Долги, солдаты и сны Мадуро. Что ждет Венесуэлу?
Истоки революции
Американист, кандидат исторических наук, доцент Томского государственного университета Сергей Шевченко:
Нынешний кризис имеет как объективные, так и субъективные (навязанные извне) причины. К первым следует отнести ряд нерешённых экономических проблем (социальное расслоение населения, низкий уровень заработной платы и самое главное — высокие темпы урбанизации населения при серьезном сокращении рабочих мест). Большое скопление незанятой молодёжи явилось для режима Мадуро миной замедленного действия, которая сработала.
Важным стратегическим провалом Мадуро стала монополизация не столько политической, сколько экономической власти. Он продолжил политику Уго Чавеса, направленную на национализацию энергетического комплекса, сосредоточив мощнейший нефтегазовый конгломерат PdVSA в руках узкой группы политического истеблишмента. Средний бизнес лишился возможности конвертировать свой экономический капитал в политический и рассчитывать на справедливое представительство своих интересов в структурах исполнительной власти.
Это теперь обернулось для Мадуро тем, что за оппозицией стоят реальные финансы, а значит, и возможность бороться за власть вооруженным путём. К субъективным причинам следует отнести целенаправленную политику ряда государств, в первую очередь — США, Бразилии и Аргентины, направленную на смену неугодного режима Мадуро. В эту политику следует включить санкции, которые стимулировали суперинфляцию в стране, и частичную экономическую блокаду Венесуэлы, вследствие которой не выдержал топливно-энергетический комплекс — сердцевина венесуэльской экономики. Далее — использование политических инструментов для давления на режим Мадуро. Членство Венесуэлы в МЕРКОСУР было заморожено, страна стала изгоем в Организации американских государств, а самого президента систематически демонизировали в большинстве континентальных СМИ.
Все это привело к усилению криминогенной обстановки, протестных настроений и социальному взрыву. Обе стороны могут трактовать ситуацию как попытку государственного переворота. Мадуро апеллирует к конституции страны, по которой отстранить президента от должности может только референдум. Оппозиция настаивает на подтасовке результатов прошедших в мае президентских выборов, тем самым обвиняя Мадуро в узурпации власти.
Будущее Венесуэлы во сне и наяву
Ученый секретарь Института Латинской Америки РАН Дмитрий Розенталь:
Сейчас очень многое в Венесуэле зависит от развития ситуации в ближайшие дни и особенно от того, как поведет себя венесуэльская армия. Пока военные выражают свою поддержку правительству. Об этом заявил накануне министр обороны страны Владимиро Падрино Лопес (23 января глава Минобороны Венесуэлы написал в Twitter, что Вооруженные силы не принимают навязанного или незаконно самопровозглашенного президента, защищают конституцию и являются гарантом национального суверенитета).
Но как на самом деле поведет себя армия, не понятно. Вооруженные силы Венесуэлы неоднородны, и среди военнослужащих многие не согласны с политикой Мадуро. Об этом свидетельствует целая череда недавних отставок в Вооруженных силах и открытые проявления недовольства военными. На днях, в частности, была сорвана попытка военного мятежа, которую предприняло подразделение Национальной гвардии. Утром 21 января солдаты захватили казарму в Каракасе, в своем обращении назвали Мадуро «тираном и узурпатором» и призвали население и армию восстановить конституционный порядок в стране. Позднее мятеж был подавлен, его участники сдались.
Тем не менее было бы неверным считать, что Мадуро не пользуется поддержкой населения. На выборах в мае 2018 года (их результаты не признает венесуэльская оппозиция) Мадуро получил 67,8% голосов. Сторонники у действующего президента, безусловно, есть. По моим оценкам, это около 30% населения и этот электорат достаточно радикальный.
Другое дело, что не поддерживает Мадуро гораздо большее количество людей. Но дело в том, что оппозиция очень неоднородна и избиратель на выборах не голосовал за одного альтернативного кандидата. В этом смысле у Мадуро в стране есть определенный запас прочности. Режим Мадуро все еще не обречен, и давайте не будем раньше времени списывать его со счетов. Все эти протесты — это не заслуга оппозиции, а накопившиеся социальные противоречия, которые всплыли на фоне инаугурации Мадуро в январе 2019 года.
Во главе государства Мадуро, конечно, не удалось консолидировать элиты страны, и с первого же дня его правления у них началась конфронтации. Но в последние год-два венесуэльский президент демонстрирует чудеса политической выживаемости и маневрирования. Он очень прагматично ведет свою политику в отношении оппозиции, очень четко используя ее противоречия. И поэтому не стоит считать Мадуро уж очень неискушенным политиком.
Недавние аресты руководителей нефтяной госкомпании PdVSA можно объяснить и объективными причинами: уровень коррупции в компании запредельный, а ее эффективность все хуже и хуже. Добыча нефти падает, вот Мадуро и начал решать проблемы с помощью военных, назначив главой компании венесуэльского генерала. Это не очень продуктивно, но это его способ решения ситуации.
35-летний лидер оппозиционной Национальной ассамблеи Хуан Гуаидо, который провозгласил себя временным президентом Венесуэлы, — представитель нового поколения венесуэльских политиков, которые выбились на вершину оппозиционной власти после того, как старые лидеры оказались либо лишены избирательных прав (как Энрике Каприлес, потерявший в апреле 2017 года на 15 лет право занимать госдолжности), либо осуждены (Леопольдо Лопес в 2015 году приговорен к 13 годам и девяти месяцам тюрьмы), либо подверглись судебному преследованию (Марию Корину Мачадо в 2014 году обвинили в заговоре с целью убийства Мадуро). Выдвижение Гуаидо произошло на фоне разобщенности оппозиции. Это не самая яркая и не самая известная фигура венесуэльской оппозиции.
Если вдруг оппозиция в Венесуэле придет к власти, то риски в отношении двусторонних российско-венесуэльских отношений возрастут. Речь идет о безопасности российских активов. Наверное, не будет столь тесным военно-техническое и политическое сотрудничество между двумя странами. Но говорить, что отношения будут совсем испорчены, неправильно. Если прагматики в венесуэльской оппозиции возобладают, то они будут поддерживать все соглашения, подписанные с Россией. Для них важна российская техническая помощь и российские технологии, особенно в области нефтедобычи. Сами оппозиционеры (Хуан Гуаидо и Леопольдо Лопес) называют важнейшим условием для новой Венесуэлы соблюдение своих международных обязательств, в том числе перед Россией.
Экстравагантные заявления Мадуро (недавно президент Венесуэлы призвал население страны не волноваться о будущем, так как ему удалось там побывать и лично убедиться, что у страны все будет хорошо) не свидетельствуют о странностях президента. Венесуэльский электорат очень специфический, и Мадуро пытается говорить с ним на понятном ему языке. Ранее он также «общался» с умершим президентом Уго Чавесом — то в виде птички, то в виде бабочки.
«Прощание» с Мадуро
Политолог, кандидат политических наук, доцент НИУ ВШЭ Михаил Миронюк:
Уйдет ли Николас Мадуро? В подобных ситуациях, как показывает практика, никого нельзя списывать со счетов. В новейшей истории немало примеров подобной преждевременности. Например, Башар Асад и его отец Хафез Асад — политические фигуры, которые неоднократно отправляли в прошлое, на обочину истории, но, как оказывалось, поспешно.
Тем не менее и вооруженного конфликта в Венесуэле ожидать не следует. Во-первых, Венесуэла в отличие от многих своих соседей более или менее «приучила» своих военных к мысли, что гражданским властям надо подчиняться. После демократизации и создания двухпартийной системы в Венесуэле военные вели себя весьма прилично, не допуская локальных войн, в отличие от Аргентины и тем более Чили. Поэтому сложно себе представить сейчас, что они утопят улицы в крови.
Во-вторых, важно понимать, кто выступает против Мадуро. Это не упертые отмороженные консерваторы, не «праваки», а относительно молодые люди с левыми или в прошлом левыми политическими взглядами — они не будут бросать своих сторонников под пулеметы.
В-третьих, нельзя недооценивать латиноамериканские государства, которые при эскалации конфликта не допустят кровопролития в Венесуэле и будут готовы вмешаться.
В целом можно заключить следующее: хотя возможны обострения и ставки будут подниматься, стороны пойдут на компромисс — скорее всего, с внешним участием.
О «зависших» российских деньгах
С 2006 года, подсчитало агентство Reuters, Россия предоставила Венесуэле займов на $17 млрд (в том числе $6 млрд в виде авансов, которые заплатила «Роснефть» за поставки венесуэльской нефти). В декабре 2011 года Россия предоставила Венесуэле кредит в $4 млрд на поставку продукции военного назначения, этот долг несколько раз реструктурировался, последний раз — в ноябре 2017 года (тогда долг составлял $3,15 млрд). По итогам визита в Москву в декабре 2018 года Мадуро заявил, что договорился с Россией об инвестициях в объеме более $5 млрд в совместные нефтяные проекты и $1 млрд — в добывающую промышленность.
«У Венесуэлы есть обязательства перед Россией, но они не столь велики: долг составляет около $3 млрд. Договоренности и обязательства хозяйствующих субъектов в этой цифре не учитываются», — отметил чиновник финансово-экономического блока правительства России.
Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев отказался говорить с Forbes о событиях в Венесуэле, подчеркнув, что «политику не комментирует».