям, что был на волоске от собственного краха. Поэтому он начнет мстить. И он начал мстить, как только спала основная фаза. Люди устали, стали бояться этих репрессий. Многие из тех, кто подписывались на нас, чтобы следить за августовскими событиями, когда стреляли людей, позже отписались. Им было уже неинтересно — они хотели шокирующих подробностей.
В Telegram-канале мы упали где-то на 500 000 подписчиков. Но если там у нас минус, то в YouTube — плюс 100 000. Количество подписчиков то падает, то повышается в связи с инфоповодами.
— В сентябре ты говорил, что стоимость рекламного поста в Nexta варьируется от $2000 до $6000–7000 в зависимости от времени публикации и, например, количества рекламодателей в одном посте. В качестве прибыли ты тогда оставлял себе в районе $2000 в месяц. Как эти показатели изменились к сегодняшнему дню в связи с падением аудитории?
— Сейчас мы получаем до $2000 за пост в Telegram-канале. Из-за того что нас признали экстремистским источником, люди боятся покупать рекламу и упоминать наши каналы. Эта сумма не позволяет нам обеспечивать работу редакции должным образом. Есть еще донаты. Но, к сожалению, люди тоже не очень активно готовы поддерживать нас: и денег нет, и устали. Донатов в Telegram мы получаем до $1000 в месяц.
— Как выживает редакция, если доходов не хватает?
— Мы в свое время, когда был хороший приход, откладывали деньги на следующие месяцы. К счастью, сейчас нам этого хватает, чтобы обеспечить нужды редакции. Плюс мы активно развиваем YouTube-канал. В качестве регулярных выплат от самого YouTube мы получаем около $1000 в месяц. Плюс люди могут нажать кнопку «спонсировать» и финансово поддерживать наш канал при желании. Донатов в YouTube мы получаем тоже до $1000 в месяц. Бывают курьезные случаи, когда пропагандисты хотят продвинуть свои идеи и их реклама автоматически показывается у нас.
— Что ты собираешься делать в связи с сегодняшними поправками Лукашенко в закон об электросвязи, которыми власти запретили освещение несогласованных митингов в СМИ?
— К счастью, наш канал никоим образом не касается этого закона. Они не могут ни заблокировать, ни запретить нас, потому что Telegram не блокируется.
— Как задержание Протасевича скажется на Nexta?
— Роман не был в Nexta с сентября, поэтому на нас это особо не должно сказаться. Но могу сказать, что у нас начало расти количество подписчиков [в связи с новостями о задержании Протасевича].
«Роман — обычный человек, который хочет перемен»
— Каким ты видишь будущее Nexta после разгрома tut.by и задержания Протасевича? Ты согласен с тем, что Nexta может быть следующей мишенью?
— После блокировки tut.by мы, по сути, стали крупнейшим белорусским медиаресурсом. Это дополнительная ответственность, которую мы ощущаем и которую сложно описать словами. Очевидно, мы сейчас — основная цель [властей]. Я даже не знаю уже, сколько уголовных дел на меня заведено. Может быть десяток или двенадцать.
— А что тебе грозит в качестве максимального наказания, если тебя арестуют?
— Я думаю, тут речь будет идти не о конкретном сроке, а о том ужасе, который придется пережить, — пытки, избиения, выкачивание информации всеми доступными способами. В тюрьме будет легче, чем на допросах.
— Ты считаешь, что в случае Романа Протасевича цель тоже — не посадить, а пытать?
— Конечно, добыть информацию в первую очередь.
— Информацию о чем?
— Я вот тоже не понимаю. Все думают, что Роман сейчас расскажет о каких-то кукловодах, о США, которые хотели захватить Лукашенко, о том, что Запад ведет жесткую политику. Но на самом деле все открыто и прозрачно: Роман — обычный человек, который, как и другие люди, хочет перемен.
— Как произошедшее с tut.by и Протасевичем повлияет на бизнес-климат и возможность делать бизнес в стране? Какое будущее ждет белорусский бизнес?
— Уже 40% айтишников уехали из страны. Произошедшее с Протасевичем повлияет ужаснейшим образом: никто не будет инвестировать в Беларусь. Сейчас еще, скорее всего, закроют полетную зону над Беларусью. Те компании, которые дорожат своими деньгами, не придут в страну. А те, кто находится там сейчас, будут потихоньку переезжать.
— В сентябре на вопрос о том, как ты смотришь на перспективу возвращения в Белоруссию, ты ответил: «Я смотрю оптимистично и хочу полностью перевести деятельность Nexta в Беларусь». Ты так считаешь до сих пор?
— Конечно, мы хотим работать в Беларуси и будем работать там, как только это станет безопасным. Но пока происходят случаи, когда самолет сажают, чтобы забрать неугодного человека, это небезопасно. Если мне сейчас приехать в Беларусь, там новые дела начнут заводить только так.