После финальной битвы: почему власть была готова к новой несогласованной акции сторонников Навального
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЧИКОВЫМ ПАВЛОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЧИКОВА ПАВЛА ВЛАДИМИРОВИЧА
Борьба с улицей
За последние четыре года в России прошло шесть крупных федеральных несогласованных акций протеста. Все началось в марте 2017-го с акции «Он вам не Димон» после выхода одноименного фильма о премьере Дмитрии Медведеве. Это был первый организованный командой Алексея Навального общероссийский протест — тестирование сети региональных штабов. Акция прошла примерно в 100 городах России. Она также впервые вызвала жесткую реакцию со стороны правоохранительных органов. Были задержаны свыше 1000 человек.
Следующей была волна протестов в сентябре 2018 года против пенсионной реформы — единственная крупная публичная федеральная акция, не организованная Навальным и его людьми. Тогда силовики тоже отметились тысячами задержанных. Затем был громкий московский протест 2019-го и уже 3500 задержанных в одной Москве.
Карантинный 2020 год отметился неожиданной мобилизацией жителей Хабаровского края, продемонстрировавших удивительную протестную активность в связи с арестом губернатора Сергея Фургала. Это, пожалуй, единственная уличная демонстрация, которую власть не решилась подавлять полицейскими средствами. Но своего пика протестный потенциал достиг зимой этого года, когда после возвращения Навального в Россию, в рекордном количестве городов, несмотря на сильные морозы, люди несколько раз выходили на улицу. Таким же рекордом зимние несогласованные акции протеста оказались и по статистике задержанных и арестованных: свыше 11 000 привлеченных к административной ответственности, свыше 1000 арестованных, переполненные спецприемники.
Прокатилась небывалая волна уголовных дел. До зимы 2021 года рекордными по числу фигурантов были «болотное» (чуть более 30 привлеченных к уголовной ответственности) и «московское» дела (примерно столько же). Еще был локальный уголовный прессинг после протестов в Ингушетии и Северной Осетии (примерно по 40-50 обвиняемых), но масштабы преследования участников зимних митингов поражают воображение: около 100 уголовных дел, свыше десятка примененных статей УК и приговоров с наказанием от штрафов и принудительных работ до условных и реальных сроков.
В 2020 году российские суды, согласно официальной статистике судебного департамента при Верховном суде России, 2454 раза привлекли протестующих к ответственности по митинговой статье 20.2 КоАП. За нарушение порядка организации или проведения акции назначили 2062 штрафа на общую сумму свыше 30 млн рублей, 233 ареста и 147 решений об обязательных работах. Очевидно, что в первом квартале 2021 года эти показатели резко подскочат.
Новая тактика
В случае с акциями 21 апреля власти, впервые с 2017 года, приняли решение не разгонять протестующих. Прошедшие в десятках городов протестные акции не были согласованы с властями и при этом в большинстве случаев не подверглись полицейскому прессингу. В Москве силовики размещали кордоны и оцепления, перекрывая определенные улицы и участки, позволяя многотысячному шествию беспрепятственно передвигаться по всему центру города в течение трех часов.
Ранее подобные прогулки, ровно на тех же улицах и при тех же обстоятельствах, массово квалифицировались судами как нарушение закона. Исключение из общероссийского относительно мягкого реагирования на протестующих в этот раз составил только Санкт-Петербург — чуть ли не половина всех задержанных по стране оказалась именно там. Такое ощущение, что питерской полиции просто забыли сообщить о смене курса.
Курица для Навального: почему происходящее с оппозиционером воспринимается как «новая нормальность»
Внимательное наблюдение за действиями власти на протяжении всех последних лет говорит о том, что в каждом случае силовики ведут себя по-разному, что хорошо демонстрирует ручное управление силовыми структурами. Смысл, видимо, в том, чтобы не дать организаторам и участникам протестов спрогнозировать поведение властей. Можно предположить, что в этот раз ключевыми факторами, определившими тактику силовиков, стали:
- Послание Владимира Путина Федеральному собранию, на котором он старался выглядеть благодушно и рачительно, обещая меры поддержки малого и среднего бизнеса, социальные выплаты семьям с детьми. Агрессивная риторика традиционно досталась лишь коллективному Западу. Вполне объяснимо нежелание администрации президента сопровождать цитаты Путина кадрами полицейского разгона мирных протестующих.
- Протесты, начавшиеся на востоке страны с Петропавловска-Камчатского и Владивостока, показали, что отношение зарегистрировавшихся на сайте «Свободу Навальному» потенциальных участников к реально вышедшим составило примерно десять к одному. Стало ясно, что эскалации уличного протеста, по сравнению с зимой, не происходит.
- Администрация президента и лично глава государства находятся под мощнейшим прессингом в связи с голодовкой и требованиями допуска врачей к Алексею Навальному. Перевод его в тюремную больницу, сообщение о допуске к нему гражданских врачей призваны были успокоить общественность непосредственно накануне протестов.
- С другой стороны, запугать потенциальных участников протестов была призвана утечка данных зарегистрировавшихся на сайте «Свободу Навальному» с последующей массовой рассылкой писем с угрозами.
DOXA, ФБК и другие: получится ли у власти полностью подавить протестную активность
В день акции протеста отмечено еще одно новшество: с утра прошли массовые обыски у лидеров региональных команд Навального и прочих организаторов. Обыски проводились в рамках возбужденных зимой уголовных дел о перекрытии транспортных магистралей (267 статья УК РФ) и так называемого «санитарного дела» (236 статья УК РФ). Использование ранее возбужденных уголовных дел для неограниченного количества последующих следственных действий: обысков, задержаний, допросов — довольно устоявшаяся практика. Можно вспомнить, как массово подавляли активность «Открытой России», ссылаясь на старое уголовное дело против ЮКОСа. Очевидно, что начатые в январе-феврале расследования позволят силовикам еще много раз приходить по утрам в квартиры активистов по мере распознавания их лиц с видео протестных акций, пополнять полицейские базы их персональными данными и т. д. Отдельный фокус был сделан на SMM- и IT-специалистах команды Навального и администраторах их пабликов. Следователи приходили с безотлагательными обысками, без судебных санкций, именно в день протестов, хотя, безусловно, могли прийти и раньше, и позже.
Прощальный протест
В итоге людей на улицы вышло заметно меньше, чем зимой. Прежде всего из-за некоторого ощущения обреченности. Мало кто сомневается в том, что Фонд борьбы с коррупцией (ФБК признан иноагентом) и штабы Навального в ближайшие дни будут признаны экстремистскими и запрещены. Сами организаторы акции протеста — директор ФБК Иван Жданов и руководитель сети штабов Леонид Волков — анонсировали ее как «финальную битву между добром и нейтралитетом». В определенной степени это был прощальный протест, символизировавший собой окончание определенного этапа общественно-политической жизни страны. Структурам Алексея Навального неизбежно придется реорганизовываться, выбирая между политической эмиграцией, уходом в подполье либо снижением градуса противостояния с федеральными властями. Пространства для легального оппозиционного политического процесса в России практически не осталось.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции