Унизительный мониторинг: что не так со столичной системой слежения за больными COVID-19
Много недобрых слов уже сказано о приложении «Социальный мониторинг», которое любезно предлагают установить и заболевшим COVID-19, и тем, кто с ними живет, и тем, кто только заподозрен в болезни, например, из-за симптомов ОРВИ. Приложение выписывает штрафы, если обнаруживает признаки нарушения строгого домашнего карантина. И, конечно, делается это через пень-колоду, как и все, что сделано второпях, тем более по госзаказу.
Председатель СПЧ Валерий Фадеев после заседания комиссии СПЧ, обсуждавшей разные «перегибы» в карантинной политике, предложил отменить эти штрафы, так как приложение работает плохо и вряд ли удастся разобраться, какие штрафы выписаны правомерно, а какие нет. Мэрия, конечно, против, и у нее тоже «своя правда»: зачем нужен «Социальный мониторинг» без штрафов, то есть контроль без санкций?
СПЧ еще будет готовить доклад и, надеюсь, примет предложенный мною вариант решения проблемы: отказаться от «Социального мониторинга». Совет, как известно, работает не при мэре Собянине, а при президенте Путине, и эту рекомендацию стоит донести именно до президента: ведь по мере географического распространения эпидемии сходные идеи вполне могут прийти в голову и другим региональным начальникам, и лучше бы их не воплощать.
Почему от приложения надо именно отказаться, а не исправить его?
Дело в том, что исправить эту штуку в принципе нельзя. В данном случае карантинное требование заключается в том, чтобы сидеть дома все время. Суть мониторинга в том, чтобы, не доверяя сознательности гражданина, контролировать выполнение этого требования. И тогда единственный способ контроля — именно рандомный запрос селфи, остальное уж точно не сработает (кроме, может быть, вживленного чипа, но это уже скорее про Михалкова, а не про реальность). В общем-то, довольно эффективный и не очень дорогой механизм контроля.
Однако сидеть дома с электронной штукой, которая контролирует твое местоположение, — это точно то же самое, что сидеть под домашним арестом с браслетом, разве что нарушение влечет не отправку в СИЗО, а череду штрафов. Конечно, штрафы — не СИЗО. Но зато и под домашний арест сажают обвиняемого в уголовном преступлении и по суду, а здесь — и подозрения никакого нет, и тем более суда. Когда мурманский губернатор предлагал те самые браслеты как метод удержания дома жителей, посаженных на строгий карантин, это вызвало широкое возмущение, и он взял свои слова обратно. А в Москве примерно то же самое применяется — и ничего. Из благих побуждений, мы не сомневаемся.
Возникает вопрос: соответствует ли такой контроль нашим представлениям о балансе общественной безопасности и защиты прав и достоинства граждан? На вопрос о балансе никогда не бывает простого ответа. Крайности понятны: если человек заражен сибирской язвой, его и всех контактеров просто запрут, и никто не станет возражать. Если же человек болен гриппом, то никто и не подумает его ограничивать. Как рационально подобрать баланс в промежуточных случаях?
Строго говоря, тут нет ответа. Но важно учитывать, что не все делается рационально, в том числе именно в противоэпидемическом смысле. Возьмем другой, не столь частый, но более простой и не менее важный пример — похороны. На том же заседании комиссии СПЧ говорили о том, что умерших с подтвержденным (или не совсем) COVID-19 хоронят в закрытых гробах, а то и в каких-то мешках. Прощание невозможно. Почему? Покойник не может никого заразить воздушно-капельным путем. Нельзя исключать, что он может быть заразен при контакте — ну так можно дезинфицировать, можно запретить прикасаться. Можно и нужно ограничить количество прощающихся ради поддержания дистанции. Но решение принимается гораздо более грубое — очевидно, потому что так проще. И «ковид все спишет»: всегда можно сказать, что при опасной эпидемии лишних предосторожностей не бывает.
Я не зря употребил этот оборот в кавычках. Когда в каком-то сетевом споре я написал, что мы же не на войне, то прочел в ответ: медики, работающие в «красной зоне», или родственники умирающих как раз думают, что «на войне». Конечно, люди, работающие в очень тяжелых условиях и при высоком риске, субъективно могут приравнивать свой трудовой подвиг к военному. Но наша эмпатия по отношению к медикам или родственникам умерших не делает сравнение с войной разумным. И меры, принимаемые «как на войне», — это не разумное поведение в ситуации эпидемии. Что, кстати, отражается и в различии правового регулирования этих двух ситуаций.
А если вычесть эмоциональную накрутку по поводу «как на войне», то представление о балансе определенно сместится. Знать бы только, как ее вычесть. Но попробуем.
Конечно, людям, зараженным COVID-19, лучше бы не контактировать с другими. Но надо все же помнить, что мы говорим о болезни, у которой сравнительно длинный инкубационный период, при которой около половины болеет бессимптомно, а у большинства остальных болезнь протекает, как ОРВИ. При этом еще больше людей болеют самими ОРВИ, которые ведь никто не отменял. Иначе говоря, на нашей стадии эпидемии, когда заражены многие тысячи, распространение коронавируса исключить просто невозможно. Его можно замедлить. Для этого важно уменьшать количество близких контактов, особенно с участием тех, про кого мы думаем, что они реально или c большой вероятностью являются переносчиками.
Задача, повторюсь, в том, чтобы уменьшать, а не исключить. Успех в этом деле измеряется статистикой, а попытка поставить перед любой системой невыполнимую задачу «спасти каждого» не только не позволит решить эту задачу, но и породит массу негативных побочных последствий. Как, собственно, всегда бывает, если ставить невыполнимую задачу.
Посмотрим на типового получателя «Социального мониторинга». Если этот зараженный человек или член его семьи пренебрегут указаниями и все же выйдут в магазин, это повысит общие риски. Параллельно, если другие люди будут лучше держать дистанцию и мыть руки, или кто-то лишний раз продезинфицирует поверхности в том же магазине, это риски понизит. Казалось бы, какая между этими явлениями связь? А она есть: эти и другие способы изменения общих рисков поддаются влиянию за счет общественных, в нашем случае ородских, ресурсов. Ресурсы, которые тратятся на то, чтобы накрепко зафиксировать пользователей «Социального мониторинга» дома (а они все равно наверняка ускользают), могли бы со сравнимой пользой быть потрачены на что-то другое, что понизило бы те самые общие риски.
Какая стратегия использования городских ресурсов была бы оптимальной, трудно сказать наверняка. Мы вообще не можем с уверенностью оценить эффективность тех или иных карантинных мер. Главное — не воображать, что есть какие-то «решительные меры», которые точно помогут. Нет, любые меры только внесут какой-то вклад. Осознание этого позволяет спокойнее взвешивать разные аргументы в спорах об этих мерах.
Наконец, кроме понижения пресловутого параметра R0 (он обозначает, сколько человек успевает заразить средний носитель вируса, и характеризует течение эпидемии), есть и другие ценности. К ним относятся среди прочего сохранение достоинства людей, их право на приватность и так далее: все то, на что покушается «Социальный мониторинг». Да, эти ценности трудно рационально соотнести с другими соображениями. Но не невозможно: в жизни мы все время соотносим ценности, которые трудно привести к общему знаменателю. И суды, принимая во внимания различные обстоятельства, тоже постоянно это делают. Наконец, политики именно эту трудность преодолевают, принимая почти любое свое решение.
Лично я считаю, что «Социальный мониторинг» создает для добросовестных граждан, его поставивших, слишком много проблем: штрафы за не посланное вовремя селфи или за сбой GPS и просто лишнюю нервотрепку, а ведь речь идет зачастую о больных людях. Я полагаю это непропорциональной платой за общую безопасность. Что не отменяет, конечно, моральной и социальной необходимости самоограничения.
Разумеется, по такому вопросу, как пропорциональность цены безопасности, не бывает никакого консенсуса. Но тогда стоит принять во внимание еще и прагматический аргумент: многие люди перед лицом такой неприятности будут просто отказываться ставить себе это приложение: штрафов меньше заплатишь в результате, да и не так унизительно. А многие другие на всякий случай просто будут меньше обращаться к врачам. Это уже и происходит. Что, кажется, подрывает — в плане улучшения статистики распространения заразы — саму суть затеи с «Социальным мониторингом».
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции