Сколько в России жертв семейно-бытового насилия? Это непростой вопрос. С одной стороны государство рассматривает едва ли не любую попытку разговора на эту болезненную тему как атаку на «традиционные ценности». С другой, активисты всеми силами стараются привлечь внимание общества к страданиям женщин.
Идеологизированность затрудняет ответ на вопрос: обе стороны подозревают друг друга в искажении фактов, поскольку само количество пострадавших и погибших в результате домашнего насилия женщин приобретает политические значение.
Поскольку данные о преступности в России публикуются главным образом в агрегированном виде, понять, сколько на самом деле в стране жертв семейно-бытового насилия, задача нетривиальная. В таких условиях статистику приходится реконструировать «из подручных материалов».
Директор признанного иноагентом центра «Насилию.нет» запустит программу против гендерного насилия
В середине февраля этого года активисты из Консорциума женских неправительственных объединений (НПО) сообщили, что им удалось оценить число женщин, погибших в результате семейно-бытового насилия. Используя автоматический анализ текстов приговоров, они пришли к выводу, что в 2018 году из более чем 8300 убитых женщин 61% погибли от рук мужей, сожителей и родственников. Новость получила большой резонанс, тем более, что официально МВД заявляло о «всего лишь» 253 таких случаях за тот год.
Кто же прав? МВД или активисты? Действительно ли как минимум каждая вторая убитая женщина гибнет от рук мужа, сожителя или родственника?
Слишком ровное число
Любому, кто занимается криминальной статистикой, первыми бросаются в глаза «8300 убитых женщин». Это число, как утверждают авторы исследования, они получили из официальных данных Росстата. Оно само по себе должно шокировать, ведь по данным Управления ООН по наркотикам и преступности (УПН ООН), в 2018 году в России было убито 11 964 человека. Неужели львиную долю жертв составляют женщины? Разумеется, нет. За 2018 год международная статистика обнаруживает 3173 россиянок, погибших в результате преступного насилия.
Откуда же взялась такое ровное число? В сборниках Росстата за соответствующий период действительно есть такой расчетный показатель, как «общее число лиц, потерпевших от преступных посягательств», который дается с известной долей округления. В 2018 году это число составило 26 000 человек, в том числе, действительно, 8300 женщин. Но речь здесь идет не только о жертвах убийств, но и о погибших в ДТП, признанных преступлениями, жертвах преступной халатности и прочих трагедий, не связанных с межличностным насилием, но являющихся уголовным преступлением. Итак, «как минимум 5000» женщин никак не могли быть убитыми родственниками, мужьями и сожителями в 2018 году.
Что же с «61% ото всех случаев»? Я не буду подробно останавливаться на проблемах автоматической обработки текстов судебных решений, поскольку не являюсь специалистом в этом вопросе. Но, кроме возможных технических проблем, такая доля не подтверждается альтернативными методами оценки.
Альтернативная оценка
Активисты опирались на данные судебного разбирательства — одной из позднейших стадий процесса: до суда доходят не все случаи семейно-бытового насилия, и не все жертвы сообщают об этом в полицию. Поэтому стоит посмотреть на данные, полученные на более ранней стадии: статистические карточки, которые следователи или дознаватели заполняют при возбуждении уголовного дела. В распоряжении Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге есть эти данные за 2013-2014 годы. Сделанные на их основе расчеты показывают, что примерно 14% всей насильственной преступности (и против мужчин, и против женщин совокупно) произошло в 2013-2014 годах внутри семьи. Одновременно с этим 73% насильственных преступлений, в которых жертвой были женщины, случилось в 2013-2014 годах вне домохозяйств (то есть агрессор не был мужем, сожителем или родственником жертвы). Таким образом, 27% женщин-жертв насильственных преступлений подвергались ему в семье.
Но при этом из данных следует, что пропорция женщин-жертв в 3,5 раза выше, чем мужчин (7,81% против 26,92%). Можно сказать, что для женщины риск стать жертвой насилия в собственном доме в 3,5 раза выше, чем для мужчины. Можно, разумеется, критиковать данные карточек, которые заполняют следователи, за неточность или неполноту, но в таком случае данные судебных приговоров — еще более поздней стадии в траектории уголовного дела, чем следствие — гораздо более уязвимы для критики.
Тексты и аресты: как прошли «16 дней против гендерного насилия» в России
К тому же, в нашем распоряжении имеется и открытый источник данных на самой ранней стадии расследования. Это виктимизационный опрос (или опрос жертв преступлений), проведенный мной и коллегами как раз в 2018 году. По понятным причинам жертвы убийств в него не попали, однако благодаря полученным данным можно составить представление о насилии в отношении женщин, крайней формой которого являются убийства.
В данных опроса мы видим аналогичную картину: да, женщины существенно чаще становятся жертвами своих домочадцев, чем мужчины, но гораздо чаще и те, и другие страдают от других людей. Речь, однако, идет о четверти всех случаев насилия, но никак не о 61%, заявленных активистами.
Женские итоги «ковидного» года: неоплачиваемый труд, увольнения и рост домашнего насилия
Значит ли это, что раз «всего» 25% процентов от удельного насилия в отношении женщин совершается в семье, то и беспокоиться не о чем? Разумеется, нет. Россия — это страна с огромным по европейским меркам уровнем криминального насилия, в том числе летального. Да, за последние 20 лет ситуация существенно улучшилась, но все еще остается очень тяжелой. Четверть от всех убийств женщин в 2018 году — свыше 700 жертв домашнего насилия — больше, чем совокупный уровень летального насилия в большинстве европейских стран за тот год. И больше, чем официальные данные МВД. Если наше общество ужасают 5000 жертв, а 700 кажутся чем-то вполне приемлемым, то это очень плохие новости для всех нас.
Существующие оценки все еще крайне неточны. Ни анализ приговоров, ни полицейская статистика, ни даже общекриминальный виктимизационный опрос не дадут нам достаточно точную информацию, которая позволит выяснить истинные масштабы, а главное — структуру проблемы. Нужны специальные опросы, таргетированные именно на изучение насилия. Это сложные, чувствительные и довольно дорогие исследования, которые, однако, необходимо проводить, если мы действительно хотим разобраться с тем, как же нам решить проблему семейно-бытового насилия. Вне зависимости от того, будут такие исследование проведены или нет, и общество, и государство должны сосредоточить свои силы на помощи и реабилитации, тех кто уже пострадал и продолжает страдать от домашнего насилия.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции