«Дотянем до конца недели — Лукашенко улетит»: как основатель белорусской Кремниевой долины хочет победить президента после выборов
Валерий Цепкало — бывший дипломат и один из создателей белорусского Парка высоких технологий (местный аналог американской Кремниевой долины). На президентских выборах в Белоруссии 2020 года считался вместе с экс-банкиром Виктором Бабарико и блогером Сергеем Тихановским одним из главных конкурентов Александра Лукашенко. Но ЦИК не допустил его до выборов, не смогли принять участие в них и Бабарико с Тихановским (оба арестованы). В конце июля Цепкало уехал из Белоруссии, опасаясь ареста. Его супруга Вероника осталась в стране и присоединилась к кампании жены Тихановского Светланы, которая стала основным кандидатом от оппозиции на выборах. После того, как ЦИК Белоруссии заявил о победе Лукашенко с результатом более 80%, Цепкало объявил о создании «Фронта национального спасения». О том, как эта организация может объединить белорусскую оппозицию и чего, по его мнению, ждать в Белоруссии в ближайшие дни, Цепкало рассказал в интервью Forbes.
Вы объявили о создании «Фронта национального спасения». Вы обсуждали это с Бабарико и Тихановским?
Пока мы это называем Комитет национального спасения. Ни с Бабарико, ни с Тихановским мы это не обсуждали, они в тюрьме сидят.
Каковы цели фронта?
Мы заявляем те же принципы, которые провозглашали объединенные штабы трех кандидатов [на выборах президента Белоруссии]. Пока мы объединяем нашу диаспору — людей, которые находятся за пределами Белоруссии. Начинаем координировать действия и в ближайшее время опубликуем программу.
О чем в ней пойдет речь?
Мы готовим и запускаем инициативу по привлечению Лукашенко к уголовной ответственности, он сам признался в совершении ряда политических убийств в послании (в ежегодном послании белорусскому народу и парламенту 4 августа Лукашенко рассказал о борьбе с бандами в стране в 90-е годы: «Я потребовал положить мне список на стол бандитов и зачистить их, как Жуков в Одессе... И мы за полгода очистили Минск от банд». — Forbes). [Готовим инициативу по привлечению Лукашенко к ответственности] по факту нарушения конституции, нарушения избирательного законодательства. Мы будем сейчас собирать материалы и готовить их к его суду в Гааге. Это раз.
Второе. Будем делать сайт, где будут названы лица, которые использовали жестокость и насилие. Мы будем публиковать данные всех милиционеров и омоновцев вместе с фотографиями, их семьями и детьми, адресами проживания, чтобы граждане знали, с кем они живут рядом.
Третье. Мы создали фонд «Беларусь будущего», где начали сбор денег на помощь тем белорусам, которые пострадали физически от режима на мирных демонстрациях, и тем учителям, которые назвали реальные результаты выборов и сейчас сидят просто дома.
Четвертое пока не назову.
То есть будем консолидировать белорусскую диаспору везде. Обычно белорусы очень пассивны, а тут гражданское самосознание проснулось и в Белоруссии, и за ее пределами. Это очень здорово, это дает надежду.
У нас, конечно, выбиты все лидеры внутри страны — они или арестованы, или вынуждены оказаться за пределами Белоруссии. Поэтому сейчас мы будем анализировать формы самоорганизации, низовой гражданской активности, давать людям возможность проявлять эти формы гражданской активности.
На какие деньги будет финансироваться деятельность Комитета национального спасения?
Это будут деньги спонсоров, деньги белорусских граждан, деньги фонда, который мы сейчас собираем. Это все будет финансирование, сейчас многие граждане готовы оказывать помощь.
Как вы оцениваете результаты выборов в Белоруссии?
(смеется) Результаты выборов я оцениваю как и все белорусы. Был совершен документальный подлог, выборы полностью сфальсифицированы и их результаты ровно зеркально отражают реальность: 80% проголосовали за Светлану Тихановскую (там, где не было фальсификаций, такие результаты и показаны) и 10% за Александра Лукашенко. Доказательством этому служит то, что если бы за Лукашенко проголосовали 80% (как согласно официальным данным), то мы бы видели на улицах городов людей, радующихся его победе. Во всех странах мира празднуют те, чьи кандидаты победили и огорчаются проигравшие. Здесь же я не видел ни одного, кто бы радовался, и на стороне Лукашенко оказались только люди с омоновскими щитами. А на улицы вышли как раз те, кто против.
После такой победы, на ваш взгляд, удастся Лукашенко остаться у власти до конца нового президентского срока?
Я очень надеюсь, что он и этот срок не дотянет, и в ближайшее время его не станет и он улетит куда-нибудь подальше. Ясно, что он абсолютно нелегитимный. Сейчас он уже применил силу и пролилась кровь, и совершенно точно, что он будет изгоем в глазах собственного народа, а если ему удастся каким-то образом удержаться, то таким же он останется и в глазах всего мирового сообщества.
Как будут дальше развиваться события?
Идут забастовки, и это хорошо. На некоторых заводах проводятся пикеты, проходят собрания, на которых люди требуют пересчета голосов. Мой родной гродненский «Азот» не признал победу Лукашенко и счел результаты выборов сфальсифицированными (на производственном объединении «Азот» мои родители отработали 35 лет и меня, хотя я там не работал, на нем все знают). Там, вы понимаете, нельзя сделать забастовку, потому что там есть непрерывное производство, но люди проводят собрания, митинги.
Этот процесс продолжится, и люди будут выражать свое несогласие. На самом деле, против Лукашенко, и это абсолютно очевидно, стал весь народ. Он еще опирается на омоновцев, но на штыках долго не усидишь. Все-таки должна быть определенная популярность и симпатии со стороны людей. А сегодня к Лукашенко даже не нейтральное отношение, а просто ненависть. И она растет по мере того, как он пытается своими сильными пальцами удерживать кресло.
То есть протест будет продолжаться, пока Лукашенко не уйдет?
Я думаю, что этот протест будет продолжаться, и если нам удастся до конца этой недели дотянуть, то я надеюсь, что Лукашенко просто улетит. Не уйдет, а улетит. У него есть три частных самолета, и один, как я понимаю, уже улетел. Так примерно происходило с латиноамериканскими режимами в 70-80-х годах прошлого года. Так же было с [Фердинандом] Маркосом на Филиппинах, который был такими же скромным, как и Лукашенко, и также «боролся» с коррупцией. А потом оказалось, что у него ящики с золотом, драгоценностями, наличной и прочее. Думаю, что Лукашенко примерно такой же. Куда он улетит? Не знаю.
И что будет потом?
Мы создаем учредительное собрание, выпускаем всех политических заключенных, амнистируем экономических, объявляем новые выборы. Формируется временное правительство из числа экс-министров, которых он отправил в отставку, благо людей нормальных много. Но они не смогут принимать участия в выборах. То есть те, кто войдет во временное правительство на полгода, не смогут использовать свое положение, чтобы баллотироваться в президенты. Они будут вести экономический блок, пока будет идти президентская кампания. Вот так мы это видим.
Что вы думаете об отъезде в Литву Светланы Тихановской?
Конечно, ее вынудили уехать. Ее семь часов удерживали в избиркоме. Удерживали, наверное, насильственно, иначе столько времени что там можно было делать. Совершенно точно, что на нее оказали воздействие, потому что ее муж находится по сути в заложниках.
Вы или ваши жена с Тихановской после ее отъезда в Литву общались?
После отъезда нет. Моя супруга пыталась с ней связаться до отъезда, когда она была в ЦИКе, потом вечером, но она не отвечала. Контакта не было. Она объявилась в Литве, сделала заявление, но на самом деле люди уже выходят не за Тихановскую. А за свое право, как говорят у нас в Белоруссии, «людьми зваться». То есть чтобы за тебя не решали, чтобы ты имел право голосовать, чтобы твой голос учитывали, чтобы ты имел право свободно выбирать то руководство, которое ты считаешь нужным.
То есть ее призыв оставаться дома и отказаться от протестов не будет услышан?
Нет, конечно нет. Вы понимаете, она под давлением это все сказала. Под давлением, прежде всего, на ее мужа. Она нормальная, любящая жена, и если ее припугнули пытками мужа, то она согласилась.
Россия одной из первых поздравила Лукашенко с победой.
Мы все здесь, мягко скажем, были удивлены. В период этой кампании в отношении России было вылито грязи не меньше, чем на оппозиционных политиков, включая меня. Мы с недоумением восприняли такое быстрое поздравление.
Я сам в это время находился в Варшаве и не экстраполирую результаты голосования в посольстве там, поскольку наша диаспора в Польше, Германии и США всегда была в острой оппозиции Лукашенко. Но наша диаспора в России, на Украине и в Молдове и 15, и 10 лет назад была традиционно настроена в большей степени за Лукашенко. Но потом произошел сдвиг. И то, что Лукашенко в Москве набрал 15% голосов, а Тихановская — 70%, отражает тот расклад, который существует. И это, подчеркиваю, в Москве, где отношение диаспоры к Лукашенко было лучше, чем у белорусом в самой Белоруссии.
Вы сейчас в Варшаве?
Нет, я прилетел в Киев.
А ваша жена почти до выборов оставалась в Белоруссии?
Моя супруга и наши дети вчера ночью приехала в Москву, вернее в Подмосковье.
Вы в одном из интервью также сказали, что вернетесь в Белоруссию, если протесты будут продолжаться.
Если я увижу, что устанавливается двоевластие, то я, безусловно, вернусь. То есть будут не просто акции протеста, а когда власть не сможет полностью контролировать улицу, то тогда я буду в Белоруссии.
Ранее в интервью нам говорили, что если Лукашенко останется у власти, то вы в Белоруссию не вернетесь.
Безусловно. Меня Ермошина (Лидия Ермошина — глава ЦИК Белоруссии. — Forbes) обвинила в том, что я организовывал первые акции протеста. А если наш глава Центризбиркома обвинила, то это как приговор. Она зачитывает то, что ей пишут. Она однозначно подельница Лукашенко и достаточно долгое время соучастница его подлогов и фальсификаций. И я прекрасно представляю, какая статья меня ждет. Несмотря на то, что у нас в стране по конституции разрешены мирные митинги, это не мешает нашему уголовному кодексу людям давать от 8 до 15 лет.
Если вы не вернетесь в Белоруссию, то чем будете заниматься? Бизнесом?
Бизнес? Ну какой бизнес? Мы будем заниматься политической деятельностью. Будем работать на то, чтобы режима Лукашенко не стало в Белоруссии. Потому что белорусский народ, действительно, многострадальный. И в войну у нас были наибольшие потери и мы только к 1980 году смогли восстановить численность довоенного населения страны. И Чернобыль на нас упал. И вот третье проклятие за последние, скажем, сто лет — в виде Лукашенко. И мы его должны его как-то пережить и стать на нормальный путь экономического развития и процветания.
Пока Лукашенко не будет убран, я буду в политике. В настоящий момент я остаюсь единственным говорящим политиком, а остальные либо сидят в тюрьме, либо их через заложников лишили возможности открыто говорить. Поэтому я потребовал от жены Вероники, чтобы она уехала, потому что, если бы ее взяли, то они заставили бы меня замолчать.